Противостояние - Стивен Кинг

Ник улыбнулся и приложил ладони к ушам.

– Читать по губам даже лучше, – сказал Стью. – Знаешь, Ник, я начинаю думать, что нам удастся справиться с этими генераторами. Бред Китченер работает, как зверь. Если бы у нас было десять таких людей, то к первому сентября город был бы в полном порядке.

Ник показал ему кружок из большого и указательного пальцев.

В тот день Ларри Андервуд и Лео Роквей направлялись по Арапахоу Стрит в сторону дома Гарольда Лаудера. Ларри нес рюкзак, с которым он проехал через всю страну, но сейчас в нем было только вино и шоколадная карамель.

Ларри посмотрел на один из плакатов, но звон стекла заставил его обернуться. Лео разбил камнем заднее стекло старого «Форда».

– Больше не делай так, Джо.

– Меня зовут Лео.

– Лео, – поправился Ларри. – Больше так не делай.

– Почему? – добродушно спросил Лео, и очень долго Ларри не мог придумать удовлетворительный ответ.

– Потому что звук очень неприятный, – сказал он наконец.

– Ааа. О'кей.

Они пошли дальше. Ларри засунул руки в карманы. Лео сделал то же самое. Ларри пнул ногой банку из-под пива. Лео свернул в сторону, чтобы ударить валявшийся на дороге камень. Ларри начал насвистывать мелодию. Лео стал аккомпанировать ему тихими пыхтящими звуками. Ларри взъерошил ему волосы, а мальчик посмотрел на него своими загадочными китайскими глазами и улыбнулся. «Господи, да я ведь люблю его», – подумал Ларри.

Они дошли до парка, о котором говорила Фрэнни, и на другой улице стоял небольшой зеленый дом с белыми ставнями. На цементной дорожке, ведущей к парадной двери, стояла тележка с кирпичами, а рядом жестянка с известковым раствором. Повернувшись спиной к улице, на корточках сидел широкоплечий хлыщ. Рубашки на нем не было, и спина его шелушилась после сильного солнечного ожога. В руке у него был мастерок. Он строил кирпичный барьерчик вокруг цветочной клумбы.

Ларри подумал о словах Фрэнни: «Он изменился… не знаю, как и почему, но иногда я думаю, что это к лучшему… а иногда я боюсь».

Потом Ларри сделал шаг вперед и сказал именно то, что он собирался сказать в течение долгих дней своего путешествия:

– Гарольд Лаудер, я полагаю?

Гарольд вздрогнул от удивления, а потом обернулся с кирпичом в одной руке и мастерком в другой. С мастерка капал раствор. Он был занесен, словно для удара. Ларри показалось, что краем глаза он увидел, как Лео подался назад. Первое, что ему пришло в голову, – это, конечно, мысль о том, что Гарольд выглядит совсем не так, как он его себе представлял. Его вторая мысль была: «Господи, да уж не хочет ли он меня стукнуть этой штукой?» Лицо Гарольда было мрачным, глаза его сузились и потемнели. Волосы упали прямой волной на его потный лоб. Губы были плотно сжаты.

А потом произошло превращение столь внезапное и радикальное, что Ларри потом не верилось, что он видел Гарольда напряженным и неулыбчивым, с лицом человека, который более склонен использовать мастерок для того, чтобы замуровать кого-нибудь в стене, нежели для того, чтобы построить барьерчик вокруг клумбы.

На лице его появилась широкая и безобидная улыбка. Из глаз его исчезло угрожающее выражение. Он воткнул мастерок в раствор, вытер руку о джинсы и протянул ее для рукопожатия. Ларри подумал: «Господи, да он ведь еще ребенок, гораздо моложе, чем я».

– По-моему, я вас не знаю, – сказал Гарольд. Рукопожатие его было твердым. Улыбка Гарольда была заразительной, и Ларри улыбнулся в ответ.

– Вы меня – нет, но я вас знаю.

– Правда? – воскликнул Гарольд, улыбнувшись еще шире.

– Я ехал за вами через всю страну, начиная с Мэна, – сказал Ларри.

– Честное слово?

– Конечно. Он распустил рюкзак. – Вот у меня тут кое-что для вас есть. – Он вынул бутылку Бордо и вручил ее Гарольду.

– Тысяча девятьсот сорок седьмой? – Гарольд смотрел на бутылку с некоторым удивлением.

– Хороший год, – сказал Ларри. – А еще вот это.

Он отдал Гарольду шоколадную карамель.

– Как вы узнали? – спросил Гарольд, улыбаясь.

– Я ехал по следу ваших надписей… и конфетных оберток.

– Заходите в дом, поговорим. Мальчик будет пить кока-колу?

– Конечно. Лео, ты…

Он обернулся, но Лео рядом не было. Он стоял в самом начале дорожки и с видом крайней заинтересованности рассматривал трещины в цементе.

– Эй, Лео! Хочешь колы?

Лео что-то пробормотал себе под нос.

– Говори громче, – сказал Ларри раздраженно. – Для чего Бог дал тебе голос? Я спросил, хочешь ли ты колы?

Лео сказал очень тихим голосом:

– Лучше я пойду посмотрю, не вернулась ли мама-Надин.

– Какого черта? Мы же только что сюда пришли!

– Я хочу назад! – сказал Лео.

«Что же это такое, – подумал Ларри, – он ведь чуть не плачет».

– Одну секунду, – сказал он Гарольду.

– Все нормально, – сказал Гарольд с улыбкой. – Иногда дети стесняются. Я тоже таким был.

Ларри подошел к Лео и наклонился, так что их глаза оказались на одном уровне.

– В чем дело, паренек?

– Я просто хочу обратно, – сказал Лео, отводя глаза. – Мне нужна мама-Надин.

– Ну, ты… – Он беспомощно запнулся.

– Хочу обратно. Пожалуйста.

– Тебе не нравится Гарольд?

– Я не знаю… да нет, он нормальный парень… просто я хочу обратно.

Ларри вздохнул.

– Найдешь один дорогу?

– Конечно.

– О'кей. Но мне очень хотелось бы, чтобы ты пошел с нами. Я так давно ждал встречи с Гарольдом. Ты ведь знаешь об этом, правда?

– Да-а.

– А обратно мы пойдем вместе.

– Я в этот дом не войду, – зашипел Лео, на секунду вновь превратившись в Джо.

– О'кей, – сказал Ларри поспешно. – Иди прямо домой.

– Хорошо. – И неожиданно Лео перешел на шепот. – Почему бы тебе не пойти со мной? Прямо сейчас? Пошли вместе. Пожалуйста, Ларри? Хорошо?

– Господи, Лео, что за…

– Ну ладно, – сказал Лео, и прежде чем Ларри успел его о чем-нибудь спросить, он уже заторопился по улице. Ларри взглядом проводил его из виду. Потом он повернулся к Гарольду и смущенно развел руками.

– Я же говорю, все в порядке. Дети иногда ведут себя странно, – сказал Гарольд.

– Да уж, действительно. Но этот ребенок имеет право вести себя так. Он столько пережил.

– Я не сомневался в этом, – ответил Гарольд, и на короткий миг Ларри ощутил недоверие, почувствовал, что столь быстро возникшая симпатия Гарольда к мальчику – всего лишь эрзац настоящего чувства.

– Ну, входите, – сказал Гарольд. – Собственно говоря, вы мой первый гость. Несколько раз заходили Фрэнни и Стью, но они не в счет. – Улыбка Гарольда стала немножечко грустной, и Ларри почувствовал к нему жалость.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});