Светлания - Ждан Святозаров

не говорили, но обещали сказать, ладно я пошел, — отвлекся сотрудник от разговора и ушел, а Арест остался на месте обдумывать то положение, в котором он оказался внезапно, еще вчера в это время он мог так же спокойно ходить и прикалываться над другими как этот случайный сотрудник.

Можно было сказать самому себе, что все пропало, он слыхал как многие аранские народы ценили честь выше жизни и при малейшем намеке на поруганную честь делали свою жизнь законченной вспарыванием себе живота — харакири. Но Арест понимал, что он на такое не способен, да и причинять боль своим близким по поводам, которые не доказаны, а может и не действительны — нет лучше он понесет наказание если того заслуживает.

В любом случае он принял для себя решение, что он поступил опраметчиво и не рассчетливо и если все обойдется и не его случай является причиной таких межгосударственных потрясений, то он все равно себя накажет самостоятельно, что нибудь себе ограничет. Такие случаи с ним уже бывали. И сейчас стоя посреди узкого рабочего пространства, мешая людям быстро проходить мимо него, Арест погрузился в себя и придумывал в чем себя ограничить, если наказания не будет и он сам себя внутри накажет, перебирая: ограничить в любви к жене, уехать от семьи, пойти на тренировки которые измотают его, уехать в какую нибудь опасную точку мира, уйти с работы и устроиться чернорабочим на вновь открытую планету и другие самобичевания наподобие приходили ему на ум …

— Внимание всем сотрудникам посольства, просим прервать всем свои рабочие дела и явится на срочное заявление главного посла, для всех сотрудников обязательно. Совещание состоится через пятнадцать минут в актовом зале. — Раздался голос громкоговорителя, прервав глупые размышления Ареста, который только только стал сам себе поднимать дух.

— Значит действительно, что — то серьезное, первый раз такое за десять лет как я тут работаю, — сказала женщина проходившая мимо, своей собеседнице. Именно эти пронесшиеся мимо слова добили Ареста, он уже не мог держать себя, а просто плыл в общей толпе, ощущая себя идущим на общественную казнь.

Всякие шутки и прибаутки вокруг усиливали его страх за себя, он понимал, что даже люди вокруг. а не только он сам ощущали его ужасное состояние. Если бы не молодой организм, то он бы просто умер от сердечного приступа прямо среди толпы сослуживцев.

Посольство в этой стране было очень многочисленным и за пятнадцать минут, учитывая, что в этот день вышел запрет на выход за пределы здания сотрудников в бушующий свободийский город, собралось более двухсот человек. Главный посол уже сидел за главным столом на сцене актового зала. Он напряженно и очень не терпеливо ждал когда же наконец зайдут все люди и закроется дверь за последним.

— Быстрее, быстрее дамы и господа, обстановка сейчас решающая, каждая минута дорога, сегодня не то, что вчера беззаботный день … — поторапливал он своих сотрудников.

Люди торопились как могли, они видели что перед ними не жизнерадостный и добрый начальник, а напряженный человек, которому высшее начальство сообщило очень не приятные новости, которые он должен был довести до своих подчиненных.

— Ну все что ли, — сказал главный посол очень раздраженно, — уже, между прочим, прошло целых семнадцать минут, закрыли быстро дверь последние, еле шевелитесь. А скоро убегать может придется, тогда научитесь. Свободийцы не так слабы как мы думаем, сейчас свободно могут нанести удар по нашему зданию и все здесь погибнем. Это только потом наша страна отомстит за нас, но нам от этого не станет легче …

Посол, не дожидаясь когда все рассядутся начал свою речь, и начало этой речи было очень строгим.

— Большинство из вас знает, что вчера произошло, если кто не знает, то напоминаю, еще раз для несведующих. Какой- то из наших светланцев изнасиловал вчера девушку свободийку, после этого уже с вечера поднялась их волна возмущения. За ночь и за утро разгромлены около тысячи наших объектов по всей этой стране. Правительство этой страны хочет уже объявить чуть ли не войну нам, хотя это и смешно для нашей страны, но для нас нет мы не успеем убежать. Кстати уже есть жертвы среди светланцев около десяти человек, пока не подтвердили, что их нельзя спасти.

По залу пронесся шепот, основным мотивом обсуждения людей в зале было, причем здесь вообще они все и, что органы правопорядка не задержат просто преступника и все.

— Да, я все понял, у меня тоже было такое мнение, сначала. А теперь я имею информацию, которая мне пришла с нашего правительства. Местные сообщили им, что этот поганец не простой наш путешественник, а чиновник и более того сотрудник наших представительств. Хотя и общая численность наших ведомств здесь более трех тысяч человек, уверяю вас как только девушка свободийка сообщит имя этого негодяя мы найдем его немедленно и накажем очень строго, скорее показательно, специально для наших свободийских друзей.

Люди еще больше стали возмущаться, уже не шепча а говоря довольно громко. Смысл этих высказываний был один, что они сами готовы растерзать этого негодника. Как он смел вообще быть сотрудником их ведомства и позорить должность представителя Светлании.

Многие в зале стояли, так как всем не хватало мест. Но Арест зашел один из первых в зал и понесенный толпой нашел свое место. Если бы он стоял, то наверное упал бы замертво, настолько сильна была психологическая атака на него. Губы его были сухи и уже начали трескаться, язык казалось прилип к его ротовой полости, а рубашка была мокра от пота как буд — то он искупался прямо в ней.

Если бы в актовом зале были камеры и посло произнес бы то, что преступник находится в этом зале, то вид Ареста говорил бы сам за себя.

— Пока эта изнасилованная девушка молчит и даже не открывает своего лица, но спецслужбы обещают уже сегодня огласить полную информацию по этому делу, все имена и доказательства. И после этого уже не будет пути назад. Сейчас нам предлагают найти и выдать преступника самостоятельно, без лишнего шума. Нам дали срок — сегодняшний день. Почему они это делают, а потому, что девушка не хочет открывать свое имя, она скоро выходит замуж и не хочет, чтобы жених знал об этом. Но ей придется рассказать об этом деле.

— Что я хочу сказать если преступник среди моих подчиненных, то я не буду говорить, о том что я сделаю бог ему судья и суд земной. Я честно говорю,