This War of Mine (Ремейк) - vagabond

или это мерзкое предчувствие опасности, к большому огорчению, ещё не подводившее меня? Что-то скоро случится, в этом мире всегда что-то происходило, но где искать ответы на те вопросы, возникавшие каждый день? Очень сложно доверять судьбе, когда тебя окружали любимые и близкие люди, жизнь и здоровье которых волновали больше собственных. Из всех возможных заданных вопросов хотел бы знать ответ, наверное, лишь на один: «как нам это пережить?»

— Доброе утро, как спалось? — ласково спросила она у меня, повернувшись.

Молча улыбнулся, лишь бы не рассказывать ей всей этой ерунды с глупыми снами. В конце концов, это не страшная тайна, раскрытие которой когда-нибудь повлияет на наши с ней отношения. Какое-то непонятное сновидение, смысл которого не дает мне и малой зацепки к разгадке его значения, не стоил сморщенного лица этой девушки или беспокойства. Тогда не хотел говорить ей, что почти каждую ночь видел сон, настолько реальный, что полностью погружался в него. Не хотел расстраивать. Ответа в виде улыбки ей было достаточно и, обняв меня, она коротко поцеловала в губы. По телу пробежали мурашки и сердце забилось быстрее.

— Я рада, что ты по-прежнему со мной, — восторженно заметила она, будучи в слишком хорошем настроении. Она повертела головой и остановилась на наблюдающем за нами вероятно уже какое-то время лице Алексея, шрамы на котором прижились кривыми линиями. Вид его был очень подавленный и усталый, и она решила его подбодрить: — И рада, что ты, Лёш, тоже с нами! Сегодня день такой замечательный, отлично выспалась, сытая и готовая к новым приключениям, которые должны обязательно с нами произойти, — довольно щебетала восторженная девушка, которой бы сейчас пошло озвучивать птичек и одуванчиков в добрых поучительных мультиках.

— Да-да, точно. Тоже рад вам, но не слишком тому, что должно с нами произойти. Я реалист и не хочу обманывать себя иллюзиями, — с тоской произнес он, приложив к губам последнюю сигарету.

С минуту он оглядывал окрестности того места, в котором мы остановились на ночлег, и неожиданно засмеялся. Встал, выбросил окурок и направился к нашему временному дому — фургону и открыл капот, серьезно, со знанием дела разглядывая его внутреннее содержание.

— Наверное, он, что-то задумал, — обратился к Лере, пока мы наблюдали за ним на отдалении.

— Что ты там ищешь? — громко поинтересовалась она.

Алексей тем временем уже ворошил машину и разбирал её на части. Но зачем? Чем она его так заинтересовала, что он решил добить бедняжку?

— Алексей что ты с ней делаешь? — крикнул.

— Да вот думаю, на ней мы сможем уехать. Впереди пустырь и пробка кончается, а на этом фургоне мы растолкаем легковушки на пути, — задумчиво прищурившись, ответил он.

На улице было по-прежнему пасмурно, и с раздражением и досадой устал это замечать. Раньше взгляд, обращенный на небо, голубое и чистое, не тронутое заразой и войнами, успокаивал внутреннюю тревогу. Нынче солнца почти не было видно и дул прохладный ветер. Ветки хвойных деревьев то и дело подрагивали, а где-то даже слышались напряженные щебетания синиц. С одной стороны, спокойное и ничем не выдающееся явление. С другой — нехорошее ощущение надвигающейся опасности. Если спустя некоторое время мы увидим этих чудовищ, то моя недобрая теория подтвердится.

Знакомое рычание и сопение послышалось почти сразу спереди из полесья. Черт, неужели они как-то связаны?.. Нет времени на раздумья — нужно бежать или прятаться. Негромко оповестив Лёшу о надвигающейся опасности, мы спрятались все вместе за грузовиком, вне зоны их видимости.

— Что будем делать? — с опаской шепнула девушка, у которой тяга к приключениям в момент улетучилась.

Что происходило с её настроением, мне было не ясно. Возможно, мы все давно свихнулись, и узнать в нас прошлых себя уже невозможно. Однако, мысль о том, что она ведёт себя так, как этого хочу, часто становилась похожей на правду.

— Патронов у нас мало, а этих тварей — нет! — иронично подметил Захаров.

— Попробуем переждать, а если нас настигнут, то побежим назад… — хотел сказать «отстреливаясь», но вспомнил к чему приводил лишний шум и вовремя замолчал.

— Предлагаю сразу спрятаться вон в том автобусе. Понадежнее будет. — Захаров указал налево рукой. — Только бы не попасться им на глаза…

Договорил он кажется про себя, так как мы не успели услышать, как он сразу же двинулся по направлению к новому убежищу в полуприседе. Не мешкая, крепко взял ручку Валерии и отправился следом. Замерев под задним окном в автобусе-буханке, мы притихли, надеясь, что они нас не учуют и не услышат. Монстры уже виднелись на дороге: израненные доходяги с порезами и дырками от пуль, какие-то из них не досчитывали конечностей. Что-то их изрядно покалечило, и был этому рад. Вопреки нашим ожиданиям, но согласно прогнозам Захарова, их оказалось много, а все мысли об отпоре испарились сами собой: в этой ситуации мы не просто рисковали, а добровольно лишились жизни, если бы напали. Поэтому было решено переждать и аккуратно проследовали в салон.

Прошло порядка получаса как мы засели в автобусе, а они всё шли малыми группами и шли. Из ниоткуда в неизвестные дали. Никогда не видел, чтобы они собирались такой толпой. Сколько их ещё и куда они направились? Имея привычку постоянно задавать вопросы самому себе, совершенно забыл о том, что можно просто сесть и отдохнуть, как уже давно это сделал Лёха. Девушка была напряжена как и я, но на просьбы отвлечься охотно согласилась. Мутанты не замечали нашего присутствия, и уже давно стоило перестать обращать на них внимание, дабы не выдать себя случайным высовыванием головы, а присесть и, наконец, обдумать произошедшее намедни явление. Ну и нервным же стал за последнее время!

Видел сон, в котором некий человек потерпел крушение на вертолёте со своим отрядом и в результате остался жив, но получил ранения, которые явственно ощущал на себе. Могли это быть мои воспоминания? Летал однажды в армии с парнями из своего подразделения, но задача была учебной. Не было никаких минирований проходов, выстрелов или аварий. Все остались живы и по истечении некоторого время вернулись домой продолжать учиться или работать. Остальные детали сна, смутные, вырисовывали мне жуткого главнокомандующего этих чудовищ, бормотавшего бессвязные и не значащие для меня ничего путного вещи. Просто моя больная фантазия. Немного отвлекся.