Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

Под ними раскинулась унылая пустошь разбитых и беззащитных южных наружных трущоб. Признаков жизни не было, только яростный ураган вражеского обстрела проносился над ними по пути в улей. Часть попадала в трущобы, не долетая до улья, но в основном они попадали в саму Куртину. Гаунт вытянул шею, направляя скоп на склоны Стены. Насколько хватало глаз, ее адамантиевая поверхность была испещрена выбоинами и кратерами, как луна. Каждые несколько секунд орудия по обеим сторонам от них стреляли, чуть реже выплевывали снаряды могучие осадные батареи из своих ниш в Стене. Стена продолжала дрожать.

— И невозможно оценить масштабы… — начал Нэш.

Гризмунд покачал головой.

— Не совсем так, — ответил он, указывая на самый край огромного пустыря трущоб. — Нам сообщили, что это уже не работа дальнобойных орудий с полей. Это наступление сухопутных войск — бронетанковая колонна продвигается через наружные трущобы и промзону.

— Вы уверены? — спросил Гаунт.

— Когда пушки танков стреляют, видны вспышки огня. Четыре-пять километров, самые окраины наружных трущоб. Их оружие настроено на максимальную дальнобойность, так что вспышки получаются высоко, а потому заметны. Это просто наблюдения, подсчеты и оценки.

Гаунт поискал скопом вспышки. Как и Нэш, он был командующим пехоты, и всегда ценил техническую оценку опытных офицеров, подкрепленную хорошей военной школой. Гризмунд считался хорошим командиром танковых войск. В этом вопросе Гаунт полностью доверял суждениям нармянина. Всмотревшись, он начал различать мигание кратких вспышек впереди.

— Ваша оценка? — спросил Нэш, также изучающий местность и, как и Гаунт, желающий услышать мнение эксперта.

Гризмунд переглянулся со своими офицерами, изучавшими местность через скопы.

— Начин?

Бригадир ответил прямо, с характерным нармянским акцентом, растягивая гласные:

— По предварительной оценке, броня в количестве около двадцати тысяч единиц. Прямой авангард, возможно также с мощным клином по линии фронта на востоке, там, возле высоких морозильных башен. Неисчислимые ракетницы и минометы, сложно отследить, но все подвижные. Сорок, может, сорок пять тысяч.

Остальные нармяне согласно закивали. Гризмунд повернулся к Нэшу и Гаунту, как раз когда Тарриан присоединился к группе.

— Начин свое дело знает не хуже меня. Вы слышали его цифры. Множественная полковая атака. Мощная бронетанковая сила. Но — если верить словам комиссара Каула — даже не десятая доля от общего количества.

— Можно предположить, что остальные военные силы продвигаются в обход через шахтерский район, болота, возможно, даже через восточные наружные трущобы и западные притоки Хасса, — непреклонно заметил Нэш.

— Так или иначе, я не могу прикинуть общее количество, — прибавил Гризмунд.

— С вашего позволения, сэр, — промолвил Роун, и Гаунт кивком разрешил продолжить.

Роун указывал на пейзаж уверенными жестами ловких рук, рук убийцы.

— Если судить по вспышкам огня, как предложил генерал Гризмунд, становится заметно, что они складываются в четкую линию, контур. Теперь соотнесем с падением снарядов. Самая дальняя линия падения снарядов — ее видно по взрывам и дыму над пожарами — почти совпадает с этим контуром, возможно, километра полтора между танками и линией огня. Можно предположить, что это пространство занимает идущая впереди танков пехота.

Нэш кивнул, впечатленный оценкой танитского офицера.

— Мы не можем судить об их тактике, исходя из своей собственной, — продолжил Роун. — Фес, я насмотрелся на тактические просчеты, которые допускали хаоситы на поле боя, но если предположить, что они не планируют истребить собственные войска, и учитывая максимальный возможный предел погрешности, это дает нам ясную картину пехотного авангарда. По скромнейшим оценкам одной линии, я бы сказал, что мы ждем в гости более полумиллиона. Удвоим линию, удвоим цифры, утроим ее…

— Может, мы и старшие офицеры, но уследили за твоей математической мыслью, майор, — сказал Гаунт, и остальные невесело рассмеялись. — Хорошая оценка. Спасибо.

— По меньшей мере миллион, — сказал Маколл внезапно.

Все оглянулись на него.

— Сержант разведки?

— Прислушайтесь, сэр, — сказал Маколл, и все прислушались, но услышали лишь неумолчный вой снарядов, его эхо и грохот взрывов.

— За ударами, нотой выше, как скрип, как ветер.

Гаунт изо всех сил пытался вычленить описанный звук из грохота бомбежки. Он услышал слабый отзвук того, что описал Маколл.

— Лазганы, сэр. Столько лазганов, открывших огонь одновременно, что отдельные звуки сложились в единый протяжный визг. Нужно… до хера лазганов, чтобы вышел такой звук.

В хвосте группы Даур заметил адъютанта Гаунта Майло, который подошел к самому краю Западной стены и смотрел вниз. Адъютант был всего лишь юнцом с бледной кожей, украшенной синей татуировкой, что, похоже, было принято у большинства Призраков.

Хромая, Даур подошел к нему.

— Что видишь? — спросил он.

— Что это? — спросил Майло, указывая на восток. Вдалеке, вокруг изгиба могучей Куртины, за Сондарскими и Вейвейрскими вратами и рудниками, огромный черный поток два километра вширь и пять в длину выступал из улья. Он выглядел, как поток смолы. В Куртине есть отверстие четырнадцати метров, чтобы выпустить его.

— Террикон, — ответил Даур. — Это… гора каменной крошки и переработанной руды — отходы литейных и шахт. Одна из достопримечательностей улья, — засмеялся он.

— В Стене дыра в этом месте.

— Террикон старше Стены. Она была построена вокруг него.

— Да, но это брешь в обороне.

— Не волнуйся, она хорошо защищена. Пятый дивизион моего полка, терриконовцы, отряжен защищать это место: двадцать тысяч человек. Они относятся к работе серьезно. Кроме того, Террикон сам по себе — коварная дрянь: крутой, опасный, постоянно осыпающийся. Через него пробраться, наверное, не легче, чем через саму Стену. Враг потеряет тысячи на этом направлении!

Даур ободряюще улыбнулся и, отвернувшись, вернулся к группе.

Майло было жаль его. У Даура не было опыта войны с таким врагом, он не знал, как они разбрасывались жизнями и сколько солдат готовы были положить на достижение целей. Солдаты улья и тактика, которой они придерживались, были слишком сконцентрированы на опыте сражений со здравомыслящим врагом.

В основной группе Гаунт посмотрел на коллег-полководцев.

— Оценки?

— Слишком много танков для пехотной контратаки, но еще хуже подпускать этих ублюдков к Стене, — сказал Нэш.

— Я хотел бы вывести мои танковые дивизионы, чтобы встретить их там, — сказал Гризмунд. — С поддержкой всех бронетанковых частей Севгрупп. У нас еще нет потерь. Если мы остановим их в наружных трущобах, не подпуская к главному улью, то авангард сможет клином врезаться прямо в сердце вражеского войска. Из-за своего невероятного количества линия очень растянута. Так бы действовал я. Бронетанковая контратака, прямая и неожиданная, выбьет землю у них из-под ног — отбить пространство, открыть путь для маневра и зайти с фланга, отрезая им доступ к резервам. И прокопать путь для пехоты.

Нэш охотно согласился:

— Я с удовольствием поддержу подобный организованный отпор.

— Как и я, — сказал Гаунт. — Они заняли слишком много места. Мы должны остановить их — хотя бы на западе.

Гризмунд кивнул.

— Врата на этой стороне улья нужно открыть. Я с удовольствием дам бой этим ублюдкам, сколько их там ни есть, но мне нужно место для мобилизации машин и маневров. И я лучше займусь этим там, в трущобах, чем буду ждать, пока они притащатся под самую Стену.

— Или за нее, — добавил Роун.

— Что-то новенькое, — улыбнулся коллегам Гаунт. — Три полковых офицера сошлись в выборе тактики.

Раздался всеобщий хохот, прерванный вскоре первыми визгами пусковых установок на башне, вновь открывших огонь, когда навесы убрали.

— Эти планы не согласуются со стратегией генерала Штурма, — сказал Тарриан откуда-то сбоку.

Гаунт оглянулся на него.

— Я чувствую себя неловко, когда политофицер использует неопределенное слово «согласоваться», комиссар Тарриан. Что вы имеете в виду?

— Я так понял, тактические соображения по проведению боевых действий в ходе конфликта уже находятся на рассмотрении у маршала Кроу, в Стратегическом комитете Штаба домов и у представителей благородных домов. Я слышал, они получили полную поддержку вице-маршала Анко и комиссара Каула.

— Звучит, словно все уже решено! — прорычал Нэш, и его тяжелый подбородок, покрытый серой щетиной, выдвинулся вперед.

— Так мы время теряем тут? В чем смысл этого осмотра, если они уже все решили? — спросил Гризмунд.

— Мне уже доводилось иметь дело с генералом вольпонцев, — заметил Гаунт кисло. — Вне всякого сомнения, он видит себя самым главным офицером Гвардии на всей этой арене, а старейшины улья превозносят его в этом качестве. Но он не склонен к открытой конфронтации. Он скорее займет нас чем-нибудь, пока сам будет принимать свои решения. Например, этим… осмотром достопримечательностей.