Одна жизнь — два мира - Нина Алексеева

Нина была убита на месте, сын Шахурина оказался только раненым и умер через два дня.

В это время с дачи позвонила Рая Михайловна и спросила о дочери. Зная, что это известие убьет Раю Михайловну, решили как можно осторожнее подготовить ее. Сестра Раи Михайловны, Лидия Михайловна, сказала ей, что Нина оступилась на лестнице, упала, удар был очень сильный, в голову, и ее отправили в больницу. Мать немедленно вернулась в Москву прямо в больницу. В больнице врачи уговорили ее не тревожить дочь, находящуюся в тяжелом состоянии. Родные и близкие также уговаривали ее подождать, пока врачи, не разрешат повидать Нину.

Рая Михайловна в полуобморочном состоянии просидела всю ночь с телефонной трубкой в руке, врачи из больницы сообщали, что нашли сотрясение мозга и что они прилегают все усилия, чтобы спасти больную. Затем начали поступать известия одно тревожнее другого, что состояние дочери ухудшается, наконец врачи решились сообщить ей страшную истину. Рая Михайловна потеряла сознание.

Константин Александрович первым узнал всю правду. Он был глубоко потрясен. Многие знакомые, члены правительства приходили, звонили по телефону, выражали соболезнование, но Уманский их не слышал и ни на что не реагировал. Позвонил и нарком Шахурин, Уманский взял трубку и, не ответив, повесил ее.

Кремация Нины была в тот же день, Рая Михайловна на ней не присутствовала, она была без сознания, при ней все время дежурили врачи.

Это был день их вылета в Мексику.

После кремации Константин Александрович и Рая Михайловна Уманские, в сопровождении довольно солидной свиты вновь набранных для советского посольства в Мексике служащих, вылетели с центрального Московского аэродрома. В Мексике их уже ждали.

Прощание Константина Александровича с Родиной

Перед тем как сесть в американский самолет «Дуглас», уносивший их в США, Константин Александрович Уманский опустился на колени, поцеловал землю, взял горсть земли, завернул в носовой платок и увез с собой. Это был последний символический жест посла Уманского, и последняя остановка на советской земле, на которую ему не суждено было вернуться живым.

Уманских сопровождали врачи кремлевской больницы. Рая Михайловна всю дорогу, находилась под действием различных успокоительных средств. С тех пор и всю свою дальнейшую жизнь, до самой своей трагической гибели, Рая Михайловна не могла обходиться без успокаивающих наркотических средств.

Вся сопровождавшая их челядь была строго предупреждена никогда и нигде не проговариваться об этом происшествии. В крайнем случае они должны были объяснить смерть Нины как несчастный случай, а не убийство. Особенно тщательно они старались скрыть настоящую причину смерти дочери от самой Раи Михайловны. Когда Рая Михайловна пришла в себя во время перелета, оглядев всех летевших с ними, она обратилась к жене одного из сотрудников Лене.

— У вас есть дети? — спросила она.

— Нет, — ответила Лена, — моя дочь умерла от скарлатины.

Подошел Уманский, Рая Михайловна сказала:

— Костя, у нее тоже умерла девочка.

Положение обязывает

По словам Раи Михайловны, вся дорога через США до Мексики была для них пыткой. Повсюду их встречали представители дипломатических корпусов, фотографы, журналисты, репортеры, надо было здороваться, улыбаться, отвечать на многочисленные вопросы. И надо отдать им справедливость, это испытание они выдержали мужественно.

Вручение верительных грамот

Первые шаги Уманского начались с вручения верительных грамот президенту Авила Камачо. Он извинился, что свою речь он произнес по-английски и обещал, что через полгода он будет говорить с ними по-испански, но уже через три месяца он свободно говорил на этом языке, что с восторгом и с изумлением отмечала вся мексиканская пресса.

Как мы попали в Мексику

Случайная встреча

Возвращаясь с работы в метро, я встретила инженера из нашего института Николая Краснова. Он сказал, что на днях уезжает в Чили.

— Ты понимаешь, как только я вернулся в Москву, я сразу обратился в отдел кадров наркомата. Мне немедленно предложили через Наркомвнешторг поездку в Чили и оформили ее в течение двух месяцев, у меня сложилось впечатление, что у них имеются вакантные места, а кадры сейчас очень трудно подобрать, сама сходи, попробуй, ты ничего не потеряешь.

На этом мы расстались, я пожелала ему счастливого пути. Дома я рассказала все Кириллу и сказала:

— А что, если я действительно попробую сходить в отдел кадров НКВТ? Как Николай сказал: «сама сходи, ты ничего не потеряешь» (меня в это время оформляли в Наркомцветмете в качестве референта).

Были ли репрессированы ваши родственники?

Так что через несколько дней Кирилл вдруг принес мне анкету — два листочка, четыре странички. Я до сих пор помню, как мы всегда возмущались, что у нас слишком длинные анкеты, и особенно всех возмущала графа: Есть ли у вас родственники за границей?

— На, заполни, — сказал Кирилл, — я свою уже заполнил и оставил там, в отделе кадров, а эту просили тебя заполнить, приложить к ней короткую автобиографию и рекомендацию кого-либо из знакомых членов партии.

Раньше все было проще. Вот вы сами посудите, приходит человек прямо с улицы, ему предлагают работу, не куда-нибудь в другой город, а за границу, на другое полушарие нашей планеты, и дают ему сразу же заполнить анкету.

В автобиографии и в анкете на вопрос о родителях, вместо того чтобы написать «отец репрессирован как враг народа», я написала «мать живет со мной, о судьбе отца мне ничего не известно», но свою фамилию я никогда не меняла. И все прошло. Никому даже в голову не пришло покопаться, поискать, так ли это. Хотя дело моего отца и было на Украине, где-то в Киеве или в Житомире, но если бы в Москве покопались, то нашли бы мои многочисленные письма с просьбами пересмотреть дело отца.

Но в эту великую панику, я думаю, и в Москве, и во всех других местах все эти бумаги, вероятно, были уничтожены, зачем было держать их, когда и людей уже в живых не было.

Значит, прав был Николай, который сказал, что у него создалось впечатление, что у них имеются вакантные должности, но некем их заполнить. Вы можете себе представить, как и до какой степени в то время была опустошена наша страна!

Деликатное предложение

Месяца за полтора до нашего выезда за границу Кириллу Михайловичу, по-видимому, так же как и всем, не только у нас в Советском Союзе, а во всех странах мира, сотрудникам, выезжающим за границу, предлагали быть внимательным, наблюдательным и в случае чего сообщить куда и кому следует.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});