Черные бушлаты. Септология - Александр Конторович

— Это точно?

— Да. У них у всех маркированные боеприпасы. Пули помечены.

— Зачем?

— Для оценки эффективности их работы.

— Так. Продолжайте.

— После этого мы организовали тщательное прочесывание местности силами испытуемых и солдат охраны.

— И?

— Ничего. В селе никого не было. Сигнализация оказалась испорчена. Кто-то замкнул датчики.

— Как это могло произойти? Это мог сделать кто-либо из испытуемых?

— Нет. Они ничего не делают без приказа.

— Продолжайте.

— Дело шло к вечеру, и было очевидно, что эксперимент необходимо будет продолжить на следующий день. Штандартенфюрер приказал поднять наверх испытуемых и вместе с профессором отбыл на базу. Я остался на месте руководить завершением эксперимента.

Во время подъема наверх один из испытуемых выстрелом из винтовки убил нашего солдата. Одного из членов пулеметного расчета. Его напарник открыл ответный огонь и застрелил одного из испытуемых. Их голова устроена так, что тот, кто на них нападает, — враг. После этого все и произошло…

— Что именно?

— Испытуемые открыли огонь и атаковали наших солдат. Их натиск был неожиданным, я остался один и вынужден был отступить к ближайшему посту охраны.

— Хм… Насколько я знаю, существует возможность их остановить.

— Да. Перед началом эксперимента всегда указывается, кому именно должны беспрекословно подчиняться испытуемые. Таких людей всегда назначается двое.

— И испытуемые выполнят любой приказ такого человека?

— Да. Любой.

— Почему этого не произошло на этот раз?

— Профессор отбыл вместе с Рашке, а унтерштурмфюрер Рахов, который находился рядом с испытуемыми, был ими убит в самом начале схватки.

— И больше никто не мог их остановить?

— Нет. Они просто никого больше не послушали бы. После начала боя они… Как бы это лучше сказать… В общем, они больше ничего не воспринимают. Только один из двоих, назначенных ими управлять, человек может что-то изменить. Таких людей больше на месте не было.

— Кто же тогда напал на машину штандартенфюрера?

— Я полагаю, это была та самая разведгруппа. Они как-то сумели обмануть бдительность охраны и выйти за оцепление.

— Или вовсе туда не входили… Что сделали вы лично?

— Перегруппировал солдат охраны, снял дальние посты и направил их на поиск и уничтожение противника.

— И что же?

— Мы еще ведем преследование. Получены обнадеживающие результаты…

— Понятно. У вас все?

— Да…

— Тогда, позвольте, я подведу итоги.

— …

— Степень виновности или невиновности штандартенфюрера и профессора будет определена позже. Что же касается вас, гауптштурмфюрер Горн, то я вынужден констатировать вашу некомпетентность! Будучи ответственным за подготовку эксперимента, вы эту подготовку провалили! Упустили из-под контроля русскую разведгруппу. Не сумели должным образом организовать охрану, что повлекло гибель профессора Маурера и штандартенфюрера Рашке. Не смогли организовать поиск и уничтожение разбежавшихся испытуемых и русских диверсантов. Допустили попадание в руки противника компонентов спецпайка. У вас есть что-либо еще, что вы могли бы сказать в свое оправдание?

— Но…

— Что?

Горн молчал.

Рыжая девица встала, подошла к двери и открыла ее. В комнату вошли двое эсэсовцев.

— Гауптштурмфюрер Горн, вы арестованы! Сдайте оружие!

ГЛАВА 6

Проводив взглядом ушедших, советник встал и прошелся по кабинету. С интересом потрогал чучело медведя, стоявшего на задних лапах. Поцокал языком в восхищении. Вернулся к столу и поднял трубку телефона.

— Дежурный? Обер-лейтенанта Хофмайера ко мне. Да. Именно сейчас! Найдите его, и поскорее!

Вернер сел за столик и взял в руки кофейник.

— Хороший все-таки кофе у гауптштурмфюрера, Магда?

— Неплохой, герр советник.

— Пока ищут обер-лейтенанта, может быть, выпьем то, что еще осталось в кофейнике? Присаживайтесь сюда, время у нас есть…

Минут через двадцать в дверь кабинета постучали.

— Разрешите?

На пороге стоял коренастый офицер в камуфляже. Умные и внимательные глаза быстро осмотрели кабинет и остановились на сидящем в кресле советнике.

— Герр советник Вернер? Мне передали ваш приказ прибыть…

— Просьбу, герр обер-лейтенант, всего лишь просьбу! Мне необходимо задать вам несколько уточняющих вопросов. Надеюсь, это не слишком оторвет вас от важных дел? Или вы спешите?

— Я должен был отбыть для непосредственного руководства поисковыми группами. Гауптштурмфюрер Горн распорядился…

— Я полагаю, что у него сейчас есть куда более важные вопросы, чем непосредственное руководство вашими действиями. Не так ли, фройляйн?

Рыжая девица молча кивнула головой.

— Ну вот, видите? Так что — присаживайтесь. Жаль, что кофе кончился, но, может быть… — Вернер посмотрел на Магду.

— Я позвоню дежурному, герр советник.

— Ну вот, видите, и эту проблему мы сумели решить! Располагайтесь поудобнее, гауптман…

— Обер-лейтенант, с вашего позволения.

— Разве? Мне казалось, что… Ах да! Увы, старческая забывчивость! Как я мог… Регендорф.

Хофмайер напрягся. Руки его стиснули подлокотники кресла. Внимательный взгляд рыжей девицы мгновенно это отметил.

— Никогда там не был.

— Странно, мне показалось, что я вас там видел в компании этого, как его… Мориарти?

— Не знаю такого.

Наступила пауза. Обер-лейтенант по-прежнему недвижимо сидел в кресле. И только взгляд его быстро перемещался от советника к Магде и назад. Вернер понимающе покивал головой и, вытащив из папки лист бумаги, протянул его Хофмайеру.

— Вы вот этого ждали, не так ли?

Взгляд обер-лейтенанта зацепился за текст.

«…Приказываю оказывать всемерное содействие по первому варианту… Имеет право отстранять от должности и отдавать соответствующие приказания… С предъявлением этих полномочий вы переходите под его непосредственное руководство…» Подпись — рейхсфюрер СС Гиммлер.

Хофмайер кивнул головой. Встал, одернул куртку и прищелкнул каблуками.

— Так точно, герр советник. После произнесения ключевых фраз вы должны были предъявить мне этот документ. Гауптман Борг к вашим услугам.

— Вот и славно, гауптман! Присаживайтесь. А если бы я не предъявил вам письменного приказа, что бы тогда вы сделали?

— Поступил бы по инструкции. Сообщил бы в Берлин и принял меры к вашему задержанию.

— Как у вас тут все… да… Серьезно!

— Такая работа, герр советник.

— Понимаю. Для начала я хотел бы вам сообщить, что ваш рапорт там, — рука Вернера ткнула в потолок, — был очень внимательно изучен и должным образом оценен. Ваши действия признаны правильными и своевременными.

— Все?

— Вы имеете в виду гибель штандартенфюрера и профессора?

— Именно так.

— Здесь нет вашей вины. Охрана их была приказом возложена на Горна. Более того, рейхсфюрер по достоинству оценил решение об ее усилении вашими сотрудниками.

— Увы, но это не помогло…

— Да, такой вопрос тоже поднимался. Некоторые, э-э-э… специалисты, скажем так, усмотрели в этом даже преступную халатность.

— С чьей же стороны?

— С вашей, гауптман.

— Даже так?

— Да. Их мнение звучало следующим образом: вы, представляя себе уровень возможного противостояния, не приняли мер для своевременного доведения информации об этом до сведения руководства.

— Хм… Посмотрел бы я на них… здесь…

— Их точка зрения не нашла понимания у рейхсфюрера. Но само мнение, а главное — лица, его выразившие, никуда не делись. Вы меня понимаете, гауптман?

— Более чем, герр советник. Спасибо за откровенность.

— Не за что. Нам с вами еще работать, так что я не хочу, чтобы между нами с самого начала были какие-либо недоговоренности. Скажем так, я на вашей стороне. И надеюсь на ответную откровенность.

— Всегда рад оказать вам помощь.

— Будем считать, что мы договорились. Итак — к делу, если вы не возражаете?

— Слушаю вас.

— Первое. Фройляйн, внимание! Разведгруппа русских действительно была?

— Да. Исходя из анализа засады, их предварительная численность пять человек. Может быть и больше, но ненамного.

— Так… Уровень подготовки?

— Очень высокий. Водители автомашины и мотоцикла были убиты снайпером с дистанции около ста пятидесяти метров. Практически одновременно. Стрелял один человек, мы нашли его позицию. Он сделал всего три выстрела. Причем за очень короткий промежуток времени.

— Откуда это известно?

— Согласно инструкции, мотоцикл не удаляется от машины более чем на двадцать метров. Первым был убит водитель автомашины. Мы установили место, где это произошло, — на дороге остались осколки разбитого стекла.