Белый вождь. Отважная охотница. - Майн Рид

в плен.

— Не стреляйте! — закричал я, видя, что мои товарищи целятся. — Погодите! Стрелять будем по двое, но еще не время. Ага! Я так и думал!

Как я и ожидал, исступленная толпа внезапно остановилась, и те, что находились впереди, так резко осадили коней, как будто перед ними разверзлась пропасть. Они сделали это вовремя: еще пять шагов — и по крайней мере двое из них были бы выбиты из седла. Мы с Верным Глазом наметили по жертве и условились о сигнале, чтобы выстрелить одновременно. Но индейцы заметили выглядывавшие из-за баррикады дула наших ружей, и этого оказалось достаточно. Верные своей обычной тактике, они не сделали больше ни шагу.

Глава LIV

КРОВАВАЯ РУКА

На мгновение вопли умолкли. Всадники, скакавшие сзади, подъехали к передним, и весь отряд столпился на расстоянии менее двухсот ярдов от холма. Индейцы о чем-то возбужденно переговаривались на незнакомом нам языке, но это уже не был прежний страшный боевой клич. По временам молодые воины, хвастаясь своей удалью, проносились галопом у самого подножия холма, размахивали оружием, стреляли из луков и угрожающе кричали. Однако все они благоразумно держались вне досягаемости наших ружей. Мы заметили, что у индейцев было около дюжины ружей и мушкетов, но, по-видимому, незаряженных. Несколько всадников спешились, чтобы их зарядить. Очевидно, индейцы собирались стрелять, но, глядя на то, как неуклюже они обращаются с огнестрельным оружием, мы поняли, что можем не опасаться пуль, так же как и не долетавших до нас стрел.

Несколько всадников — судя по их головным уборам из перьев, вожди, — отъехали в сторону и, по-видимому, совещались. Теперь мы могли как следует рассмотреть наших врагов. Они были так близко от нас, что даже без подзорной трубы я хорошо различал их лица. Я внимательно вглядывался в индейцев, пытаясь определить, к какому племени они принадлежат, опасаясь, не арапахо ли это, от которых белым нечего ждать пощады.

На одном из щитов я увидел изображение окровавленной руки. Страшное подозрение закралось мне в душу — я вспомнил рассказы трапперов об ужасном вожде арапахо, по прозвищу «Кровавая Рука». Внешность его подтверждала мои опасения. Это был высокий сгорбленный старик с лицом, изуродованным многочисленными шрамами, и со сверкающими, как угли, глубоко запавшими глазами. Все совпадало с описанием Кровавой Руки. Безусловно, это был он. Итак, на нас напали арапахо во главе с жестоким Кровавой Рукой.

В течение некоторого времени вожди продолжали совещаться, по-видимому придумывая какую-то хитрость. Мы с трепетом ожидали результата их разговора. Я сказал моим товарищам, кто были, по моему мнению, наши враги, и предупредил их, что, если мое предположение правильно, нам нечего ждать пощады. Совещание вождей закончилось, и Кровавая Рука направился в нашу сторону. Отъехав на несколько шагов от остальных, вождь остановился. Он умышленно поднял вверх свой щит так, чтобы его выпуклость была обращена к нам, но не для защиты, а чтобы показать нам изображенную на нем эмблему. Кровавая Рука знал, какой ужас вселяло одно его имя!

Но гораздо страшнее было то, что он держал в другой руке. На конце длинного, высоко поднятого копья висело шесть только что снятых скальпов. Это явно были скальпы, принадлежавшие белым и снятые с убитых погонщиков или переселенцев, напрасно пытавшихся защитить фургон. Мы все, особенно я, смотрели на них с трепетом, боясь опознать эти жуткие трофеи.

И у меня вырвался вздох облегчения, когда среди них не оказалось того, который я так страшился увидеть.

Глава LV

РОКОВОЙ ВЫСТРЕЛ

— Говоришь по-кастильски? — крикнул вождь дикарей на ломаном испанском языке.

Я не удивился, услышав испанскую речь из уст индейца. Многие из них перенимают ее у мексиканских торговцев или у своих пленных.

— Да! Чего хочет от нас воин с кровавой рукой на щите?

— Бледнолицый, должно быть, чужой в этой стране, если задает такой вопрос! Чего хочет Кровавая Рука? Скальпы бледнолицых и их жизни!

Индеец произнес это торжествующим тоном и презрительно расхохотался. Очевидно, он считал свою кровожадную жестокость доблестью и гордился тем, что его имя вызывает ужас. Было совершенно очевидно, что вести с ними переговоры бесполезно.

Но, как известно, утопающий хватается за соломинку.

— Арапахо! Мы тебе не враги! Зачем тебе отнимать у нас жизнь? Мы мирные путешественники и не хотим ссориться с нашими краснокожими братьями!

— Краснокожими братьями? Ха-ха-ха! У тебя язык змеи, а сердце зайца! Гордый арапахо тебе не брат. Для Кровавой Руки все белые — враги! Вот, полюбуйся на их скальпы на его щите. А здесь, на копье, еще шесть свежих, но скоро будет десять. Не зайдет солнце, как скальпы четырех презренных бледнолицых, укрывшихся здесь на горе, повиснут на копьях арапахо!

Возразить на это было нечего, и я промолчал.

— Эй, собаки! — злобно продолжал индеец. — Спускайтесь все сюда и отдайте оружие!

— Может быть, и скальпы тоже? — проворчал Верный Глаз. — Ну нет! Я его так дешево не отдам! Слушай, ты, красная перчатка! — продолжал он громче, слегка высунувшись из-за камня. — Посмотри, какие у меня волосы! Что за цвет — на редкость! Как раз для украшения твоего щита! Только, если тебе нужен мой скальп, тебе придется самому подняться за ним сюда!

— Ак! — воскликнул индеец, нетерпеливо взмахнув рукой. — Презренный желтоволосый не стоит слов вождя, а скальп его не годится для щита воина. Мы отдадим его нашим собакам или выбросим волкам прерий!

— Мне все равно, что ты с ним сделаешь, когда он окажется у тебя. Но разве тебе не хочется его получить?

— Ак! Кровавой Руке надоел этот разговор. Выслушай мое последнее слово, вождь бледнолицых! Спускайтесь вниз и отдайте нам ваши