Троецарствие (том 2) - Ло Гуань-чжун

– Ну, вот еще! – усмехнулся Чжун Хуэй. – Мне еще нет и сорока, надо думать об успехах, а не пребывать в безделье!

– Если вы не хотите удаляться на покой, то вам надо действовать! – сказал Цзян Вэй. – А для этого нужен светлый ум! Не судите меня строго за мою откровенность.

– Вы поняли мое желание! – Чжун Хуэй хлопнул в ладоши и весело рассмеялся.

С этого дня два полководца стали неразлучны и не решали ни одного дела, не посоветовавшись друг с другом.

Цзян Вэй послал Хоу-чжу секретное письмо.

«Потерпите, государь, еще несколько дней, – писал он. – Я устраню опасность для династии и восстановлю порядок в стране. Ханьский правящий дом не может быть уничтожен, как солнце и луна, которые исчезают для того, чтобы появиться вновь».

Как раз в то время, когда Чжун Хуэй совещался с Цзян Вэем, ему подали письмо Сыма Чжао. Цзиньский гун сообщал, что он сам прибыл в Чанань, опасаясь, что одному Чжун Хуэю будет трудно справиться с Дэн Аем, и обещал увидеться в ближайшее время.

Чжун Хуэй встревожился:

– У меня войск в несколько раз больше, чем у Дэн Ая! Ведь Цзиньский гун знает, что я и один прекрасно справлюсь с его поручением! Зачем же он явился? Не подозревает ли он и меня в мятеже?

– Если господин подозревает своего слугу в преступных замыслах, слуге остается недолго жить, – сказал Цзян Вэй. – Разве вам мало примера Дэн Ая?

– Правильно, – воскликнул Чжун Хуэй, – я уже принял решение! Если меня ждет удача, то вся Поднебесная достанется мне, а если нет – я уйду в западную часть Шу и сделаю так, как в свое время сделал Лю Бэй!

– Между прочим, мне недавно стало известно, что умерла императрица Го! Вы можете объявить, что она оставила вам повеление покарать Сыма Чжао за убийство государя. А ведь с вашими способностями покорить Поднебесную так же легко, как свернуть цыновку!

– Согласны ли вы быть начальником моего передового отряда? – спросил Чжун Хуэй. – В случае успеха мы поровну разделим богатство и почет.

– Готов служить вам так же верно, как служат человеку собака и конь! – воскликнул Цзян Вэй. – Но у меня есть опасение, что ваши военачальники не захотят повиноваться мне.

– Это мы уладим! Завтра праздник Юань-сяо, мы зажжем во дворце фонарики и пригласим военачальников на пир. Если кто вздумает своевольничать – убьем, и только!

На следующий день все военачальники получили приглашение на празднество. Когда вино обошло несколько кругов, Чжун Хуэй, держа в руке кубок, вдруг заплакал.

– Что с вами? – с беспокойством спрашивали его военачальники.

– Покойная императрица Го оставила мне указ покарать Сыма Чжао за убийство государя, – ответил Чжун Хуэй. – Кто согласен поддержать меня, напишите свои имена.

Военачальники испуганно переглянулись. Тогда Чжун Хуэй выхватил меч и закричал:

– Отрублю голову тому, кто нарушит мой приказ!

Военачальники стали подписываться. А после пира Чжун Хуэй приказал посадить всех под стражу во дворце.

– Мне все же кажется, что военачальники не смирились, – говорил ему Цзян Вэй. – Зарыть бы их в землю живьем!

– Я уже велел выкопать ямы и запастись батогами. Непокорных забьют до смерти и закопают.

Этот разговор случайно услышал близкий Чжун Хуэю военачальник Цю Цзянь, который когда-то был подчиненным военачальника Ху Ле, ныне тоже посаженного под стражу. Он обо всем рассказал Ху Ле.

– Кто бы подумал, что у Чжун Хуэя могут быть такие намерения? – в страхе произнес Ху Ле. – А моего сына Ху Юаня с войском нет здесь! Будь добр, во имя нашей старой дружбы, извести его! Тогда я умру спокойно.

– Не тревожьтесь, господин, – заверил его Цю Цзянь. – Я что-нибудь придумаю.

Затем он отправился к Чжун Хуэю и сказал:

– Вы заперли военачальников во дворце и не даете им ни воды, ни пищи. Разрешите мне накормить их.

Чжун Хуэй разрешил и приказал еще строже присматривать за арестованными.

– Помни! – наказывал он. – В этом важном деле я полагаюсь на тебя! Смотри не проболтайся!

– Можете быть спокойны! – заверил Цю Цзянь. – Уж я-то знаю, что значит быть строгим!

После этого Цю Цзянь подослал к арестованным военачальникам доверенного человека Ху Ле, и Ху Ле передал этому человеку письмо для своего сына Ху Юаня.

Получив письмо отца, Ху Юань заволновался и дал знать о случившемся во все лагеря. Тотчас все военачальники собрались в лагерь Ху Юаня.

– Пусть нам грозит смерть, все равно не станем служить мятежнику! – кричали они.

– В восемнадцатый день первого месяца мы ворвемся во дворец и покончим с Чжун Хуэем! – сказал им Ху Юань.

Цзянь-цзюнь Вэй Гуань остался очень доволен замыслом Ху Юаня. А тот привел в боевую готовность свое войско и послал человека предупредить отца. Ху Ле в свою очередь оповестил всех арестованных военачальников о том, что помощь близка.

В то же время Чжун Хуэй обратился к Цзян Вэю с таким вопросом:

– Не знаю, к добру или нет я видел во сне, будто меня искусали змеи?

– Видеть во сне драконов и змей – к счастью! – ответил Цзян Вэй.

Чжун Хуэй перестал тревожиться.

– Батоги уже готовы, – сказал он. – Не пора ли приступать к опросу военачальников?

– По-моему, в этих людишках прочно засел дух неповиновения. Ради вашей безопасности лучше поскорее с ними расправиться, – произнес Цзян Вэй.

Чжун Хуэй попросил его взять на себя расправу с непокорными военачальниками. Цзян Вэй собирался приступить к делу, как вдруг острая боль пронзила его сердце, и он в беспамятстве рухнул на пол. Приближенные подхватили его под руки, чтобы увести домой, но в этот момент доложили, что к дворцу направляется большая толпа. Чжун Хуэй приказал разузнать, в чем дело, но во дворец уже ворвались воины.

– Это взбунтовались военачальники! – закричал Цзян Вэй. – Надо их уничтожить!

Чжун Хуэй приказал запереть двери зала и послал своих воинов на крышу, чтобы они отбивались от нападающих черепицей. С обеих сторон было убито несколько десятков человек. Вокруг дворца вспыхнуло пламя. Наконец, нападающим удалось выломать двери, и они хлынули в зал. Чжун Хуэй выхватил меч, но тут же упал, пораженный стрелой. Затем ему отрубили голову.

Цзян Вэй с обнаженным мечом бегал по крыше и разил направо и налево. Но режущая боль в сердце возобновилась, и, обратившись лицом к небу, он воскликнул:

– Все мои расчеты рухнули! Видно, не судьба была им осуществиться!

С этими словами Цзян Вэй пронзил себе грудь мечом. Было ему в то время пятьдесят девять лет.

Многочисленные приверженцы Чжун Хуэя были перебиты во дворце. Вэй Гуань приказал всем воинам разойтись по своим лагерям и ждать приказа вана. Но вэйские военачальники не унимались. Горя местью, они распороли Цзян Вэю живот и вырвали желчный пузырь, который был величиною с куриное яйцо. Вся семья Цзян Вэя была казнена.

После гибели Чжун Хуэя и Цзян Вэя, военачальники, подчиненные Дэн Аю, бросились освобождать своего полководца. Кто-то предупредил об этом Вэй Гуаня, и он воскликнул:

– Ведь это я арестовал Дэн Ая! Теперь он сживет меня со свету!

– Позвольте мне расправиться с Дэн Аем! – обратился к нему военачальник Тянь Сюй. – У меня с ним счеты – он хотел казнить меня в Юцзяне. Я остался в живых только благодаря заступничеству чиновников.

– Хорошо! Возьмите с собой пятьсот воинов и отправляйтесь в Мяньчжу!

Тянь Сюй с воинами вскочили на коней и помчались. Поспели они как раз вовремя – Дэн Ая и его сына только что выпустили на свободу, и они собирались ехать в Чэнду.

Дэн Ай узнал своих воинов и, ничего не подозревая, остановился на дороге. Тут на него налетел Тянь Сюй и одним ударом меча снес ему голову. Дэн Чжун тоже погиб в схватке.

Потомки сложили о Дэн Ае такие стихи:

Он с юности планы умел составлять превосходноИ рано постигнул искусство веденья войны.Земля открывала ему свои вечные тайныИ знаменья неба уму его были ясны.Где конь его ступит, там горы пред ним расступались,И камни дорогу его уступали войскам.Он с жизнью расстался, последний свой подвиг свершая,И облаком легким взлетела душа к небесам.

Кроме того, есть еще стихи, в которых потомки выражают свое сожаление по поводу гибели Чжун Хуэя:

Он был малолетним, когда его мудрым прозвали,А в юные годы он счастливо стал шан-шу-ланом.Он Сыма был выше талантом, умом и отвагой,И тот называл его в знак уваженья Цзы-фаном.Он создал немало достойнейших планов в Шоучуне,В Цзяньгэ его слава парила, как коршун крылатый.Он к цели единой стремился всегда, и доселеО родине бедной душа его скорбью объята.

Оставили потомки и другие стихи, в которых прославили Цзян Вэя:

Рожденный в Лянчжоу, себя он прославил в Тяньшуе,Могучий и верный, он бился с врагом неустанно.По происхождению связанный с батюшкой Шаном,Искусство сражаться воспринял он от Чжугэ Ляна.Он страха не ведал и в битвах не знал отступлений,И сердце в нем билось, что крепче гранита и стали.В тот день многоскорбный, когда он с землею расстался,Сановники Хань, словно малые дети, рыдали.

Итак, Цзян Вэй, Чжун Хуэй и Дэн Ай погибли; Чжан И пал в бою, а наследника престола Лю Сюаня и Ханьшоутинского хоу Гуань И убили вэйские воины. Кроме того, погибло много жителей Чэнду.