Единственная сверхдержава - Анатолий Уткин

Гегемону так или иначе приходится отвечать за сложившийся в мире статус кво – и это при том, что большинство человечества существующее в мире положение в той или иной степени не устраивает. К США обращаются за помощью и арбитражем члены «антитеррористической» коалиции (видящие терроризм зачастую там, где его не усматривают американцы), удаленные страны и даже потенциальные антагонисты.

В дестабилизации международной арены в начале наступившего века есть значительная доля американской вины. Как формулирует У. Пфаф, «похоже, что многие в администрации Буша убеждены, что военной силой можно добиться желательного разрешения политических проблем. Они полагают, что Ариэль Шарон делает то. Что нужно делать в его ситуации. Грубой силой можно решать политические проблемы, но этот метод обычно несет с собой новые проблемы... Эдмунд Берк однажды заметил. Что для нации нет большего бедствия, чем порвать со своим прошлым... Холодная война оторвала США от прошлого. После окончания ее возврата к прошлому не произошло. Стратегам в Вашингтоне статус империи представляется удачным выбором. Считается, что таким образом удастся увеличить стабильность международного сообщества и решить проблему терроризма, государств-изгоев, оружия массового поражения и т. д. Но американское политическое, экономическое и культурное влияние не носит стабилизирующий характер. Оно опрокидывает прочные структуры, преследуя добрые или дурные цели. Администрация Буша — это правительство крестоносцев»*.

До сих пор ответ США на внешние вызовы сводился, если цитировать классика современной политологии И. Воллерстайна, «в основном к высокомерному выкручиванию рук. Самонадеянность имеет свои негативные стороны. Расходование имеющегося кредита означает абсолютное уменьшение этого кредита и неизбежно порождает раздражение. На протяжении последних 200 лет Соединенные Штаты обрели значительный идеологический кредит. однако в текущее время США исчерпывают свой кредит быстрее, чем когда-либо после золотых дней 1960-х годов... Вашингтон, что ни говори, остается политически изолированным; практически никто (за исключением Израиля) не считает благотворной занятую Америкой позицию ястреба. Многие страны боятся или не желают выступить против Вашингтона в лобовом противостоянии, но даже их своеобразный саботаж наносит вред позициям Америки. В ближайшие десять лет перед Соединенными Штатами откроются две возможности: 1) идти по ястребиному пути со всеми вытекающими негативными последствиями для всех и не в последнюю очередь для себя. 2) Или прийти к выводу, что негативные последствия внешнеполитической активности слишком велики... Подлинный вопрос заключается не в том, увядает или нет американская гегемония, а в том, что США, видя неизбежность отхода, постараются обеспечить себе достойный путь отступления — с минимумом ущерба миру и себе»*.

* * *

Будущее, по меньшей мере частично, будет определять взаимоотношение основных мировых религий. В середине наступившего столетия христиане (благодаря, в основном, их католическому ответвлению), возможно, еще будут первой по численности религией мира. Но центром (прежде всего, по численности) планетарного христианства будет не европейская зона, а Экваториальная Африка. (Более ста миллионов христиан будут проживать в шести ведущих христианских странах — Бразилии, Мексике, Филиппинах, Нигерии, Конго и Соединенных Штатах. Среди католических стран будет первенствовать Бразилия с 150 миллионами католиков (в ней также будут жить 40 миллионов протестантов). Чрезвычайное распространение получит беднейшая ветвь христианства – пятидесятники).

На что следует обратить особое внимание: христианство и мусульманство выделятся «в своих лагерях». Первые будут преобладать в относительно уменьшившемся «золотом миллиарде», а вторые — в среде бедной части мирового населения. Практически несомненно произойдет поляризация. По мнению Ф. Дженкинса, в 2050 г. 20 из 25 крупнейших государств мира будут либо преимущественно христианскими, либо мусульманскими.

Относительно незаметно вызревает новый приход фундаментализма и экстремизма, в том числе и христианского. Ислам не будет единственным представителем религиозного экстремизма. Новые идеологи христианских ценностей указывают, что «невозможно отказать христианам в праве движения в сторону религиозного экстремизма, как это сделали или делают мусульмане, индуисты, иудеи и даже буддисты, пересмотревшие свои традиции в пользу растущей религиозной нетерпимости… Проблемы, ныне осаждающие мусульманский мир – стремление к теократии как средству политического господства, подавление меньшинств и преследование за отход от традиционно господствующей веры будут разделять и трансформировать будущий христианский мир так же, как это происходит сейчас в странах ислама»*.

Как минимум в десяти из 25 крупнейших государств будет идти непрекращающийся межрелигиозный конфликт*. Как отмечает профессор истории в католическом университете Нотр Дам С. Эплби, «экстремисты обеих религий будут господствовать в обществах, лишенных базовых гражданских прав, угнетающих женщин и нетерпимых к иным вероучениям. Эти процессы будут проходить на фоне гонки вооружений в странах Азии и Африки, правительства которых одно за другим будут обзаводиться оружием массового поражения, в том числе химическим и биологическим. Грядущие бедствия приобретут такой масштаб, по сравнению с которым кровавые религиозные войны прошлого покажутся всего лишь утренней гимнастикой»*.

Ислам будет доминировать в бедном мире, но при этом он будет главенствовать в богатейших нефтеносных странах и будут иметь союзников в зависимых от потребления энергии странах. Хуже всего придется странам, где уже сейчас происходит схватка прозелитических религий. Речь идет прежде всего о колоссальных Бразилии, Индонезии, Нигерии, Филиппинах, но также и о странах вроде Судана и Гватемалы, характерных жестким религиозным расколом. Кто-то уже говорит о сумерках цивилизации, напоминающих распад Римской империи при общем отступлении господствующих организованных религий и возникновении влиятельных сект. Сможет ли застратосферное могущество Соединенных Штатов в этих условиях проявить свою организующую силу? Ведь саму основу американского общества может захлестнуть некая христианская фундаменталистская волна – самой верующей стране запада не сложно поддаться ей в условиях враждебного окружения, проявлений повсюду комплекса 11 сентября, Палестины с востока, юга и запада.

Западноевропейский подъем правых (Ле Пен и др.) без особого труда сможет проникнуть в страну, капитально знакомую с «охотой за ведьмами» и ку-клукс-кланом. На хаос третьего мира Америка может ответить внутренней правой мобилизацией и тогда, в условиях практически неизбежной религиозной поляризации идея доброй и благосклонной империи отступит навсегда перед «неуловимым», не имеющим четких границ социальным хаосом мира, не вошедшего в «золотой миллиард».

* * *

Региональные американские главнокомандующие на Ближнем Востоке, в Европе, на Тихом океане и в Латинской Америке являют собой современный вариант римских проконсулов с бюджетами вдвое большими, чем во времена «холодной войны».* Их функцией будет, располагаясь в 45 странах (Узбекистан, Киргизия и Грузия – последние по времени создания форпосты), ограждать дальние подступы к метрополии. Империя движется к пику своего могущества. Что впереди?

Величайшими угрозами миру были попытки имперского строительства, предпринятые Карлом V, Людовиком XIV, Наполеоном, стремившихся заменить систему независимых государств некими подобиями Римской империи. В далеком семнадцатом веке теоретик Пуффендорф указал на твердую «обязанность противостоять всеми возможными силами установление монархии над Европой. универсальной монополии; такая попытка может воспламенить весь мир». Философ Монтескье привел множество аргументов, которые диктуют всевозможное противостояние «универсальной монархии» наподобие Римской империи. Находящийся на противоположной стороне Ла-Манша Д. Юм со всей страстью предостерегал от судьбы превратиться в простую провинцию некоего глобального монарха. Такова традиция противостояния. И современные американские идеологи признают, что «многие в мире смотрят на Новый Иерусалим с трепетом. Их страхи и их сопротивление гарантируют, что легионы Нового Рима не будут сидеть без дела еще долгое время»*.

Будущее описано в прошлом: в «Илиаде» Гомера Троя представляла собой предмет зависти всего мира. Цивилизованные горожане жили в превосходных городских зданиях или в цветущих сельских поместьях. Благоденствие троянцев было таковым, что они мечтали лишь о том, чтобы остальной мир оставил их в покое. В случае внешних осложнений они полагались на свои богатства – они были уверены в том, что этих богатств достаточно для решения в их пользу любой проблемы. Ну а если военного конфликта избежать было невозможно, то троянцы предпочитали долговременные и дорогостоящие осады, позволявшие им минимизировать свои потери. Троянцы питали своего рода отвращение к потерям. Их воины несли на себе громоздкие латы, шлемы, подлокотники и т. п. для главного, что они ценили – своей жизни.