Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 2 - Александр Солженицын

Ночью слух: завтра большевики будут разоружать юнкеров. Но завтра же, очевидно, и Керенский вступит в Петроград. Эсеры из Комитета Спасения бросаются по юнкерским училищам: немедленно поднять их к сопротивлению! (Своих боевых сил у эсеров и меньшевиков ведь нет.) – Юнкера нескольких училищ откликнулись. Тут же ночью занимают телефонную станцию без сопротивления (выключили телефоны Смольного, но городской голова Шрейдер настоял снова включить); делают набег на Михайловский манеж, захватывают несколько броневиков. – Но тайна восстания не удержалась в Комитете Спасения, и той же ночью стала известна в Смольном. Решено ускорить окружение училищ.

Воскресенье 29 октября. Правоэсеровское «Дело народа» продолжает выходить: Большевицкий заговор не сегодня завтра будет ликвидирован, это был от начала мыльный пузырь; партия эсеров призвала ко всеобщей забастовке против них, это борьба со сложенными на груди руками, она обезвреживает и обезсиливает большевиков; но мы решительные противники всяких усмирений и предостерегаем Керенского, чтоб он не становился на путь расправ, нужных лишь врагам революции. – «Правда»: «Рабочая газета» и «Дело Народа» – чистильщики сапог свергнутого диктатора. – Прорвался в печать и «День» (всего на один день): Убийцы всеобщего мира, насильники революции большевики. Говорили: заключим мир с германским революционным народом, а не с Вильгельмом; они лгали: Ленин заключает с Вильгельмом похабный мир за счёт России; он на коленях, как холоп, преподносит ему целые губернии и миллионные народы. Через 2 недели мы должны были венчать нашу революцию выборами в УС; теперь лицемеры из Смольного говорят о честном созыве УС, когда на местах упразднена свобода слова и собраний. Немедленная передача земли без закона, без плана, без власти ведёт к разгромам и войнам между деревнями; ни один крестьянский депутат не участвует в этом земельном обмане… – Потресов: Фельетоны, которые они называют декретами; проходимцы, позорящие Россию и её пролетариат, ничего не знают, ничего не умеют. – П. Маслов: В чём конкретный смысл «декрета о земле»? сейчас зима, никто и не сеет; передача земли земельным комитетам означает лишь передачу помещичьих имений немедленному разгрому; помещичий хлеб вместо того, чтобы течь на рынок, ляжет в крестьянские амбары.

Юнкерская горечь Семнадцатого года: а что их ждёт вообще? к чему им теперь становиться ненавидимыми офицерами? Призыв к восстанию многих зажёг: восстановить честь и восстановить право! – В Инженерном замке штаб восставших, тут и эсеры из Комитета Спасения, тут и Полковников, взявшийся возглавлять. С ночи отключены телефоны Смольного и Петропавловки, в плане – освободить министров из крепости. – Но войска Краснова всё не идут! Чайковский и Авксентьев тщетно умоляют петроградские казачьи полки вмешаться. – Между тем, предупреждённый о восстании ещё с ночи и готовый к плану разоружения училищ, ВРК окружает их отрядами матросов и красногвардейцев уже с утра 29-го, парализует всякое движение прежде выхода из них главной части юнкеров. Останавливаются заводы, рабочих наскоро вооружают в Петропавловской крепости и шлют на училища. – Константиновское, Николаевское, Михайловское сдались без боя. Вокруг Павловского был бой, но главный – вокруг Владимирского (на Гребецкой ул.); владимирцы сопротивлялись отчаянно до второй половины дня; осада, ружейно-пулемётная перестрелка с соседними домами, уже ни одного целого окна. Большевики подвезли трёхдюймовые пушки, броневики, разворотили училище до брешей. Когда взяли – выбрасывали юнкеров из окон, жестоко избивали и закалывали сдавшихся, не давали перевязывать раненых; мёртвым отрубали головы, руки, ноги, снимали с них шинели и сапоги. (Первая ярость гражданской войны. В Петрограде говорят: «кровавое воскресенье», и вдвое больше убитых, чем в 1905.) – Захваченных юнкеров (и гимназистов, раздававших на улицах воззвания г. д.) отводят в Петропавловку. (С ними – и юнкеров небунтовавшего Николаевского училища.) По пути до крепости несколько раз устраивали юнкерам инсценировки расстрела. – Вокруг телефонной станции (с защитой и броневика) бой до вечера, отбитые атаки; вечером матросы и красногвардейцы берут станцию, нескольких раненых юнкеров бросили в Мойку, достреливали в воде; сбрасывали и с крыши. – С обстрелом взяли и Инженерный замок; штаб Комитета Спасения ускользнул.

У Краснова не только нет пехоты, но даже не хватает казаков, чтобы забрать всё оружие, оставленное царскосельским гарнизоном. (Впрочем, Красное Село занято одними казачьими разъездами против пехоты.) Весь день безплодно уговаривают царскосельских стрелков пойти с Красновым; нет, все хотят только нейтралитета. Встречная агитация: Вы, казаки, опять, как с Корниловым, избивать крестьян и рабочих? Шныряют и агитаторы из Петрограда: «Большевики и казаки братья!» – Приходится и в красновском отряде созвать собрание, принять обращение: Всем, всем, всем! Отряд не служит контрреволюции; выбьет большевиков и отдаст себя в распоряжение Комитета Спасения. – Керенский сидит в Гатчине; оттуда даёт в Петроград т-му Комитету Спасения: не вступать ни в какие переговоры с «народными комиссарами». (Вся его надежда на Комитет Спасения; а если большевиков победят одни казаки, то это конец революции.) – Казаки злы на Керенского: он опять нас предаст. Савинков предлагает Краснову арестовать Керенского и возглавить движение самому; Краснов отказывается. Станкевич прилагает усилия, чтобы отряд оставался верен Керенскому. – К вечеру прибывает Краснову подкрепление: ещё 600 конных казаков, 18 орудий, броневик и блиндированный поезд. Но казаки не хотят наступать без пехоты; и приказ Краснова на завтра: рекогносцировки. – А за минувший день его пассивности ВРК успел довести под Красное Село, Пулково и Колпино несколько тысяч матросов, красногвардейцев и сколько-то пехоты. Ночью продолжается подброска кронштадтцев с артиллерией через Петроград и к Пулкову. В Неву прибыли ещё миноносцы. – В этот день Ставка нашла резерв: в районе Невеля корпус ген. Шиллинга готов послать на Петроград пехоту с артиллерией; но Викжель отказывает ему в поездах, сильная затяжка; а тут усиливается агитация в полках: не идти!

В Москве юнкера и сотня казаков совершили набег на Ходынку, место расквартирования артиллерии; взяли 2 орудия и несколько замков, тем обезвредив. В городе ружейная, пулемётная и орудийная стрельба. Сдерживаемые Рябцевым, юнкера расточают свои силы на оборону многих занятых ими зданий, вместо того чтобы докончить ВРК, – а штаб МВО весь день ведёт с ВРК переговоры и устанавливает суточное перемирие от полуночи 29-го до полуночи 30-го. (За сегодня и завтра к большевикам в Москву с разных сторон прибывают отряды и оружие, и Викжель не мешает им.) – В Смоленске тоже бой, с артиллерией (казаки против большевицких отрядов).

В Петрограде ветреный холодный день, какой бывает к снегу. – По городу слухи: Керенский кончил самоубийством; нет, казаки арестовали Керенского и идут на столицу, чтоб объявить Михаила царем; у большевиков раскол: Каменев и Рязанов требуют вводить в правительство социалистов, Ленин грозит подать в отставку. – Из дневных воззваний Комитета Спасения (Авксентьев, Гоц): Не ройте окопов; солдаты, возвращайтесь в казармы; арестовывать всех комиссаров ВРК; всем в/ч, опомнившимся от угара большевицкой авантюры, стягиваться к Инженерному замку, всякое промедление есть измена революции. – Вечером в г. д. оглашают списки убитых за день юнкеров, а телефонистки рассказывают о зверствах осаждавших.

Депутация Викжеля в новом ЦИК: Викжель нейтрален и для спасения революции предлагает создать социалистическое правительство от большевиков до народных социалистов, при доверии всей демократии; кто будет продолжать решать споры оружием, те предатели родины; если Керенский даже войдёт в Петроград, то Викжель закроет все пути к Петрограду и ему придётся сдаться. Сегодня, 29-го, с полуночи, Викжель остановит всё движение на всех ж-д. – Как вывернуться и не уступить и время протянуть? Ответ большевиков: что никакой коалиции с буржуазией, мы согласны; и можем принять в СНК социалистов пропорционально тому, сколько их было на 2-м съезде Советов (т. е. ничтожно мало).

Примирительное (с посредничеством Викжеля) совещание социалистических партий собирается сегодня лишь к полуночи. Настояние на перемирии в военных действиях, большевики отклоняют. (Им: «А почему перемирие с немцами вы предложили без всяких условий?») Неуступчивы к большевикам только ИК СКрД и народные социалисты: эсеры и меньшевики колеблются, м.б. можно допустить в правительство персонально некоторых из большевиков? Рыков от большевиков якобы согласен на объединённый кабинет. А как составлять новый предпарламент? страстный спор, Викжель отсрочивает начало забастовки. – Около трёх ночи в совещание входит депутация обуховских рабочих: Вы тут какой день заседаете, не торóпитесь, а свои своих убивают. К чёрту Керенского, Ленина, Троцкого, повесить их на одном дереве – наступил бы покой; и все вы не стóите, чтоб вас земля носила. (Большое впечатление на заседающих. Рязанов вырывается: «Вы совершенно правы! Мы, большевики, с первой минуты готовы к соглашению!»)