Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

Естественно, деникинское командование решительно боролось с грабежами. Были изданы суровые законы, отдавались соответствующие приказы на всех уровнях. Для расследования посылались комиссии с чрезвычайными полномочиями. Хотя полностью обуздать такое зло в хаосе гражданской воины было невозможно. Можно опять же сослаться, что этого не смогли сделать даже красные, не стеснявшие себя законами и расследованиями. И еще одну причину "деникинских грабежей" мы находим в разведсводке штаба 1-го корпуса No 02743 от 29.5.19 о действиях советских частей: "Иногда целые команды, нашив погоны, устраивали поголовные грабежи и погромы. Подстрекателями обычно были комиссары". Автор работы "Красная армия на Южном фронте" Н. Критский подтверждает: "У многих пленных кавалеристов находили в карманах корниловские погоны".

Крупным недостатком деникинского правительства принято считать то, что оно не провело в жизнь земельной реформы. Аграрное законодательство им разрабатывалось. Согласно указаниям Деникина, в основу должно было лечь укрепление мелких и средних хозяйств за счет казенных и помещичьих земель - в каждой местности должен был определяться максимальный размер земли, остающейся в руках прежних владельцев, излишки переходили малоземельным. Но, как уже отмечалось, подчинение Колчаку отодвинуло этот вопрос, и в силу вступил временный колчаковский закон, предписывающий до Учредительного Собрания сохранение земли за теми владельцами, в чьих руках она фактически находится. Лишь к осени 19-го года правительство Юга вернулось к аграрному вопросу. Довести его решение до конца оно не успело. Уж больно сложные проблемы оказались в нем завязаны. Скажем, отчуждение земли касалось права собственности - одной из основ возрождения государственного порядка. Да и с экономической точки зрения многие помещичьи хозяйства Юга были высокопродуктивными, современными предприятиями, использующими новейшую технику. Нужно было думать, как не разрушить их.

Имелись и случаи, когда прежние владельцы возвращались на освобожденную территорию и, пользуясь сочувствием местных властей и командиров, силой возвращали свою землю, скот и инвентарь, начинали взыскивать убытки, сводить счеты за разорение и прежние унижения. Деникин такие попытки резко пресек. В приказе от 22.6.19 он запретил войскам вмешиваться в имущественные конфликты и писал:

"Власти обязаны в переходное время, впредь до установления законного порядка, предупреждать всякие новые очевидные захваты прав, не разрешая прежних споров и не допуская насилия с чьей бы то ни было стороны и во имя чего бы оно ни делалось. Урегулирование этого вопроса принадлежит законодательной власти. Насильников, как с той, так и с другой стороны, будут привлекать к суду".

Так что обобщение подобных инцидентов и широкое распространение слухов, что белые отбирают у крестьян землю и наказывают за ее прежний захват, следует всецело приписать успехам красной пропаганды.

Ей же принадлежит обвинение Деникина в "продаже России иностранцам" и "торговле русскими интересами". Учитывая реальные факты, оно выглядит совершенно беспочвенным. К русским интересам он относился с болезненной щепетильностью и ни на какие уступки в этом плане не шел. Он вынужден был, правда, признать де-факто самостоятельность окраинных государств, и то с оговоркой - "ведущих борьбу с большевиками". Но против признания полной самостоятельности Украины и казачьих областей однозначно высказывались и Деникин, и Особое Совещание. Для данных образований допускалась лишь широкая автономия. Он не пошел на поводу Польши, домогавшейся значительных территориальных уступок, протестовал против политики полонизации и гонений на православную церковь в оккупированных ею областях. А на предложение Особого Совещания заинтересовать иностранцев выгодными концессиями Деникин ответил:

"Невзирая на тяжелое положение, нельзя допускать ничего, имеющего характер мирной оккупации и исключительного управления нашей торговлей и транспортом. По вопросу о концессиях - не согласен, так как заинтересованность варягов и без того велика."

Летом 1919 г. в Ставку Деникина прибыл британский генерал Г. Хольман - не только как новый глава союзной миссии, но и как личный представитель военного министра У. Черчилля. В своем послании Деникину Черчилль писал:

"Цель приезда ген. Хольмана - всяческим образом помочь Вам и Вашей задаче сломить большевистскую тиранию... Я надеюсь, что Вы отнесетесь к нему с полным доверием... В согласии с политикой правительства Его Величества, мы сделали все возможное, чтобы помочь Вам во всех отношениях. Мое министерство окажет Вам всякую поддержку, какая в нашей власти, путем доставки военного снаряжения и специалистов-экспертов. Но Вы, без сомнения, поймете, что наши ресурсы, истощенные великой войной, не безграничны... тем более что они должны служить для выполнения наших обязательств не. только в южной, но и в северной России и Сибири, а в сущности на пространстве всего земного шара..."

Черчилль знал, кого выбрать посланцем, чтобы выразить свое отношение к Белому Движению. Хольман оказался честным и смелым солдатом, сумевшим быстро сойтись с Деникиным и близко принять к сердцу судьбы России. Работал с полной самоотдачей, отнюдь не старался держаться в рамках официальных инструкций. Торопил приход транспортов со снабжением. Чтобы обеспечить поддержку деникинцев с моря, не останавливался перед использованием личных знакомств с флотскими начальниками. Будучи летчиком, сам принимал участие в воздушных боях. Черчиллю он докладывал, что,

"познав истинную природу большевизма, готов скорее стать в ряды армии юга рядовым добровольцем, чем вступить в сношения с большевиками...".

Совсем иначе вело себя английское дипломатическое представительство во главе с ген. Кизом, подчиненное министерству иностранных дел. Открытостью и прямотой здесь не пахло. Его сотрудники старательно совали нос во все политические интриги, которыми так богат был белый Юг, участвовали в различных совещаниях и консультациях, конструирующих мертворожденные проекты российской власти. В отношениях с белым командованием дипломатические представители отражали линию своего правительства, которая после поражений Колчака становилась все более неблагоприятной. Ллойд-Джордж говорил:

"Я не жалею об оказании нами помощи России, но мы не можем тратить огромные средства на участие в бесконечной гражданской войне... Большевизм не может быть побежден оружием, и нам нужно прибегнуть к другим способам, чтобы восстановить мир и изменить систему управления в несчастной России".

(Что касается осведомленности британского премьера в русских делах ее, четко характеризует фраза, высказанная им в парламенте: "Мы должны поддерживать генерала Деникина, адмирала Колчака и генерала Харькова..." )

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});