Душитель из Пентекост-элли - Энн Перри

– Вы пришли, чтобы узнать об Аде? – после минуты молчания спросил Яго. – Не уверен, что вам поможет то малое, что я о ней знаю. Возможно, это совершил кто-то из клиентов, тот, кого внезапно одолели бесы, так что он на мгновение потерял контроль над собой. Многие из нас способны совершать зло, когда нам больно или когда кажется, что мы владеем всем и вся, а сами, по сути, едва способны владеть собой.

Питт был ошеломлен не словами, а той горячностью, с которой они были произнесены. За этим скрывалось подлинное негодование и осознание, словно Джонс не судил кого-то за моменты бессмысленной жестокости, а с печалью и тревогой думал о том, что давно гнетет его самого. Неужели это был самоанализ? Внезапная догадка напугала Томаса и показалась ему чудовищной, но отмахнуться от нее он уже не мог.

– Вполне возможно, – тихо согласился он.

Яго смотрел на него в упор:

– И это все, что вы хотели от меня услышать?

– Кажется, да.

– И все же? – Джонс оперся о край тележки. – Зачем вы это говорите, мистер Питт? То, что я могу рассказать вам об Аде, вам уже либо известно, либо вы об этом догадываетесь. Обыкновенная проститутка, каких тысячи в Лондоне. Когда девушку прогоняют хозяева и она более не может работать прислугой, ее выбор работы ничтожен: швейная или спичечная фабрика. Если же она не хочет работать там, то продает единственное, что принадлежит ей, – свое тело. – Он не сводил глаз с лица Томаса. – Для меня это грех, для вас – преступление, а для нее и ей подобных – способ выживания. Кто в этом виноват, мне безразлично, да и, говоря откровенно, я слишком близок к ним, чтобы осуждать их. Все, что я вижу, это ту или иную женщину, пытающуюся хотя бы накормить себя, найти кров на какую-нибудь неделю, избежать побоев клиентов или сутенеров, да еще не быть зарезанной соперницей из другого квартала. И еще, дай бог, подольше не подцепить никакую болезнь. Все они могут умереть рано и знают об этом. Общество презирает и осуждает их, да и сами они презирают себя. Ада была одной из таких девушек.

Мимо прошла женщина с тюком грязного белья.

– Вы были лично знакомы с ней? – спросил Питт и тоже оперся о край тележки, только с другой стороны. Он чувствовал, что порядком устал. Пожалуй, ему не следовало отказываться от супа.

– Да, был, – скупо улыбнулся Джонс. – Но не столь близко, чтобы знать список ее клиентов. Большинство из них – случайные люди. А тот, кого вы ищете, мог зайти сюда из любого конца Лондона. Иногда она сама отправлялась в Вест-Энд. Это не так уж далеко отсюда. Ада была красивой. Она могла подцепить кого-нибудь в районе Пиккадилли или Хаймаркета. На худой конец это мог быть моряк из порта, попавший сюда проездом.

– Благодарю вас, – сухо ответил Томас. Пора было открыть карты и честно сказать, зачем он сюда пожаловал. Чем дольше он будет тянуть, тем труднее будет начать нужный разговор. – Собственно говоря, я пришел к вам потому, что вы некогда были членом джентльменского общества, называемого «Клуб Адского Пламени»…

Он уловил, как напряглось тело Джонса под просторным сюртуком. Несмотря на сумерки, полицейский заметил его странно застывшее лицо.

– Это было очень давно, – тихо промолвил Яго. – Да и гордиться этим, пожалуй, не стоит. Но какое это имеет отношение к смерти Ады? Клуб прекратил свое существование лет шесть или даже семь назад. В то время ее не было в этих местах.

– Когда она здесь появилась?

– Лет пять тому назад. Почему вы спрашиваете?

– Думаю, это не имеет значения, – признался Питт. – Все, должно быть, было именно так, как вы сказали… у человека был приступ ярости по своим, ему одному ведомым причинам, а она, не зная того, спровоцировала его на насилие. Или попалась под руку в недобрый час. На ее месте могла оказаться любая женщина. Я допускаю и такое: ее лицо, волосы, жесты, тембр голоса могли напомнить убийце кого-то и вызвать боль и обиду. В результате он, не совладав с душившей его ненавистью, убил ее.

– Страх, – промолвил Джонс, сжав губы. – Боязнь неудачи, опасения, что он не оправдает собственных надежд и надежд других. – Он вглядывался в лицо своего собеседника, словно пытался что-то прочесть на нем и надеялся, что ему вот-вот это удастся. – Я не говорю о том понятном страхе мужского бессилия; я имею в виду душевный страх, который рождает ненависть, ибо этот человек был слишком поглощен самим собой, а теперь стал одержим злобой, оказавшись не тем, кем считал себя. Да и выбранный им путь тернист, а цена слишком высока, чего он никак не ожидал.

Томас молчал. В голове у него, сменяя одна другую, роились мысли: не о себе ли говорит Джонс, не о своих ли претензиях на роль священника и связанных с этим надеждах? Если этому человеку нужна была женщина, он мог воспользоваться лишь услугами проститутки, ибо избранная им роль закрывала ему дорогу к женщине его круга. Возможно, Ада посмеялась над ним, тоже испытав разочарование? Мог ли он быть для нее слугой Господа Бога на земле, после того как она увидела его падение, крах его добровольно взятых на себя обязательств благочестия?

Не была ли эта откровенность признанием вины?

– Под телом убитой был найден значок «Клуба Адского Пламени», – сказал наконец полицейский, нарушив наступившую тишину. Звуки проезжающих повозок, топот копыт по мостовой, крики случайных прохожих слабым отзвуком доносились сюда, словно из другого мира.

– Это не мой значок, – осторожно ответил Джонс. – Свой я много лет назад выбросил в реку. Зачем вы пришли ко мне, мистер Питт? Я ничего не знаю об убийстве. Если бы знал, сам пришел бы к вам и рассказал. Вам не пришлось бы меня разыскивать.

Томас не был в этом уверен. У Яго Джонса было лицо человека, который следовал велению своей совести, а не законам, и не задумывался над тем, во что это может ему обойтись. Если речь шла об одном из его прихожан, который пришел к нему на исповедь, терзаемый страхом и чувством вины, то Питт не сомневался в том, что Джонс не стал бы сообщать об этом на Боу-стрит или куда-нибудь еще.

– Я знаю, что значок не ваш, – повысив голос, ответил суперинтендант. – Это значок Финли Фитцджеймса.

Было совсем уже темно, и Питт не видел, изменился ли в лице Яго, но по тому, как резко дернулась его голова, каким стал его взгляд и как горько сжались губы его собеседника, он понял чувства, терзающие беднягу.

Затянувшееся молчание было тяжелым, как сгущающаяся темнота улицы. Какой ужас, должно быть, испытывает сейчас Яго! Страх за человека, некогда бывшего его другом, смятение? Или вину, ибо случилось то, на что намекнул Томасу Тирлстоун: Джонс случайно обменялся с Финли значками и потерял его на месте преступления?

– Вы сомневаетесь в его невиновности? – тихо спросил полицейский. – Означает ли это, что вы не удивлены?

– Это… ничего… – Яго с трудом сглотнул. – Это ничего не означает, мистер Питт, кроме, конечно, моего огромного огорчения. Я не верю, что Финли виновен, но не могу дать вам каких-либо мало-мальски стоящих объяснений, кроме тех, что вам уже, должно быть, пришли в голову. – Он переменил позу, словно от усталости. – Возможно, Финли когда-то и бывал там и мог потерять свою эмблему, только я удивлен тем, что она у него до сих пор сохранилась. Не скрою, очень удивлен! Возможно, он сам дал его Аде… в качестве платы за услуги? Тот факт, что значок найден у нее, совсем не означает, что он попал к ней именно в тот вечер, когда ее убили.

– Вы пытаетесь быть верным другом, мистер Джонс, – устало заметил Томас. – Я уважаю ваши чувства, но не могу согласиться с вашими доводами. Разумеется, я проверю каждую улику и все, что может относиться к этому делу. Если вы вспомните еще что-либо, касающееся Ады Маккинли или того, что произошло вчера вечером, пожалуйста, сообщите мне. Можете оставить сообщение в участке на Боу-стрит.

– На Боу-стрит? – В темных глазах Яго блеснул интерес. – Не в участке Уайтчепела?

– Следствие ведется на Боу-стрит. Я – суперинтендант и начальник участка.

– Начальник участка на Боу-стрит? И вы занимаетесь делом об убийстве какой-то проститутки? – Голос молодого человека прервался, и в нем послышался испуг. – Опасаетесь, что появился новый Потрошитель?

Питт непроизвольно вздрогнул, почувствовав холодок под ложечкой.

– Нет. Я занимаюсь этим только потому, что здесь замешан мистер Фитцджеймс.

– Это мне ничего не объясняет… – Его собеседник снова сглотнул. В глазах его, устремленных на Томаса, была мольба.

– Человек, похожий на него, был замечен в это время двумя свидетелями. Он был в обществе Ады.

Яго посмотрел на Питта так, будто тот внезапно ударил его.

– О боже!.. – вздохнул он. Но это были скорее слова молитвы, чем выражение эмоций.

– Преподобный отец Джонс, вам известно что-либо еще, о чем вы могли бы рассказать мне?

– Нет! – вырвалось из пересохшего горла бедняги.