Древняя русская история до монгольского ига. Том 2 - Михаил Погодин

Торг. На торгу оглашались пропажа, бегство рабов, происходил сбор свидетелей.

Село — заселенное место, селитьба.

Город. Варяго-русские города были без всякого сомнения укреплениями, крепостями, а так как они наряду и вместе упоминаются с прежними, славянскими, то есть Новым городом, Киевом, Смоленском, Ростовом и проч., то нет никакой причины предполагать и в этих последних что-либо другое.

Города или крепости были деревянные, что видно из самых слов, выражающих их строение: «рубити, ставити» (1044, 1116). Каменные имел только Новгород и Ладога (1116), может быть, Киев, Переяславль.

Город разделялся на внешний, окольный — острог, и внутренний, детский — детинец, называвшийся так, вероятно, от пребывания там детских.

Стены назывались заборолами и вообще городом.

В городе, т. е. стенах, было по несколько ворот, которые запирались, например, Золотые в Киеве (каменные), Жидовские, Лядские, Угорские, во Владимире Волынском — Киевские, в Галиче — Немецкие, и проч.

Улицы встречаются рано в Киеве: Пасынча беседа, Козары (1045): в Полоцке (1095).

Жители назывались вообще гражанами (1146), людьми градскими (1096), между которыми упоминаются люди «лепшие», лучшие (1141, 1156).

В городах упоминаются торговища (1067).

Погреб, поруб — общественная темница.

«Селитьба», ближайшее к городу населенное место, называлась предгородьем.

Города окружались валами, которые назывались также «спами, приспами, переспами». При валах выкапывались рвы. Греблею называлась дорога через ров и сам ров. Гатью — искусственная дорога через реку. О мосте искусственном первое известие — через Днепр, в Киеве — устроил Владимир Мономах (1115).

ТОРГОВЛЯ, КУНЫ (ДЕНЬГИ)

Русская торговля, в продолжение норманнского периода, т. е. в IX, X и начале XI столетия, как мы видели, была очень обширна, производилась между отдаленными странами — Самаркандом, Бухарой, Бактрией, Каспийским морем, Волгой, Уральскими горами, Скандинавией, Германией и Грецией. Русские торговали с арабами, хозарами, болгарами, весью, югрой, норманнами, немцами, греками.

Во второй половине XI столетия, в XII и в начале XIII, то есть в продолжение удельного периода, до нашествия татар, русская торговля несколько стеснялась в своих пределах, потому что арабы перестали под конец ездить на Север, вследствие каких-то малоизвестных переворотов на их Востоке, козары в устьях Волги были совершенно поражены, болгаре ослабли; но она была еще очень значительна и увеличилась внутри, а также вскоре и на Севере, со вновь образовавшейся Ганзой. Живое торговое движение ясно примечается в летописях, как ни разбросаны мелкие известия. Киевские купцы ездили в Крым, Грецию и Константинополь, к половцам и в страну Залесскую или Суздальскую. Новгородские плавали по Балтийскому морю, торговали в Дании и Готланде, ходили за Урал и рассыпались по всей Русской земле, в Киеве и Смоленске, Чернигове, Переяславле и Владимире. Смольняне, полочане, видбляне торговали с Ригой и немцами. Латины приходили в Киев, Владимир, в землю Болгарскую. Жиды принимали деятельное участие в этой торговле, живя в Киеве, и, вероятно, в других городах. Немцы приезжали из внутренней Германии, галичане с солью от Карпатских гор, дунайские болгаре сообщались между собой и Русью. Норманны не забывали еще своего Austurvigi, Константинополя и древней Биармии, которую ограбили особенно в 1222 году.

Средоточием греческой торговли был Киев. Средоточием северной торговли был Новгород.

О торговле киевской в продолжение как норманнского, так и удельного периода, свидетельствуют писатели — греческие (Константин Багрянородный, около 930, Зонара, 1118), северные (Адам Бременский, до 1076, Саксон Грамматик, ум. 1201), немецкие (Дитмар, около 1020) и арабские (вновь найденные: Ибн Хордадбег, во второй половине IX века, Ибн Даста, около 913, Ибн Фоцлан, 922, Ибн Гаукал, после 973, Якут, 1178–1229).

Киевская торговля с Грецией в продолжение удельного периода, до татар, была так велика, и предмет ее был так важен для князей, что они иногда вынуждены были брать на себя сами, сообща, обязанность провожать купцов, торговавших с Грецией, охраняя обозы от нападения хищных племен, кочевавших по их пути.

Купцы, торговавшие с Грецией, назывались гречниками. Гречники — это, без всякого сомнения, северные Griskir, Griсkir, как назывались норманны, ездившие в Грецию. Название их перешло после и к нашим киевским купцам, торговавшим с Грецией.

Первое известие о греческих купцах встречается под 1084 годом: Давыд Игоревич, младший внук Ярослава, один из князей, наиболее буйствовавших в это время, захватил в Олешье (ныне Алешки, город Екатеринославской губернии) гречников, т. е. купцов, торговавших с Грецией, и отнял у них много товара.

Под 1167 г. встречается известие еще любопытнее: Киевская летопись говорит, что половцы, услышав о несогласиях князей русских между собой, начали «пакостити» гречникам. Значит, что князья, в мирное время, не допускали половцев причинять вреда купцам. И в этом году, впрочем, великий князь киевский Ростислав, внук Мономаха, послал рать для «возведения» гречников, т. е. для сопровождения их вверх по Днепру.

Но самое важное место о греческих купцах находится под следующим, 1168 годом: тогда Ростислав снарядил целую многочисленную экспедицию для охраны греческих купцов из Владимира, Луцка, Бужска, Дорогобужа, Овруча, Городна, Галича и др.

Одиннадцать князей со всей Руси, даже отдаленная галицкая помощь, оказались нужными для охраны купцов из Греции. Больших ополчений не бывало и для наступательной войны с половцами. Не ясно ли из этого следует, что обозы были огромные, и что польза от торговли простиралась на всю Русь, которая принимала в ней деятельное участие, так что князья, из самых отдаленных стран, считали своей обязанностью, для собственных своих выгод, ей покровительствовать. Заметим еще выражение в пользу нашего заключения о многочисленности купцов и товаров: князья стояли долгое время, пока «не взошли гречник и залозник»; следовательно, долгое время восходили купцы; следовательно, их было очень много. Далее: не может быть, чтобы это случилось только в одном году; следовательно, торговое сообщение было обыкновенное, как оно было «обыкновенно» в норманнском периоде, и только в летопись оно попало под этим годом, по особенному случаю, равно как и следующее под 1170 г., когда великий князь Мстислав Изяславич созвал также князей почти со всей Южной Руси и «возбудил» их против половцев именно потому, что последние «изотымали» у Руси пути: Греческий (т. е. Днепр), Соляный (т. е. тот, по которому русские промышленники ездили за солью в Крым, по свидетельству Рубруквиса) и Залозный.

«Река (Мстислав Изяславич) тако: „братье! пожальтеси о Русской земли и о своей отцине и дедине, оже несуть хрестьяны на всяко лето у веже свои, а с нами роту взимаюче, всегда переступаюче; а уже у нас и Гречьский путь изотимають, и Соляный, и Залозный, а лепо ны было, братье, възряче на Божию помочь… поискати отец своих и дед своих пути и своей чести. И угодна бысть речь его преже Богу, и всее братье, и мужем их. И рекоша ему братья вся: Бог ти, брате, помози в том, оже ти Бог вложил таку мысль в сердце, а нам дай Бог за крестьяны и за Русскую землю головы свое сложити, и к мучеником причтеном быти“» и пр.

Вот и второе ополчение, столь же многочисленное, как и Ростиславово, через короткое время после того.

Поход был очень успешен, и князья вернулись с добычей и славой. Но вследствие этого похода они сочли за необходимое принять новые сильные меры для охраны гречников в следующем году. Опять собрались они из Киева, Вышгорода, Луцка, Дорогобужа, Овруча, Турова и пошли в Канев.

«…И потом по мале посла Мьстислав по братью свою, и съвкупишася вся братья у него Киеве: Ярослав из Лучьска, Володимир Андреевич из Дорогобужа, Рюрик из Вручего, Давыд из Вышегорода, а Гюргевич Иван из Турова. И нача молвити Мьстислав братьи своей: се, братье, Половцем есме много зла створили, веже их поимали есмы, дети их поимали есмы, и стада, и скот, а тем всяко пакостити Гречнику нашему и Залознику; а быхом въшли противу Гречнику. И люба бысть речь всее братье, и рекоша ему братья: тако буди, то есть нам на честь и всее Рускей земли — и шедше сташа у Канева».

Под Каневым обыкновенно князья стерегли землю Русскую от нападений половцев, например, в 1192 году: «Князь Святослав со сватом своим с Рюриком совокупившеся с братьею, и стояше у Канева все лето стерегучи земли Русские».

Эти известия наших летописей разительно поясняются и подтверждаются известиями арабских писателей, например, Ибн Хордадбехом, который у нас был мало известен, обнародованный после книги Френа; он жил во второй половине IX века. Вот его слова: «Что касается до Русских купцов, принадлежащих к Славянам, то они из отдаленнейших стран Славянских привозят бобровые меха, меха черных лисиц и мечи к берегу Румского моря, то есть Черного, где оно касается Византийского государства, и к морю около Константинополя. Там дают они десятую часть Византийскому Императору».