Берегитесь — женщина! - Элис Маккинли

— Но папа, это же только наши счета, а…

— Все, все счета!

— Но их же огромное количество, как такое могло произойти, что делали твои управляющие? — Джо был вне себя. Уж насколько он профан во всех финансовых делах, но такое упущение! Нет, он бы не допустил. А как отец с его железной хваткой хищника мог упустить? Нет, что-то явно не вяжется в этой истории.

— А как ты проглядел? Это же не один день и не два! Чтобы провернуть такое… Папа, это немыслимо!

— Оказывается, мыслимо. — Оскар вытер пот со лба рукавом пиджака. — Мыслимо. Ты же знаешь, что с некоторых пор многие связи я устанавливал через свой домашний компьютер. Там куча всяческих защитных программ, и вообще все казалось куда безопаснее, чем даже в офисе, но следователи говорят, что мошенники вошли в базу именно отсюда. Все ходы взломаны, вся защита рухнула под руками хакера в один момент, а потом нужно было только систематически осуществлять переводы. Вот и все. И делалось это именно отсюда. Единственный непострадавший счет — твое наследство. Помнишь, я говорил, что часть оборотного капитала отложу на твои нужды на тот случай, если ты захочешь начать свое дело. Так вот я не только говорил, но и сделал. Тогда была очень большая прибыль, акции росли… Короче, я восстановился в какие-нибудь полтора года. Там небольшая сумма. Около ста пятидесяти миллионов долларов. Думаю, этого тебе хватит, чтобы, даже не работая, прожить безбедно до конца дней.

— Но твоя фирма? Отец, ты же…

— Знаю. Так получилось. Ее уже не вернешь.

Джо видел неподдельную скорбь, отразившуюся на лице старика. Фред страдал. Страдал почти физически. Его детище, его фирма, ради которой… Но кто мог проникнуть в дом на такой длительный срок? Новая прислуга? Ведь отец всегда был очень осторожен в выборе людей.

— Но кто?

— А ты еще не догадался? Кто появился в нашем доме совсем незадолго до всего этого? Кто приходил сюда почти каждый день, а потом оставался ночевать, потому что было уже поздно возвращаться? Кто жил в этом доме с нами? И кому нужны миллионы?

Джо остолбенел. Ему и в голову не могло прийти, что Апекс способна на подобные вещи. Во-первых, она никогда не пользовалась компьютером, по крайней мере никто не видел ее в кабинете отца за столом. Во-вторых, она вроде и не особенно разбиралась в технике, все больше искусство. В-третьих, Алекс… не такая. Она может оскорбить, невольно обидеть, даже специально обидеть может. Но чтобы вот так подло за спиной у всей семьи заниматься махинациями, да это просто абсурд!

— Прислуга видела ее, — продолжал Фред. — Да-да, видела. Вне всяких сомнений. Одно из доказательств — твой нетронутый счет. Кому еще, кроме нее, это было выгодно? Только она имела доступ к моему кабинету на столь длительный срок. Вероятно, одна она бы не справилась, ею руководили. Возможно, кто-то заранее узнал, что я собираюсь подыскать тебе невесту, и подослал эту девицу. Кто-то, кто хорошо осведомлен о моих вкусах. Сегодня Алекс не тронут, а завтра… Ладно, будет видно, что там завтра. Она ведь забеременела?

— Кажется, да.

— Ну что ж, выплатить ей слишком много ты не сможешь, но и второй ребенок, вероятно, уже не понадобится. Жаль, но в контракте не оговорен пункт о тюремном заключении. Ты все равно должен будешь заплатить, однако хоть будет официальный повод порвать с ней. А впрочем, о чем я говорю. Наше общественное положение — мыльный пузырь, который завтра я собираюсь проткнуть булавкой. Никому никакого дела не будет до развода какого-то Джолиана Оскара.

Джо заметил, как ссутулился отец при этих словах. Ему тяжело, ему очень тяжело — погибло дело его жизни, погибли все проекты и планы. Внуку оказалось нечего оставлять.

— Но ведь идет расследование…

— Идет, — закивал Фред. — Но даже если найдут виновных, деньги вернуть вряд ли удастся. Пойми, мы узнаем лишь имена, это будут призраки, за которые живой плоти никогда не ухватиться. Все случилось три месяца назад, неужели ты думаешь, что эти люди до сих пор в стране? Обнаружить счета тоже не удастся, поскольку, вероятно, большие суммы разбили на более мелкие, а их открыли по подложным документам на разные имена. Поезд ушел. Поэтому мы вас и не торопили возвращаться. Арест Алекс ничего принципиально не изменит. Ладно, иди к ней, а то что-нибудь заподозрит.

Джо кивнул и вышел из отцовского кабинета. Нет, что-то не так. Алекс не могла. Он услышал ее голос внизу:

— Нет, поставьте вазу сюда, я хочу, чтобы она была видна из коридора. Да, левее. Хорошо. Не беспокойтесь так, мы с мужем скоро переедем и увезем ее. Пусть постоит хоть пару недель.

Она и думать не думает о сгустившихся над головой тучах. Она попросту не знает о них. Джо почувствовал себя подлецом, заговорщиком. Вот завтра ее будут забирать в полицию, а что делать ему? Стоять и смотреть? Но ведь она невиновна… Почему-то Джо не сомневался в этом ни минуты. Пускай будет куча улик, пускай найдутся свидетели, но Алекс не могла! Как они все не понимают, не могла!

Снизу донесся ее смех.

— Сойдите ради бога с этого несчастного ковра. Он уже и так на последнем издыхании. — Это приехала из аэропорта машина с багажом. Алекс за время поездки накупила кучу всяких безделушек для дома. — Джо, ты уже освободился? Иди посмотри, как я пристроила греческую вазу.

А он не мог пошевелиться. Как посмотреть ей в глаза? Как? Что сказать?

— Я попозже спущусь, попозже… — Трус! Какой же я трус! Джо решил не говорить с Алекс до вечера, а на следующее утро уехать на весь день в Нью-Йорк, чтобы не видеть ареста. Пусть это произойдет без него, как будто он и не знал. Трус. Но Джо не хотел с собой бороться. Что ж, и трусам находится порой место под солнцем.

А Алекс беззаботно наслаждалась перестановками в доме. Фред разрешил ей на время расставить кое-какие вещи, так чего терять время.

В этот день было довольно тепло на улице. Все-таки март близился к концу. Скоро солнце будет греть сильнее, скоро начнут распускаться деревья в парке…

Алекс сегодня была необычайно весела. Скоро, очень скоро жизнь ее изменится к лучшему, сердце замирало в каком-то восторженном предчувствии, и все казалось прекрасным, милым. Когда человек радуется, то и все вокруг неизбежно начинает радоваться. Во всяком случае, ему так кажется. Джо не захотел спуститься? Ну и пускай, ему же хуже. Стоит позвать старого Оскара, уж он-то оценит великолепие старинных картин и ваз, персидских ковров.

— Эй там, наверху! — Алекс звонко рассмеялась. — Чердак, прием! — В три прыжка она ловко взлетела по лестнице, а через минуту уже тащила старика Фреда за руку вниз. — Посоветуйте мне, ведь, в конце концов, это ваш дом…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});