Битва за Коррин - Брайан Херберт

Гиназ всегда был местом, где рождались и воспитывались наемники Джихада, великие воины, сражавшиеся с мыслящими машинами на своих условиях, используя свою собственную тактику и не подчиняясь иерархии армии. Наемники Гиназа несли непропорционально большие потери, но среди них было больше всего героев. — Истиан Госс был уроженцем архипелага, представителем третьего поколения семьи, пережившей страшное бедствие. То были отважные люди, желавшие возродить славу островов и пополнить его население. Молодой человек с самого начала был намерен посвятить свою жизнь битвам с мыслящими машинами, чтобы нести свободу порабощенному человечеству. Собственно говоря, именно для этого он и появился на свет. Он сможет считать свою жизнь удавшейся, если станет отцом нескольких детей, прежде чем погибнет в боях Джихада.

Прямо держа свой металлический корпус, на песчаный берег выступил многорукий механический боец робот Хирокс. Он остановился и навел свои сверкающие оптические сенсоры на очередную группу подготовленных им курсантов.

— Вы все успешно закончили курс подготовки по моей программе. — Голос робота был невыразительным и лишенным интонаций, в отличие от более новых моделей машин. Но его и создавали с ограниченными возможностями общения и с рудиментарными зачатками ощущения собственной личности.

— Все вы доказали, что можете адекватно противостоять моей тактике боя. Вы являетесь достойными противниками для реальных боевых роботов, так же как и Йоол Норет.

Хирокс поднял одну из своих вооруженных рук, указывая на небольшое возвышение, вершину которого венчала базальтовая скала, превращенная в усыпальницу, где в хрустально-плазовом гробу покоилось набальзамированное тело невольного основателя новой школы боевого искусства мастера меча Йоола Норета.

Все курсанты повернули головы в указанном направлении. Истиан благоговейно сделал шаг вперед, чтобы оказаться ближе к усыпальнице, и вслед за ним шагнул его друг и спарринг-партнер Нар Триг. Истиан обратился к товарищу охрипшим от волнения голосом:

— Ты бы не хотел жить в то время, когда мы могли бы тренироваться у самого Норета?

— Вместо этой чертовой машины? — проворчал Триг. — Да, это было бы очень мило, но я рад, что мы живем сейчас, когда ближе полное поражение врага… во всех его проявлениях.

Триг был потомком поселенцев, успевших бежать из колонии Перидот, захваченной мыслящими машинами восемьдесят лет назад. Его родители были упорными и трудолюбивыми людьми, теми, кто после возвращения старательно занялся восстановлением колонии. Но сам Триг не нашел там своего места. Он испытывал такую глубокую и всепоглощающую ненависть к машинам, что отдал все свое время и все свои силы тому, чтобы научиться в бою побеждать их.

В противоположность Истиану с его золотистой кожей и медно-рыжими волосами, Триг был приземистым и смуглым темноволосым мужчиной с широкими плечами и мощной мускулатурой. Они с Истианом идеально подходили друг другу как спарринг-партнеры, когда орудовали импульсными мечами, специально сконструированными для того, чтобы выводить из строя гель-контурные цепи электронных мозгов роботов. Когда же Триг боролся с механическим сенсеем, его гнев и страсть воспламенялись с небывалой силой, и он дрался как берсерк, оставляя далеко позади всех курсантов своей группы.

Даже Хирокс однажды после особенно энергичного учебного боя похвалил его:

— Один ты, Нар Триг, овладел, как и Йоол Норет, искусством менять тактику боя в зависимости от хода схватки, не думая при этом ни о своей безопасности, ни о своем выживании. Это ключ твоего успеха.

Триг не испытывал никакой гордости от такой похвалы. Хотя Хирокс был перепрограммированным роботом и теперь находился на стороне сражающегося свободного человечества, молодой человек ненавидел все, связанное с миром мыслящих машин во всех его формах. Истиан был бы счастлив скорее покинуть Гиназ вместе с Тригом, чтобы, этот последний мог обратить свою ярость против реального врага, а не суррогатного противника…

Хирокс между тем продолжал свою речь, обращенную к молодым воинам:

— Каждый из вас своим боевым умением доказал мне, что теперь он достойный боец и готов к схватке с мыслящими машинами. Поэтому я посвящаю вас в воины Священного Джихада.

Боевой робот втянул в корпус четыре руки, оставив только пару выше расположенных верхних конечностей, чтобы стать больше похожим на человека.

— Прежде чем отправиться на службу Джихада, вам надо последовать традиции и исполнить церемонию, которая была установлена задолго до времен Йоола Норета.

— Это механическое чудовище само не знает, что делает, — пробормотал Триг. — Мыслящим машинам недоступно понимание мистицизма и религии.

Истиан кивнул, но вслух возразил:

— Но хорошо, что Хирокс чтит то, во что верим мы.

— Он просто следует программе, повторяя слова, которые он когда-то слышал от людей.

Тем не менее Триг вместе с остальными зашагал по мягкому песку к месту, где были установлены три большие корзины, наполненные круглыми резными коралловыми дисками, словно монетами. Одни диски были пустыми, а на других было написано имя какого-либо из павших воинов Гиназа. В течение столетий битв с Омниусом наемники уверились в том, что эта священная миссия так сильна, что может в буквальном смысле делать дух убитых бессмертным. Каждый раз, когда какой-либо воин погибал в схватке с врагом, его дух возрождался в следующем бойце, шедшем ему на смену.

Эти бывшие курсанты, бывшие ученики, включая Истиана Госса и Нара Трига, как верили на Гиназе, несли в себе спящие души других бойцов, которые ожидали своего пробуждения, чтобы снова начать сражаться до полной победы над врагом. Только после этого души павших могли наконец обрести вечный покой. Корзин с коралловыми дисками становилось все больше, по мере того как росло число жертв долгого Джихада Серены Батлер, но возрастало и число добровольцев, и каждый год новые кандидаты принимали воплощения боевого духа прежних бойцов, и порыв человечества только усиливался с каждым следующим поколением, становящимся таким же непреклонным, как и его враги — машины.

— Теперь каждый из вас выберет диск, — сказал Хирокс. — Судьба поведет вашу руку, чтобы выбрать тот дух, который уже живет внутри всех вас.

Курсанты обступили корзины, но все очень волновались, и никто не хотел быть первым. Видя нерешительность товарищей, из рядов выступил Триг, без всякого выражения взглянул на механического сенсея и сунул руку в корзину. Он покопался в дисках и извлек наугад первый попавшийся. Вытащив его из корзины, он прочел надпись и, не меняясь в лице, кивнул.

Никто не ожидал найти знакомое имя, так как хотя среди павших бойцов было немало легендарных героев, все же много больше наемников погибло, оставив потомкам только свои имена. На Гиназе хранилась база данных с биографиями всех известных и безвестных героев. Каждый новый наемник мог порыться в огромной базе данных и найти все, что было известно о духе, которым он обладал.

Когда Триг отошел в сторону, Хирокс вызвал следующего курсанта сделать выбор, потом следующего. Когда наконец наступила очередь Истиана — он брал жетон одним из последних, — он очень волновался, дрожа от любопытства и внезапно подступившей робости. Он не знал даже, кто были его родители. Многие гиназские дети воспитывались в яслях, в тренировочных группах, и у воспитания этого была одна цель — вырастить бойцов, достойных чести Гиназа. И вот наконец сегодня он узнает имя человека, который незримо вплетен в его ДНК, человека, дух которого направлял его действия и поступки, совершенствовал боевые навыки и определил, в конце концов, его судьбу.

Он глубоко засунул руку во вторую корзину, пошевелил пальцами, стараясь понять, не подскажет ли какой-нибудь диск, что взять надо именно его. Он поднял голову и посмотрел сначала на Трига, а потом на бесстрастное металлическое лицо Хирокса, понимая, что все равно выберет тот диск, какой нужно. Наконец один из дисков показался ему более холодным, чем другие, было, кроме того, ощущение, что узор на диске совпал с отпечатками его пальцев. Он вытянул диск.

Другие жетоны с тихим звоном посыпались обратно в корзину, а Истиан посмотрел на надпись — и едва не уронил диск обратно в корзину. Он зажмурил глаза и снова открыл их. В горле пересохло. Этого просто не могло быть! Он всегда гордился своими способностями, чувствовал внутри себя задатки величия, но то же самое, если верить рассказам других курсантов, испытывали и они. Но хотя Госс был талантлив, он не был сверхчеловеком. Он не мог жить с такими возложенными на него надеждами.

Один из курсантов заглянул в диск через плечо Истиана, Удивившись изумлению и страху на его лице.

— Йоол Норет! Он вытащил диск с именем Йоола Норета!