Цирковые твари - Эйден Пирс

работать над этим.

— Лолли, девушка, которую он поставил на четвереньки. Он трахал ее на глазах у всех?

— Нет, — вздохнула горгона. Она выглядела почти разочарованной. — Демон возносит себя на пьедестал. Он считает себя подарком Раздора для Верхнего мира. Кроме Алистера, ему никто не подходит. К тому же, Алистер не похож на человека, который делится с другими. А даже если бы он и поделился, вряд ли Демон уделил бы кому-то время.

С таким телом, возможно, он и правда был подарком Раздора для Верхнего мира.

Один из зрителей протянул руку и схватил Демона за запястье, когда тот проходил мимо.

Зрители перестали дышать.

Глаза Демона сузились до смертоносных щелей, губы изогнулись, обнажив острые клыки.

— Ты смеешь прикасаться ко мне?

— Пожалуйста. — Монстр жалобно заскулил. — Я хочу домой. Хочу увидеть свою девушку и потомство. Дай мне хорошую смерть, Альфа, чтобы они гордились мной, когда я вернусь.

— Одно из смертных мест, — прошептала Лолли, ее глаза и каждая из ее змей завороженно наблюдали за этой сценой.

Нрав Демона, казалось, смягчился при просьбы монстра. Его рука вырвалась так же быстро, как и хлыст, и вонзилась в грудь мужчины. С тошнотворным хлюпаньем он выдернул руку и протянул еще пульсирующее сердце зрителям.

— Передай привет своему товарищу, — произнес Демон с мрачным урчанием.

Глаза монстра расширились. Он лишь слабо кивнул, после чего замертво рухнул в кресло.

В цирке воцарилась смертельная тишина. Через минуту трибуны взорвались радостными криками, лаем и визгом.

В воздухе витало такое вожделение, что у меня потекли слёзы. Демон перекинул сердце через плечо, и одна из гончих подпрыгнула, чтобы поймать его в воздухе.

Мое сердце заколотилось от того, как кровь залила его мускулистую руку.

Господи. И в это дерьмо я должна была вляпаться? Клоуны, демоны, теневые монстры, а теперь еще кожаные хлысты и кровь, потому что… почему бы, блядь, и нет? Мне хотелось закатить глаза от этих клише. Единственное, с чем мне приходилось сталкиваться раньше, — это отвратительные порно-ужастики из Интернета, и большинство из них я находила едва ли приемлемыми.

Но, как оказалось, не из-за того, каким это было. Просто надо было сделать правильно. Этот мужчина все делал идеально. Он носил кровь и плоть, как и полагается дьяволу.

Демон снял с головы шапку и окровавленной рукой зачесал назад волосы длиной до плеч, отливающие обсидиановым цветом.

От этого я была такой мокрой.

Чем большее расстояние преодолевали его длинные ноги, тем сильнее становились мои феромоны.

Самец приостановился, закрыл глаза и втянул носом воздух, чтобы глубоко вдохнуть. Когда его веки снова открылись, моя киска сжалась. Он был уже достаточно близко, чтобы я могла видеть его глаза. Они были золотисто-желтыми с тлеющими искорками янтаря, такие же горячие и яркие, как сам ад.

Он сделал несколько шагов ко мне, приблизившись настолько, что я наконец-то смогла проникнуться его эмоциями.

Мне не следовало этого делать.

Мой запах приводил его в бешенство, а с этой маленькой информацией мои феромоны суккуба пришли в негодность. Не могло быть и речи о том, что он не учуял меня сейчас. Не тогда, когда сущность внутри меня делала все возможное, чтобы заманить самца на орбиту.

Он высунул язык и провел по губам.

Черт возьми.

Его язык был до смешного длинным, с него стекали густые струйки слюны.

— Наша маленькая девственница пахнет восхитительно, — прорычал он, переключив внимание на сторону ринга, где за ним спокойно наблюдал инспектор.

Тени Алистера взметнулись вокруг него, темные и бурные, как ураган.

— Кажется, наш альфа собирается научить нашу еще не спарившуюся суку нескольким новым трюкам.

Впервые с тех пор, как Демон вышел на ринг, Алистер вновь обратил свое внимание на толпу.

— Хотите увидеть, как она пыхтит?

Толпа пришла в ярость, ее энтузиазм был оглушительным.

Лолли поставила поднос с конфетами на сиденье рядом с собой и повернулась ко мне, ее глаза расширились от паники.

— У нас еще есть время улизнуть, пока он тебя не нашел.

Улизнуть. Как просто. Если встать, это только привлечет к себе еще больше внимания, а уползать, конечно, не вариант. Бросьте поводок, и я окажусь там, где он захочет.

— Где ты? — прорычал Демон, его голос стал совсем хриплым. Я сглотнула, услышав его тон. Он был сырым и голодным. Как будто Укротитель сук больше не разыгрывал спектакль. Теперь он действительно охотился за мной.

Что он собирается делать?

Бежать — это значит нацелиться на меня. Я ни за что не смогла бы убежать от его гончих. Все, что могу сделать, это сидеть здесь и… что? Надеяться, что он не выделит меня из толпы?

— Все в порядке, Лолли. Я просто скажу ему, что не хочу участвовать.

Учитывая мою сильную реакцию на него, я не была уверена, что у меня хватит сил сказать ему «нет». Судя по выражению лица Лолли, сомневалась, что он из тех, кто вообще знает значение этого слова.

И все же суккубская похоть желала, чтобы он обнюхал меня, посмотреть, как именно он решит вести себя со мной на глазах у всех этих людей.

Может быть, я и не была демоном из Нижнего мира, но все еще могла держать себя в руках. Я умела использовать меч, не только засовывать его в горло, а всаживать и в других людей. Я доказала это, когда убила упыря за изнасилование кролика-перевертыша.

Большую угрозу для Демона представлял мой язык. Я была грубиянкой практически во всех смыслах этого слова. Что-то подсказывало мне, что ему это не понравится. И это только заставит меня еще больше раскрыть рот.

Предвкушение того, как все это будет происходить, съедало меня заживо.

Он был уже в нашем ряду, его походка была мучительно медленной, а глаза пронзали каждого монстра, мимо которого он проходил. Некоторые из них падали в обморок, когда он оказывался на расстоянии одного дыхания от них. Некоторые отшатывались.

Лолли наклонилась вперед, в ее глазах плясало возбуждение.

— Клянусь яростью Медузы, он пахнет божественно.

Если под божественным она подразумевала греховный, дымный, с металлическим привкусом крови, соли и пота запах, то да. Демон пах как темный рай.

Когда его взгляд встретился с моим, я почувствовала, как Лолли прожигает дыру в моей голове.

— Удачи, — пробормотала она.

Альфа издал рычащий смешок, встав напротив моего кресла. У него была широкая стойка, так что его колени упирались в край моего кресла, а мои бедра — во внутреннюю поверхность его ног. Он был таким горячим, в буквальном смысле слова. Словно печь. Когда