Проклятые Благословением. Часть 1 (СИ) - Дичковский Андрей

Наллар посмотрел на Ойлегера с недоумением.

— А есть еще и необычные?

— Ну, как сказать. В крупных городах знать преимущественно играет по турнирным правилам. Там свои особенности, но ничего принципиального другого — только вводится подсчет очков и… — Ойлегер запнулся и, обдумав что-то, махнул рукой. — Э, не буду мучить тебя подробностями… Смотри, они закончили первый круг. Ты заметил, кто что сбросил и взял?

— С такого расстояния не видно…

— Это тебе так кажется — поиграешь пару раз, и будешь различать арканы и с более далекого расстояния. Видишь? Тот, что ходил вторым, сбросил дневного нищего. Логичный ход, правда?

— Потому что на свалке лишь одна аркана, и не та, что ему нужна?

Ойлегер отсалютовал его догадливости кружкой и отхлебнул из нее.

— Именно. Третий сбросил вечернего старца и, разумеется, взял аркану из колоды. А что сделал четвертый?

— По-моему, он выложил две арканы.

— Значит…

— Одна из них — всадник.

— Браво, Цэсэй. Он сбросил ночного всадника и утреннего слугу, и забрал обе вечерние арканы со свалки. О чем это говорит?

— Он собирает вечернюю масть?

— С логикой у тебя все в порядке. Да, он рассчитывает как можно скорее собрать пять аркан вечера. Ну как, улавливаешь суть?

Наллар кивнул. Суть предельно ясна. Как он и предполагал, ничего толкового в этой игре не было. Наллар выпил пива, затем пристально посмотрел на торговца.

— Вот скажи мне, Ойлегер. Какой смысл тратить время и деньги на игру, где все зависит исключительно от удачи?

— Необычные у тебя вопросы, Цэсэй. Что ж, попробую ответить. Во-первых, большинство играющих в арканы хотят не ломать себе голову — для этого есть множество других способов — а всего-навсего весело провести время с друзьями, пусть и ценой нескольких жаворонков. А во-вторых… С чего ты взял, что в этой игре все зависит исключительно от удачи?

— А разве нет? Попались тебе в самом начале несколько аркан одной масти, плюс противники кладут в эту свалку нужные тебе арканы — ты выигрываешь…

Купец с прищуром улыбнулся.

— Посмотри на того, у которого больше всего жаворонков. Думаешь, ему просто везет? Приглядись к нему. Он играет не как остальные. Что он сделал на втором круге, ты обратил внимание?

— Он сбросил… — Наллар пригляделся, но не смог понять, кто изображен на сброшенной аркане.

— Он сбросил вечернего лекаря, — подсказал Ойлегер. — Аркану, которую на первом круге вытащил из колоды. Зачем, по-твоему, ему выкладывать на свалку эту аркану?

— Ну… Она ему не нужна?

Ойлегер ухмыльнулся.

— Дело не в этом. Точнее, не только в этом. По-любому, у него есть еще ненужные арканы. Но он сбросил именно вечернюю. Для чего?

Наллар задумался. Вскоре до него дошло.

— Он не собирается выигрывать эту партию, так?

— Мои поздравления! Он хочет выжать из противников по максимуму денег. А для этого нужно…

— Чтобы все трое продолжали играть, — закончил за него Наллар. — Особенно тот, что сказал, что играет последнюю партию. На первом круге он получил две вечерние арканы, а теперь спокойно заберет третью, что еще больше увеличивает его шансы на победу.

— А выиграв, — с улыбкой продолжил его мысль Ойлегер, — он наверняка решит, что удача к нему вернулась, и согласится сыграть еще. Ну, с посвящением тебя, Цэсэй. Или как там тебя на самом деле зовут.

«Что?..»

Наллар мгновенно напрягся. Поглядел по сторонам — к счастью, никому, включая трактирщика, не было до него с торговцем никакого дела. Правая рука скользнула к припрятанным под поясом ножам.

— Повтори-ка.

Ойлегер пожал плечами:

— Я сказал «или как там тебя на самом деле зовут».

«Не может быть».

— Что ты имеешь в виду?

— Брось. — Торговец допил пиво и как ни в чем не бывало, словно речь шла о чем-то незначительном навроде погоды за окном, продолжил: — Ты не похож на тех пилигримов, что я встречал на своем веку — а встречал я их, уж поверь, немало. Не похож ты и на неотесанную деревенщину, слишком уж складно ты говоришь, да и вопросы задаешь необычные. — Ойлегер прищурился и продолжил чуть медленнее: — Однако до этого вечера ты ничегошеньки не знал об арканах. А в Триамне нет такой глуши, где в них не умели бы играть. Особенно пилигримы — они обычно те еще мастера. Тут ты и прокололся, приятель. Дальше. Ты говоришь на Южном Диалекте без акцента, значит, ты из одной из трех окружающих Триамну стран. Насколько мне известно, что в Кирикийских княжествах, что в Верхнем Даньязе арканы достаточно известны, пусть и не так, как в нашей стране. В общем, вывод напрашивается сам собой. — Ойлегер сделал паузу. — Ты из Гальтии. Полагаю, гальтийский разведчик. Или правильнее будет сказать… шпион?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наллар обхватил правой рукой рукоять ножа. Гребаный торговец. Гребаные арканы. Ничего, если нанести удар быстро и незаметно, еще можно избежать огласки… В Триамне ведь поножовщина из-за какой-нибудь мелочи в норме вещей, нет?

— Эй, остынь. — Ойлегер нахмурил брови, но голос торговца оставался спокойным, даже слегка веселым. — Верни руку на место, я не собираюсь поднимать шум. Если бы я хотел сдать тебя, то сделал бы это, когда пошел за выпивкой, не так ли? Веришь, нет, мне глубоко плевать, шпион ты или и вовсе наемный убийца. Знаешь что. Пойдем-ка выйдем на свежий воздух. Там и думается легче… Да и пиво дает о себе знать.

Не дожидаясь ответа, Ойлегер встал из-за стола. Потянулся, поправил жилет, вопросительно посмотрел на Наллара. Не спуская глаз с собеседника, Наллар поднялся с лавки и нацепил за спину торбу. Пропустил Ойлегера вперед — подставлять спину торговцу он не собирался ни при каких обстоятельствах. Зашагал следом к выходу. Проходя мимо играющих, он услышал, как почти обедневший игрок воскликнул:

— Полная вечерняя аркана! Мои жаворонки. Ну что, может, в таком случае еще одну?

«Этот Ойлегер не в меру проницательный. Он точно торговец?»

Обогнув стол, за которым бородатые громилы клевали носом, они вышли наружу.

Ойлегер без лишних церемоний отошел к ближайшим кустам. Наллар тоже был не против, однако решил повременить. Как говаривал отец, нет человека более беззащитного, чем тот, кто справляет нужду или занимается любовью.

Наллар посмотрел в спину тому, кто узнал о нем роковую правду. На человека, что мог, не прилагая особых усилий, положить конец его миссии.

«Сейчас, — нашептывал ему внутренний голос. — Это идеальный момент. Сделай два шага вперед и засади ему нож между лопаток».

Искушение было большое — особенно с учетом того, что он мог провернуть это с легкостью. Однако Наллар решил не торопиться. На то имелись причины.

Закончив орошать кусты, Ойлегер поманил Наллара рукой и неторопливо зашагал вдоль обочины тракта. Наллар нагнал его. Не оборачиваясь, будто имел дело с сопливым мальчишкой, торговец заговорил:

— У меня есть к тебе предложение, гальтиец.

— Да? — Наллар старался говорить как можно холоднее. — И какое же?

— Ты ведь не соврал насчет того, куда направляешься, так? Пусть и по другим причинам, ты держишь путь в столицу.

— Допустим.

— Значит, ближайшие пару сотен миль нам в одну сторону.

— И?

— И я предлагаю тебе свою компанию. — Ойлегер резко остановился и обернулся. — Подозреваю, лошади у тебя нет, а у меня как раз есть парочка, да еще и повозка в придачу. Что скажешь?

Наллар прислонился спиной к стволу ближайшего дерева. Попытался собраться с мыслями. Наконец, спросил:

— Какой тебе в этом прок? Отвечай честно, торговец. Не вздумай юлить.

Тот покачал головой.

— Какой же ты недоверчивый. Ну хорошо. Мне интересно, чтобы ты составил мне компанию, по двум причинам. Первая простая. Можешь не верить, но мне действительно интересно пообщаться с иноземцем, мыслящим совершенно иначе, чем подавляющее большинство окружающих. Ты мне понравился, человек, назвавшийся Цэсэем и спросивший разрешения сесть за один стол.

— А вторая?

Ойлегер посмотрел на него, как на глупца: