Разоблачение - Элизабет Норрис

- Я согласен с Джаннель, - говорит Алекс. - По поводу ответа. Многие из нас ответили бы согласием. Плюс это 19 век, тогда девушки вообще почти всегда отвечали согласием.

Я улыбаюсь Алексу, а он кивает в ответ.

- Спасибо, - Публит осматривает класс. - Кто-нибудь еще?

Молчание.

Публит поворачивается ко мне. Нет, не ко мне, к Бену.

- Что? - спрашивает он.

- Так что случится в конце романа?

Он откидывается на стуле:

- Почему я?

- Потому что явно, что ты единственный здесь, кто читал "Наш общий друг", - она широко улыбается, а я понимаю, что ревную, ревную Бена к учителю. И нет, между ними ничего нет, и вряд ли может быть, но Публит знает его.

Публит знает Бена. Она знает, насколько он умен и харизматичен и что у него есть, что сказать.

А я в это время, как и почти все Иствью, думала, что Бен Майклз ничтожество.

- Ну вот, вы испортили такую речь, что я вел против Джаннель, - он заразительно улыбается. - Она ответит "нет".

- Почему? - спрашивает Публит.

Бен пожимает плечами:

- Как и сказала Джаннель, парень одержим своей любовью, и девушку это очень пугает.

- Поэтому если мы посмотрим на этот абзац и сравним его со вчерашним...

Класс продолжает обсуждение, а я смотрю на Бена. Мне хочется разозлиться, мы целых 15 минут провели в бессмысленном споре, он знал, что я права. Но меня это совершенно не трогает.

Я проиграла и мне все равно.

Бен смотрит на меня, широко улыбается и все, что я могу сделать, это улыбнуться в ответ.

Мне нравится вся эта ситуация, признаю.

Но он все равно должен ответить на все мои вопросы.

15:02:05:07

Звенит звонок, и все начинают собираться и выходить из аудитории. Я беру Бена за руку, старательно пытаясь игнорировать тот факт, что это слишком интимный жест.

- Я знаю, что ты врешь, - говорю я ему.

Он переносит свой вес на ноги. Я дожидаюсь, пока все выходят, в том числе и Публит, которая как всегда просто испаряется.

- Я знаю, ты врешь, - повторяю я. - И не потому, что вижу это в твоих глазах или слышу, как дрожит твой голос. У меня есть доказательства.

Его глаза расширяются. Он удивлен, но не настолько, как если бы действительно ничего не делал.

- Когда мне было 11, я впервые побывала в Ля Джолле. Это была трехмильная прогулка от Ля Джоллы до мыса Скриппс и обратно. И хоть я и не рыбачила, но меня ужалила рыба-пастушок. Жало пронзило плечо и так неудачно попало в вену, что у меня было заражение, и после остался шрам на левом плече.

Бен краснеет и я уверена, что он знает о шраме.

Я закатываю рукав майки и обнажаю левое плечо. Шрам, который был со мной последние 6 лет, исчез. Кожа на плече совершенно гладкая.

- Что бы ты ни сделал со мной, это тоже твоих рук дело.

Часть вторая.

Безумие - вот это Разум,

Не видимый обычным глазом.

А ум толпы, хотя удобен -

Весьма безумию подобен.

Эмили Дикинсон15:02:02:41

Бен проводит рукой по волосам, и я уже успела запомнить, что это означает - он тщательно продумывает свой ответ.

Я скрещиваю руки на груди:

- Как только будешь готов.

Он поднимает голову и смотрит на меня::

- А что, если я не могу это объяснить.

- А ты попробуй.

Он делает глубокий вздох. А у меня начинает кружиться голова и к горлу подступает комок: что бы он сейчас не сказал, это изменит всю ситуацию.

Ведь что бы он ни сделал, я была мертва, а он меня воскресил, и это невозможно.

Бен открывает рот, а я замираю в ожидании ответа.

Он выдыхает и произносит:

- Ты мне не поверишь.

- Возможно, ты не слышал, но чуть больше недели назад я воскресла из мертвых. Так что попробуй, уж, объяснить.

Он выглядит неуверенным, но все-таки произносит:

- Я не знаю, как.

- Как-нибудь.

Он опять запускает руку в растрепанные темные волосы:

- Я спас тебя.

- Как?

Он пожимает плечами и его голос снижается почти до шепота:

- Я могу делать подобные вещи. Я могу... использовать энергию и руководить молекулярной структурой.

- Руководить молекулярной структурой, - медленно повторяю я и закусываю щеку изнутри, чтобы не сказать лишнего. Если он думает, что я буду стоять здесь и верить в эту чушь, а он потом сможет посмеяться надо мной со своими друзьями, то глубоко ошибается. - Правда?

- Это сложно объяснить, я не знаю пределов своих возможностей. Я только знаю, что могу лечить других людей.

Но что-то в его голосе вдруг заставляет поверить ему. Я смотрю на него и понимаю, что он не врет, но как я могу быть в этом уверена? Я не знаю, что ответить. Что бы он ни говорил, я не знаю, правда ли это или он говорит то, что я хочу от него услышать.

- Покажи, как это.

- Дай мне руку.

Я протягиваю левую руку и чувствую дрожь по всему телу, когда он ко мне прикасается. Он переворачивает ладонь и прикасается к маленькому порезу на большом пальце. Я даже не помню, откуда он, может, порезалась бумагой.

Порез уже почти затянулся, но Бен прикасается к нему - у него теплые пальцы и я чувствую, как это тепло передается мне. Как тепло проникает в мой палец. По телу бегут мурашки.

И тут, прямо на моих глазах, кожа начинает затягиваться. С самого начала и до конца пореза, кожа становится гладкой и через секунду, я уже не могу сказать, где был порез.

Твою. Мать.

Мне становится одновременно и жарко, и холодно, а глаза начинают чесаться, мне надо закрыть их, чтобы вернуть ощущение реальности.

Потому что все, что сейчас происходит... Это невозможно.

Мы продолжаем стоять друг напротив друга, я пытаюсь вспомнить, где был мой порез и как вообще все это возможно. О чем думает Бен - не знаю, но мой пульс стучит с такой скоростью и так громко, что мне кажется, Бен слышит его.

Бен отпускает мою руку и начинает пристально изучать свои ботинки, избегая моего взгляда.

- Как? Как ты сделал это?!

Он вновь пожимает плечами и я уверена, что сейчас начнет опять говорить какую-нибудь чепуху.

- Не ври мне, у тебя должна быть какая-то теория! - он не из тех парней, кто не пытается все разузнать и понять.

Бен вздыхает:

- Я чувствую химическую связь в молекулах, не знаю как, но чувствую. Я чувствую, где что-то нарушено и все, что мне надо сделать - это мысленно представить, как все возвращается в норму, как я чиню это.

- Так, когда ты вылечил меня?..- я стараюсь не обращать внимания на то, как предательски дрожит мой голос.

- Я положил руку тебе на сердце, - почти шепчет он. - И почувствовал нарушенные или сломанные химические связи в твоих клетках и вылечил их.

Я не чувствую никакого удовлетворения от того, что оказалась права - он вернул меня к жизни, пусть это и отрицает все законы логики. Наоборот - я чувствую головокружение и вот-вот могу упасть в обморок.

- Я умерла, да? Умерла же!

Он колеблется. Мое сердце стучит с такой громкостью, что теперь я полностью уверена - он слышит этот стук.

- Скажи!

- Ненадолго, - тихо произносит он.

Все мое тело пульсирует. Мне нечем дышать, мне плохо.

- Моя спина была сломана?

Он кивает.

Я верю ему. Но теперь, оказывается, я не понимаю не только квантовую физику.

- Кто ты? Что ты? - говорю я и жалею, что так сформулировала вопрос.

Получается, что я не верю, что он человек.

Да, я была уверена, что он воскресил меня, но я не до конца осознавала, какого же объяснения жду. Как вообще это все возможно, люди не могут такое делать! Я была так зациклена на том, чтобы вытребовать у Бена правду, что теперь не знаю, что с этой правдой делать.

Я смотрю на Бена и жду хоть какого-нибудь ответа.

Но он лишь пожимает плечами:

- Я всего лишь фрик.

- Кто-нибудь знает, что ты можешь... Можешь воскрешать мертвых?

Он улыбается:

- Ты не зомби. Я не воскрешаю трупы. Мои способности работают только когда, все случается очень быстро. То же самое что и скорая помощь помогает больным...

Получается, что Бен Майклз - целая скорая помощь. Для кого-то это может выглядеть как очень удачный розыгрыш.

- Джаннель, не говори никому, - бормочет он.

Я киваю, потому что разумная часть меня понимает всю важность произошедшего. Но секрет давит на меня. Я же никогда не любила все эти научные дела, я даже не могу представить, что значит "манипуляция химическими связями" и к чему эти манипуляции могут еще привести.

- Кроме лечения, ты еще что-нибудь умеешь?

Он кивает:

- Я могу работать с физической материей... Эм, подожди минуту.

Он оглядывается и идет к столу Публит, берет две ручки и возвращается ко мне.

Он зажимает ручки в ладонях.

Я жду, что сейчас произойдет какое-нибудь чудо, волшебство в стиле фантастических фильмов. Затем смотрю на Бена - он весь красный и лоб покрыт испариной.