Багряные крылья (СИ) - Лисовская Лилия

Кстати, о Мариусе. Наговор Ранкоды растаял в тот же миг, когда Мариус, уступив нашему напору, покинул штаб-квартиру Гильдии. Серый морок растаял под лучами восходящего над Городом солнца, оставив после себя слабый запах серы. Помню, как растерялся Мариус, стоило чарам развеяться: после них еще некоторое время разум пребывал в туманном состоянии. Ничего страшного, Мариус привык.

Время поджимало: Каин мог найти нас в любую секунду, ведь никто не мог предугадать, каким образом информация может достигнуть его очень чуткого слуха. Любой прохожий мог оказаться шпионом, никому нельзя доверять.

Жрица проживала в храме на холме, в отдалении от Города. Девица она достаточно норовистая, упрямая и своеобразная. Именно так я ответила вопрос Оллы по дороге к ее святилищу, о том, к кому в гости мы собираемся заглянуть.

— И все же, чья она жрица?

Олла тронул ногой крошащиеся каменные ступени храма и снова обернулся ко мне. Я улыбнулась, смело поднимаясь по ним вверх, к скрипучей старой двери.

Городских Дверей здесь не было совсем, Жрица не любила незваных гостей в своих владениях. Добирались мы пешком, кружа по подлеску, пока лес не позволил нам преодолеть защитное поле. И еще долго шли вверх по крутому склону холма. Дорога, ведущая к храму, отлично просматривалась из окна спальни Ее Святейшества.

— Она пыталась поступить в служение почти ко всем богам, которые живут в Городе. Бог Восхода, Костлявая, Урумбурум, покровитель сумасбродства и дурашества, Хогли-Би, божество потерянных и найденных вещей… Список можно продолжать до бесконечности.

— И?

Я протянула ладонь, толкая дверь и проскальзывая в темное помещение храма, где уютно пахло пылью и древностью.

— Пошли, сам поймешь, о чем я.

Олла нерешительно заглянул внутрь. После яркого солнечного света к полумраку храма было непросто привыкнуть, а потому Олла мялся на пороге, не решаясь шагнуть внутрь. Мариусу первому надоело. Он бесцеремонно оттеснил плечом Привратника, распахивая обе створки. В главный зал проникли теплые, задорные солнечные лучи.

— Кто вы и зачем явились сюда?

На деревянном помосте в самой середине зала сидела девушка, хрупкая как птичка. Мешковатое платье, расписанное анемонами и розами, плохо сидело по фигуре, делая ее похожей на ребенка, без спроса натянувшего мамин наряд. С одного плеча оно сползло, демонстрируя нежную кожу с синими полосами ритуального макияжа.

Я преклонила колени, устремляя взгляд в ее темные как ночь перед рассветом глаза. Олла и Мариус толкались позади, мешаясь друг другу и обмениваясь красноречивыми острыми взглядами.

— Ваше Святейшество, я снова молю Вас о помощи.

С последнего моего визита в храме прибавилось пыли, деревянный пол густым ковром усеивали хвойные иголки, целая куча.

Жрица обернулась к нам. В растрепанных темных волосах торчали разноцветные птичьи перья. Усталое, надменное лицо Жрицы не выражало ничего.

— Что вы хотите от меня узнать?

Жрица приподняла пышные юбки и легко покинула помост, подняв облачко пыли. Та взметнулась в воздух и закружилась, попадая в узкие солнечные лучи, которые сочились сквозь трещины в ветхом потолке.

Мы переглянулись, выбирая, кто начнет говорить. Мариус в нашем предприятии заинтересован был только косвенно. У меня были свои, корыстные мотивы, и остался только Олла. Привратник неловко откашлялся, выступая вперед и приближаясь к Жрице на расстояние вытянутой руки. С него мигом слетела вся спесь и гонор, ведь от Жрицы, и вправду, исходила странная, завораживающая сила. Рядом с высоким полубогом она смотрелась совсем ребенком, вступившим в диалог с великаном.

Протянув худую, бледную ладонь к Олле, она спросила:

— Что ты хочешь узнать? У тебя только одна попытка.

Жрица вскинула голову, подарив Олле слабую улыбку. Она вся была скованная, деревянная, будто, ожидая нас, все время провела в спячке. В храме повисла тишина, нарушаемая только скрипом половиц под нашими ногами. Как и все старые дома, храм жил своей жизнью — натужно, скрипуче вздыхал.

Солнечные лучи образовали над головой Жрицы нимб, не подчиняющийся законам логики и природы. Воздух в храме неуловимо изменился. Рога мои зазудели, словно они ощущали присутствие того самого бога, которому честно и преданно служит Жрица уже много лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Но я знала, что это неправда. Ведь Жрица была фальшивая.

Мы были знакомы целую вечность, если не больше. Наверное, именно Жрицу можно было назвать моей подругой, если курпус вообще может иметь друзей.

История ее была проста, как три медяка. Как я уже говорила Олле, она пыталась поступить в услужение хоть какому-нибудь богу, но спустя несколько часов-дней-недель, ее неизбежно прогоняли. Фигурой она была в Городе Дверей известной, но не любимой. Ее бывшие коллеги отзывались о ней не самым лестным образом, не скрывали своего презрения. Потерпев в очередной раз неудачу, она построила свой собственный храм. И теперь жила в отдалении от Города, принимая редких гостей. Имя у нее было такое же хрупкое, как и образ — Сано. Я испытывала к Жрице целую гамму эмоций, ведь я знала, чему служит напоминанием данный храм. Бесконечному, отчаянному одиночеству.

Олла плавно опустился на колени перед Жрицей, позволяя ей прикоснуться к волосам. Она пальцами прикоснулась к повязке, за которой скрывалась пустая глазница, прочертила линию подбородка и осталась довольна.

— Я хочу узнать, где мое крыло.

Сано кинула в мою сторону острый, как спица, взгляд.

— Почему ты спрашиваешь это у меня? С тобой пришла Ищейка, которая может отыскать что угодно.

Я развела руками, признаваясь в собственном бессилии. Кстати, почему я даже не пыталась отыскать крыло Оллы собственными силами? Стоило попытаться. Но как только я подумала о Привратнике, за спиной которого пылали, расправившись во всю ширь, багряные крылья, то голову изнутри вновь омыл обжигающий кипяток.

Я сжала виски, в надежде унять боль, но она пульсирующими разрядами проходила по рогам и возвращалась назад, еще сильнее, чем раньше.

Сано некоторое время наблюдала мои страдания, а затем хмыкнула:

— Понятно. Вставай, Привратник, богу не следует преклонять колени перед простой жрицей.

Олла также неловко поднялся на ноги, а Жрица уже уходила, маня нас за собой. Чтобы устоять на ногах я схватилась за Мариуса, и тот понятливо придержал меня за локоть, пока мы двигались вглубь храма.

Изнутри он был заметно больше, чем снаружи. Мы двигались по мелким комнаткам, на стенах которых не было место от картин, статуэток и прочих мелочей, которые скрашивали жизнь одинокой девушки.

Жрица по ходу погладила изящную черную кошечку, которая прекратила умываться, стоило нам зайти в помещение, а затем коснулась глухой стены раскрытой ладонью.

Храм заскрипел еще сильнее, и в мгновение ока перед нами распахнулась дверка. Сано проскользнула в нее легко, а вот нам приходилось пригибаться, чтобы протиснуться внутрь. Жрица прошла по комнате, одним прикосновением зажигая свечи в углах. Дверь за нами неслышно закрылась, отрезав от остального мира.

— Мое убежище, — Сано заметно оживилась, стоило нам оказаться в безопасном месте, — здесь меня найти практически невозможно. Вы же в курсе?

— О чем? — в горле, почему-то пересохло, и я схватила со стола графин с водой, прикладываясь прямо к горлышку. Тон Сано не предвещал хороших новостей.

Жрица устроилась на громадной, вышитой золотом подушке, которых на полу было в избытке. Веки, тяжелые, подведенные синими чернилами, были прикрыты. На губах плавала загадочная улыбка.

— Каин проводит массовую зачистку в Городе. Под удар попали кварталы Гильдии Убийц.

Мариус шумно, через нос, выдохнул, сжимая руки в кулаки. Не смотря на то, что он позиционировал себя как одиночку, да и в Гильдии занимал положение внештатного работника, организация была ему дорога. Ну, в том смысле дорога, как может быть что-то дорого Зеркальному демону.

Жрица склонила голову к плечу. В пальцах она вертела птичье перо, иногда касаясь им розовых, приоткрытых губ.