Плут. Хардкор для мажора (СИ) - Герман Татьяна "Алекс Кейн"

— Знаешь, не хочется.

Парень понятливо кивнул. Без чалмы он выглядел совсем юным, почти ребенком.

— Обиделся, что мы тебя в прошлый раз бросили, да? Прости, Унтий приказал. К тому же, думали, ты умер.

Ага, конечно, очень правдоподобно.

— Он вообще мужик неплохой, — продолжал оправдываться Виссон, — просто не терпит, когда оскорбляют. А ты его уродом назвал, вот он и велел тебя усыпить.

Верно, назвал, и че? Подумаешь, какая неженка.

Я мрачно покачал головой, всячески демонстрируя дурное настроение.

— Не в этом дело. Просто вспомнил одну важную вещь и расстроился.

Любопытства Виссону было не занимать, на это и был расчет.

— Какую?

— Ну-у... — я сделал вид, что колеблюсь. — В общем, я мог получить за жемчужину гораздо больше.

Он испуганно взглянул на меня, очевидно, заподозрив, что я слышал их разговор у костра. Но я уверенно продолжил:

— Ходят слухи, что ее можно апгрейдить, и тогда она будет стоить намного дороже.

— Правда? — даже в темноте было видно, как загорелись глаза Виссона. — А как?

— Да какая теперь разница? Жемчужину я уже отдал.

Я очень рассчитывал, что парень захочет угодить начальнику, и не ошибся.

— Подожди, подожди. Мы можем ее улучшить прямо сейчас, Унтий проснется, обрадуется и наверняка согласится тебе доплатить.

Если бы не надобность играть роль дурачка, расхохотался бы ему в лицо. Но нет, надо было держаться. Поэтому я задумчиво почесал в затылке и нерешительно переспросил:

— Думаешь?

— Ну конечно!

— Но ведь жемчужина у него.

— Нет, — Виссон бросился к одному из верблюдов, — Унтий ее сюда спрятал. Боялся, что ты попробуешь ночью ее украсть.

— Совсем обалдел, — я постарался вложить в свой голос вселенскую обиду на столь несправедливое обвинение.

Но что-то в моей интонации, видимо, насторожило парня. Он не стал доставать жемчужину, подошел ко мне и с подозрением сказал:

— Ты так и не объяснил, как ее улучшать.

Теперь все на кон. Если он знает об этом свойстве жемчуга, то вмиг меня раскусит. Но я очень надеялся, что разрабы не стали заморачиваться и вкладывать ненужную информацию в голову глупого непися.

— Нет проблем, слушай. Надо опустить ее в вино и с часок подождать.

Его глаза удивленно расширились.

— Так просто?! Это же здорово, мы сможем сделать все прямо сейчас. Подожди минутку.

Красноречие +1. Текущее значение: 12

Он снова ринулся к верблюду, пошарил в одном из тюков и вытащил Синюю жемчужину. Впрочем, сейчас, в темноте, она казалась серой. Зажав ее в кулаке, Виссон принялся отвязывать бурдюк с вином.

— Посуду мы уже упаковали, — пояснил он, — так что придется кидать прямо сюда.

— Хорошо.

Он долго возился и, наконец, подошел ко мне, держа в одной руке за горлышко открытый бурдюк, а в другой — мое сокровище.

— Давай отойдем немного, верблюды не любят запах вина.

Кивнув, я последовал за ним. Мы прошли с полсотни шагов и оказались позади шатра.

— Теперь можно.

Виссон взволнованно вздохнул, его руки дрожали.

— А может, не стоит? — нерешительно спросил я. — Ведь это только слухи. Вдруг на самом деле ее нельзя так апгрейдить?

— Ну хуже-то не будет. Нельзя так нельзя, выловим и положим на место.

Что ж, приятель, ты сделал свой выбор. Теперь не сможешь свалить вину на меня.

— Как бы чего не случилось. Смотри, я тебя предупредил.

— Хорошо, хорошо, — торопливо пробормотал он и поднес руку к горлышку бурдюка.

Я подвинулся поближе, словно желая получше рассмотреть в темноте, что он делает, и толкнул его под локоть. Виссон выронил жемчужину, я тут же нагнулся, пробормотав:

— Прости, случайно.

И с силой наступил на нее, стараясь ступней вдавить поглубже в песок.

— С ума сошел? — зашипел он. — Вдруг потеряется?

— Да вот она, не бойся.

С этими словами я сунул ему в руку сахарный шарик и прижал к горлышку сосуда, чтобы Виссон, не глядя, бросил его в вино. Внутри бурдюка булькнуло.

Хитрость +1. Текущее значение: 13

— Закрывай.

Он старательно заткнул пробку и уставился на меня.

— Что теперь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ждать. Вроде бы должно пройти не меньше часа.

— Ух, как долго. Может, потрясти, тогда будет быстрее?

Я пожал плечами.

— Расскажи пока про удильщика, а?

Сейчас мне было важно отвести Виссона подальше от этого места.

— Хорошо, но тут слишком близко к шатру, перебудим всех. Пошли к верблюдам.

Через пару минут мы устроились возле животных и прислонились спинами к их теплым бокам. Я честно рассказал Виссону про эпопею с Черным удильщиком, слегка ее приукрасив, чтобы затянуть время. Он слушал, не перебивая, а потом восхищенно прошептал:

— Надо же, так просто, а никто до тебя не додумался.

Я засмеялся и встал.

— Ладно, пойду спать.

— Погоди, как спать? А жемчужина? Еще почти полчаса.

Но я был уверен, что сахар давно растворился в вине, поэтому покачал головой.

— Надоело ждать. Оставайся, если хочешь, а я потопал. Глаза слипаются.

И пошел к шатру, злорадно прислушиваясь к разочарованным вздохам за спиной.

Заснуть я, конечно, не смог. Лежал и с волнением ждал, когда обнаружится обман. Это случилось минут через сорок: сначала ветер донес тихий, полный ужаса вскрик, а потом в шатер ввалился Виссон. Он упал рядом со мной на колени и потряс меня за плечо.

— Гермес! Гермес, вставай!

Несмотря на панику, говорил он очень тихо и умудрился никого не разбудить. Реагировать я не спешил, старательно притворяясь спящим.

— Проснись! Ну проснись же!

— Ну, что опять? — не открывая глаз, я повернулся к нему.

— Жемчужина исчезла!

— Ну и ладно. Дай поспать.

— С ума сошел?! Да Унтий меня убьет!

Я, наконец, разлепил веки и сонно посмотрел на Виссона. В его руке плясала слегка пованивающая масляная лампа времен Алладина, губы дрожали, во взгляде сквозило отчаяние.

— Предупреждал я тебя, что способ ненадежный?

— Ага, — всхлипнул он.

— Ну вот и отстань. Сам виноват.

Повернувшись на другой бок, я демонстративно прикрыл ухо ладонью. Парень намек понял и затих. Погружаясь в сон, я слышал, как он входил и выходил. Потом, наконец, улегся, но еще долгое время протяжно и горестно вздыхал.

Глава 7

Проснулся я от диких воплей.

— Идиот! Как ты мог на это повестись?! Или не знаешь, что жемчуг растворяется в вине?

В ответ послышалось тихое блеяние Виссона.

— Да плевать мне, что Гермес сказал! Своей башкой надо думать! Нашел, кого слушать, кретин. Хорошо еще, что он предложил тебе кинуть ее в вино, а не в какое-нибудь редкое зелье, а то оно бы перестало действовать! Ладно, сейчас он у меня попляшет!

Вслед за этим грозным заявлением в шатер ворвался Унтий.

— Вставай! — рявкнул он. — И выматывайся отсюда! Дальше ты не едешь! Будешь подыхать под палящим солнцем долго и мучительно.

Вскочившие с соломенных мешков Серж и Денди в растерянности переводили взгляд с него на меня, пытаясь понять, что произошло. Я же подниматься не торопился, сладко зевнул и засмеялся.

— Не получится. У нас контракт.

— Ты нарушил его! — выпалил Унтий.

Глаза его метали молнии, лицо, искаженное злобой, выглядело жутковато. Он подскочил и сдернул с меня рогожку.

— Убирайся отсюда, сволочь! Сдохни в песках!

Я почувствовал, что тоже начинаю злиться.

— Уже сдох однажды. Ты сам выбрал свою участь, бросив меня посреди пустыни. Так что теперь не жалуйся.

Его рожа налилась кровью, я отчетливо понимал, что он еле сдерживается, чтобы не ударить меня. Серж шагнул к нему и предостерегающе поднял руку.

— Эй, полегче, полегче.

— Отойди, путник! Этот мерзавец уничтожил плату за проезд, так что я имею полное право не везти его дальше.

— Серег, не лезь, — подал голос Денди, и глаза его злорадно блеснули. — Сами разберутся. Такой жулик и правда заслуживает, чтобы его замочили.