Эдем 7 (СИ) - Афинский Владислав

Да, именно конкретно с Убийцей, который живёт уже довольно долго и который успел обрасти рядом мифов и легенд, просто сказок. Не доешь кашу? Не будешь послушным? Не помолишься Этию? Тогда он придёт за тобой и воздаст по заслугам самыми грязными методами. Более старших детей пугали уже другими выдумками, приучая к нравственности и морали через всё тот же страх. С одной стороны это тотальное лицемерие, а с другой порой трудно найти нужные слова для шестнадцатилетнего лба, который в упор не хочет понимать, что насилие — это плохо.

Но вот парадокс, насилие это как бы плохо, но в смертные грехи оно не входит ни в религии Ароса, ни в культе Этия. Более того, становление святым в Светлом Пантеоне и вовсе дозволено даже убийцам. Оно и понятно почему. Любой системе нужны убийцы и сколько бы родители не рассказывали, как плохо убивать и что убийца не может быть хорошим… храбрые защитники земель продолжают нести смерть врагам на границах, становясь героями. В священных писаниях же духовные просветители делают грамотную поправку: убивать можно, если ты не имеешь корыстного мотива. Такая вот лёгкая и незамысловатая сделка с совестью.

И вот, сжигающие людей заживо инквизиторы уже не убийцы, а… спасители? А скольких убил лично Милосердный Аенор, прежде чем остановил Священную Войну? И ведь речь не о борьбе с какими-то тварями преисподней, речь о народах Миоса, которые также имеют семьи. Они способны любить и чувствовать, они способны страдать и сострадать. Но убийцей его никто не называет, более того, за эту правду тебя могут убить его последователи, как и за осквернение памяти Ярнаса Врасага можно лишиться языка. Хотя титул Первого Защитника ему дали как раз за то, что он справлялся с убийством врагов Эдема на поле брани лучше других.

Сейчас Убийца сидел на одной из башен Ландоса, размышлял и наблюдал. С Орлойдом его пути недавно разошлись после выполнения очередного задания. Сразу же Гильдия выдало другое, плюс за помощью обратился ещё и герцог Ле Нобель. Славный малый, этот Рейнальд, надёжный и честный, такие смертные сейчас Эдему нужны больше всего.

— И долго мне ещё ждать? — сам себя спросил лучший ассасин, после чего поудобнее расположился на своём месте.

Цель находилась в нескольких километрах западнее и делала ровно тоже самое. Аристократ сидел и наблюдал за одним домом вот уже целый месяц. Своего старого учителя он не видел, однако если подойти ближе, то всё может поменяться, поэтому приходится сохранять дистанцию. Хотя может уже пора его навестить? Времени прошло прилично.

Лансемалион Бальмуар почти сразу же явился на свой остров, как только ему донесли о произошедшей резне. По прибытию его ждали трупы и руины. Финансовые потери незначительные в контексте всего капитала, однако моральный ущерб оценке не поддаётся: Орлойд знал куда и с какой силой бить. И как только янтарноглазый маг услышал одно конкретное имя, то сразу же, так и не сказав ни слова, опять пропал.

Теперь временем в дом напротив аристократа вернулся молодой юноша, хотя нет, не юноша, уже мужчина. Радостный и улыбающийся седоволосый глава молодой семьи, его голубые слегка бледноватые глаза прямо засияли при виде любимой жены. В самой же квартире вкусно пахло домашней пищей, простой, но, пожалуй, самой драгоценной. Хотя бедной эта семья не была всё же и муж с хорошим образованием, и жена училась с ним на одном потоке в магической академии. Они бы могли сорвать с неба звёзды, но решили не уделять неоправданно много времени карьере. Кажется, они раньше других поняли ценность времени.

В погоне за богатством многие отдают последние силы и забывают, что деньги лишь инструмент хорошей жизни, а не сама её цель. С каждым новым сундуком золота стремительно возрастают и запросы, даже если лариосы не тратят их на роскошь, то хочется увеличить капитал и расширить свои предприятия. Больше и больше, развитие без остановки как сам смысл существования, немногим удаётся найти золотую середину и не сгореть на этом пути.

Лансу было тяжело смотреть в окно, но даже спрятав взгляд в подогнутые колени он видел этот мир через тени Кихариса. Он не хотел слышать тёплых бесед семейное пары, ведь сказанные слова слишком сильно напоминали прошлое, которое уже никто не вернёт. Но и обострённый наставниками слух и сознание на одних рефлексах подмечали самые мелкие детали. Аристократ не хотел находиться здесь, но чувство долга вынуждало продолжать дозор, не позволяя покинуть это место вот уже целый месяц.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сердце тем временем разрывалось на куски, в некоторое моменты буквально. Из-за магической ошибки собственная тень Кихариса повредилась и всё ещё продолжала исцеляться. И пока не затянуться рубцы на ардии, будет стонать от боли и физическое тело. Сам процесс выздоровления неприятный, но к нему уже удалось привыкнуть. Однако сам прецедент произошедшего… он в корне менял всю ситуацию и разбивал Ланса ещё сильнее.

Где-то там, в самом прекрасном из городов, в сердце Эдема его ждёт брат и множество врагов. Битва с ними будет тяжёлой, долгой и кровопролитной. Каждый будет использовать все возможности на полную, в этом сомнений нет. Только вот… самого аристократа буквально вывели из строя парой слов. Не понадобилось хитрых стратегий, каких-то многовековых планов и армии лучших воинов, просто слова.

Стоило только увидеть гоблина и всё, эмоции взяли верх. И Этий с ними с ранами, но дальнейшие события… они ставили крест на любой попытке второй сына соперничать с первым. Ведь одно упоминание Лунара и вот, Ланс просто не может никуда уйти и вынужден сидеть на привязи, как сторожевой пёс. Таким лёгким действием, без особых усилий Орлойд просто вывел из игры главную фигуру. Ну а что нужно делать? Проигнорировать предупреждение? Да, это вероятно блеф, но… сам факт пусть и иллюзорной возможности…

— Я тебя уже давно заметил, — произнёс аристократ, после чего рядом появился Убийца.

— Он не придёт, разве ты этого не понимаешь?

— Почему ты так решил?

— Потому что Адрион уже принял решение. Орлойд против него идти боится.

— Слабый аргумент, особенно если учитывать тот факт, что именно Адрион является главным виновником всего происходящего.

— Не главным, скорее вторым после главного, — со вздохом произнёс отнюдь не такой уж и бесчувственный Убийца. — И напомню тебе, что именно благодаря его вмешательству никто не взял контракт на твою голову. Ты жив лишь потому, что он так захотел.

— Почему? Почему он не добил меня тогда и не хочет закончить всё сейчас?

— Мне кажется этот вопрос должен задавать я. Ты же его брат.

И воцарилось молчание. На самом деле Лансемалион Бальмуар всё понимал, в глубине души уж точно. Причина этого довольно проста и очевидна. Ведь, как и тогда в трущобах в разговоре с Мастером, в разговоре с Дельдамионами и даже с Халсу’Алуби… он единственный понимал брата и знал, что резня очень сильно ударила и по его душе. И если с остальными всё было понятно, то где-то теплилась надежда, что Граниир сможет понять и принять произошедшее, после чего встанет рядом. Поэтому Адрион не отправил все силы в погоню за братом, поэтому хвостом за ним не ходили охотники за головами. Всё просто, но как же тяжело это принимать: любовь брата и совершенный им поступок. Два диаметрально противоположных факта, разрывающий разум диссонанс. И только время может помочь.

Время, эти десятки лет и возможно века в пути до Эдема должны охладить эмоции и возможно что-то поменять до встречи. Маленькая, глупая и до боли наивная надежда, такая же как внутри самого Граниира, который также думает, что время позволит Адриону достичь осознания и раскаяния, после чего каким-то чудом всё станет как прежде. Именно чудом, ведь ничто другое не поможет. Два аристократа, одинаково упёртых и волевых, все их союзники и враги уже точно знают, чем всё закончится. Ведь ни Адрион, ни Граниир не сделают шага назад и не покажут слабости. Такими их вырастил их отец, сильными, и он же их разделил, сам того не понимая. А время… время пока что позволяет обоим сторонам лишь ещё сильнее убеждаться в собственной правоте. Яростные эмоции сменяются не пониманием, а смирением и холодным гневом, полным уверенности в правильности выбранного пути.