Загадки пирата - Светлана Фирсова

— А вдруг они не знали? — бесхитростно спросила Дилирия.

— Перестраховались бы, — заметил Франц.

— Нас просто заманивают, — медленно выговорила я. — Зачем-то им нужно, чтобы мы искали их… Хотя, возможно… Ребята, а вдруг Ражори все-таки жив?!

— Он не мог выжить, мы сами, да еще полвселенной видели, как взорвался ЕГО корабль, — тихо заметила Дилирия.

— Нет, — окрепшим голосом продолжила развивать я свою мысль. — Помните, я рассказывала про трюк на Анари? Да ведь ты, Франц, все своими глазами видел! Ражори под маской Джо… В общем, когда Ражори одел робота в маску Джо, а сам остался на нашем корабле. Вдруг и в тот раз все было также? Вдруг он просто всех за нос водит!

— Райя, — серьезно сказал Франц. — Ты всерьёз считаешь, что Ражори мог позволить взорвать свой КОРАБЛЬ?

Я запнулась. Если было что-то, что Ражори ЛЮБИЛ, то это его корабль. Блестящий, чистенький, всегда в боевой готовности. Неужели мог Ражори взять и сделать так, что его лучший друг взорвался без своего капитана?

Я вздохнула. Нет, не мог. На что-что, а на это Ражори был не способен!

— Ищешь что-то, что может его воскресить? — презрительно бросил Франц.

— Зря ты так о нем, — покачала головой Дилирия.

— Он и тебя убить хотел, — напомнил парень.

— Мало ли чего он хотел, — передернула я плечами. — Ничего плохого он там так и не сделал!

Дилирия и Франц переглянулись. Как-то странно.

— Бросил нас непонятно в чем, — заметил Франц.

— Давайте трезво рассуждать, — едва не взорвалась я.

— Тогда отбрасываем все догадки, берем факты и плетем план, — согласился Франц.

— Для чего нам нужно искать Ралли? — спросила я.

— Чтобы спасти ее от врагов, — послушно ответила Дилирия.

— Узнать информацию о дерьме, в которое мы влипли, — приплел Франц.

— Как нам ее искать?

— Очень просто, — пробурчал Франц. — Я попрошу отца пробить ее по базе, делов-то. Или можно будет просто вбить в компьютер ДНК с волос Ралли, так ее еще легче найти будет. А потом просто попросить отца дать мне в распоряжение небольшой отрядец и броситься спасать ее.

На том и порешили. Так как сейчас была ночь, мы разошлись по спальням с твердым намерением на следующий день направиться к отцу Франца и узнать все.

Утром Дилирия решила, что мы с Францом прекрасно можем вдвоем справиться. Сама она вначале посадила детей на автобус до школы, а потом поехала командовать ремонтом в нашем доме. Бросать на самотек домашние дела, даже когда шла такая муть, подруга не хотела.

Мы с Францом приехали в огромный Центр. Впечатление здание производило неизгладимое. Огромное. Около двух сотен этажей вверх и пяти сотен вниз. Правда, ничего особенно красивого в здании администрации не было. Просто огромный ящик, коробка с окнами. Такие дома были на Карбадобане.

Внутри все было чистенько, аккуратненько. Большие аудитории с несколькими дверьми по направлению. Отделы, разветвления. В левый корпус допускали всех посетителей. С осмотром на предмет оружия, конечно же. А в правый корпус, где заседали все самые главные существа Кришвы, могли пройти лишь избранные с пропусками.

У Франца, как у сына "избранного" был такой пропуск. Я же прошла, как сопровождающий. Через аудиторию мы вошли в большой просторный лифт с прозрачными тонкими стенами. Было как-то особенно жутковато смотреть сквозь эти неприметные стенки и представлять себя плывущей по воздуху. Но путешествие слишком быстро кончилось, потому что лифты имели большущую скорость, совсем неприметную для восприятия. За какие-то секунды мы опустились на двести шесть этажей вниз. Там, по сети коридоров-лабиринтов прошли в кабинет отца Франца.

Геркуно встретил нас довольно приветливо и дружелюбно. У командира сейчас не было трудностей, так как Кришва пока не ввязалась в войну и не захватывала новые колонии. Поэтому Геркуно откровенно скучал. Ему хотелось работать, встречать трудности, преодолевать их, останавливать все проблемы. И быть героем. А потом отдыхать где-нибудь в крайней точке своей Галактики и рассказывать всем о славных подвигах.

Внимательно выслушав Франца, Геркуно пристально вгляделся в сына глазами, точно такими же, как у Франца.

— Значит, подругу вашу кто-то похитил, а вы не хотите доверять дело внутренним правоохранительным органам и решаете самостоятельно найти ее. Так, что ли?

— Отец, я же тебе говорю, что Ралли очень трудный ребенок. С точки зрения нашей, по крайней мере. Она из сложной семьи, родителей у нее нет, есть только брат. А брат как раз работает в этих самых органах и он же узнает, что мы не уследили за его сестрой. Такой шум поднимееет… Кстати, не удивлюсь, если узнаю, что она просто улетела на лайнере искать приключений. Возомнила себя взрослой, видишь ли.

Геркуно все так же пристально смотрел на своего отпрыска. И ведь было видно, что совсем ему не верит. Но больше ничего понять было нельзя.

— Сын, ты уверен, что тебе нужно ввязываться в опасное путешествие?

— Уверен, — твердо ответил Франц. — Она наш друг.

Я была уверена, что Геркуно воспротивиться. Что будет пытаться отговорить сына от безумной затеи. Ведь только недавно он воссоединил свою семью, а терять из-под надзора свое чадо не хотелось. Но Геркуно согласился. Однако не дал ни единого человека в помощь своему сыну.

Я опешила. Как же мы втроем справимся, без людей, способных нам помочь? Тогда я и поняла весь замысел Геркуно. Он решил отпустить сына, мол, пусть побегает пару неделек по планетам, полетает по космосу да поймет, что не может справиться. Потом сам как миленький прибежит. Вот и будет интересно!

Франц, видимо, понял замысел отца сразу. Потому что не стал ему перечить. Все вместе мы покинули кабинет.

— Райя, я вам бесконечно обязан, и у меня нет повода сомневаться в ваших намерениях, но правила есть правила. Вам придется посидеть в библиотеке некоторое время, до тех пор, пока я и Франц будем разбираться с вашей подругой.

— Да, конечно, — безропотно согласилась я.

Меня проводили в шикарную библиотеку. В наше время библиотека, состоящая из настоящих, бумажных книг — большая редкость. Зачем вообще книга нужна, если есть голограммы, воспроизводящие все, что нужно? Для любителей же есть аудиокниги, редко даже электронные. А вот такие — самая редкость.

Конечно, в каждой семье завалялось по нескольку книг. Если не сожгли. Но все же библиотека теперь — это музей.

С интересом я обошла ряды стеллажей. Создавалось впечатление, будто я окунулась куда-то на несколько веков назад. Нет здесь техники, металла. Стеллажи деревянные, но из безумно дорогого и красивого дерева. Корешки книг разные, но чаще всего строго-коричневые, черные или в тусклых тонах. На верхние полки ведут несколько лестниц.

Я прошла еще глубже в зал, с интересом рассматривая таблички. Меня заинтересовало "История. Традиции и верования различных планет".

Я поднялась по лесенке вверх, потому что там вообще хранились самые старые, огромные и пыльные фолианты. Меня кольнуло, когда глаза наткнулись на знакомый символ — буква "Ражори". Только нацарапана на книге она была как-то по-другому — стрелочка в другую сторону.

С интересом я стащила книгу с полки и принялась читать. Однако книга оказалась не столь интересной, как казалось бы. Это всего лишь был словарь давно вымершего языка. Но, что интересно, на картинке под некоторыми символами были написаны интересные истории о существах, как-то связанных с этими буквами.

Нашла я и символ "Ражори-наоборот". Под искусно выполненным символом была написана история — на вымершем языке и в переводе, на гоблбаде.

"Однажды, возле Черной Земли, где солнце появляется лишь раз в год, возник ОН. Когда первые лучи солнца коснулись земли, а люди с криками, песнями и плясками начали праздновать День Солнца. И с этими звуками слился звонкий плач новорожденного. Так появился ОН.

Шли годы, взрослел ОН, Тот, кто родился ТОГДА. В самом начале ему придали огромное значение. Ведь ОН родился на рассвете Дня Солнца. И на него возлагали надежды.

Уверенность в том, что ОН — Бог, охватила всех. Народ уверился в том, что ОН поведет всех за собой в новый мир, в новую, счастливую эру. Кто-то уверился, что ОН способен не все.

И с самого рождения перед ним преклонялись. Вокруг него были те, кто не допустил бы, чтобы Бог самостоятельно делал хоть что-то. ЕГО окружили почетом, заботой и безграничным вниманием. Народ любил его до слез, до того, что дыхание останавливалось, когда взгляды касались ЕГО. И он привык к этому, когда ЕМУ было всего пять лет. Привык, что когда идет по городу, огромная толпа сопровождает ЕГО. ОН знал, что стоит только махнуть рукой и сразу несколько людей бросятся исполнять ЕГО приказ. И ЕМУ нравилось это.

Поэтому ОН рос избалованным, самовлюбленным и высокомерным. Очень скоро сердце его стало черным. И глаза отражали всю черноту и испорченность сердца.