Чума коррупции. Восстановление веры в обещания науки - Кент Хекенлайвли

работу за три-четыре часа до того, как мой начальник, Расс, приходил к девяти часам. Девять утра для меня были как середина дня. Мы изучали недавно появившийся на рынке бычий гормон роста. Многие другие фармацевтические компании выпускали на рынок аналогичный продукт. Утверждалось, что этот гормон увеличивает производство молока без каких-либо побочных эффектов для скота. Я подумал, что это отличная идея, но у Upjohn не было биологического подразделения для изучения воздействия своих продуктов на клеточные линии. У них было несколько превосходных химиков, они отлично работали с системой высокоэффективной жидкостной хроматографии и масс-спектрометром, но у них не было исследователей с большим биологическим опытом. Это была одна из причин, по которой я был так привлекателен для Upjohn. Придя в компанию так рано, я частично занимался разработкой биологических анализов того же типа, которые я проводил в Национальном институте рака.

"Почему это проблема?" спросил я Уэйна, когда он сказал мне, что есть опасения, что я приду так рано.

"Люди не знают, что вы делаете", - ответил он.

"Я работаю".

"Нужно, чтобы люди знали, чем ты занимаешься", - сказал Уэйн. Он на мгновение задумался. "Как насчет того, чтобы регулярно навещать Расса?"

"Мистер Личность?" Расс был маленьким парнем, мне кажется, я никогда не видел, чтобы он улыбался или смеялся, и он мало говорил. Он был всего на несколько лет старше меня и недавно получил степень доктора философии. У него была рыжеватая борода и усы, он носил очки, его губы часто казались сжатыми, а когда вы с ним разговаривали, он отводил взгляд. Да, сэр, он был настоящим человеком.

Я подошел и спросил Расса, не против ли он, чтобы я пришел пораньше и поработал. Он ответил, что не против. Я также спросил, можем ли мы встречаться несколько раз в неделю, чтобы я мог информировать его о своей работе. Он согласился, но не проявил никаких видимых эмоций.

Однако в компании Upjohn возникла другая проблема, которая отвлекла меня от работы на Расса и отсрочила нашу неизбежную конфронтацию по поводу бычьего гормона роста.

 

Препарат назывался ATGAM, предназначался для реципиентов трансплантатов и был получен из человеческой крови. Но это был 1986 год, и эпидемия СПИДа была в самом разгаре, ежегодно заражая сотни тысяч американцев и создавая эпидемию медленной смерти, подобной которой в США не наблюдалось уже несколько десятилетий. ВИЧ - патоген, передающийся через кровь, и хотя было подтверждено, что вирус может передаваться от одного человека к другому при незащищенном сексе, совместном использовании игл, а также при переливании крови, никто не знал, сможет ли он выжить в процессе производства такого препарата, как ATGAM, получаемого из человеческой крови.

Официальная" позиция правительства заключалась в том, что ВИЧ не добрался до Мичигана и распространен только в таких местах, как Нью-Йорк и Сан-Франциско.

К их чести, компания Upjohn не разделяла подобных настроений.

Они были обеспокоены тем, что существует вероятность того, что кровь, которую они получают от жителей Мичигана для производства своего продукта, может содержать ВИЧ. Парикмахер, к услугам которого я начал прибегать, когда приехал в Мичиган, сказал мне, что он ВИЧ-инфицирован и в конце концов умрет от СПИДа.

Поскольку я пришел из Национального института рака, у меня был опыт, который мог помочь ответить на вопрос, будет ли процесс производства обеззараживать ВИЧ, попавший в конечный продукт. Я быстро начал общаться с ученым по имени Боб, замечательным человеком, который возглавлял другое подразделение компании Upjohn. Он обладал блестящим умом, был оперным певцом, и с ним было просто приятно работать.

Я сказал ему, что для того, чтобы определить, насколько безопасен их продукт, нужно всего лишь пролить сырую кровь на образцы ВИЧ, которые мы можем получить из Национального института рака, и после каждого этапа производственного процесса проверять, снизилось ли присутствие вируса хотя бы на шесть лог. Он подумал, что это отличная идея, и быстро согласился.

Я столкнулся с проблемой, когда связался с Национальным институтом рака и спросил, можем ли мы отправить несколько образцов ВИЧ в центр Upjohn в Каламазу. Поскольку ВИЧ не был официально признан существующим в Мичигане, я не могла ввозить образцы в штат. Хотела ли я навсегда остаться известной как женщина, которая привезла ВИЧ в Мичиган?

Боб предложил оригинальное, хотя и нетрадиционное решение. У компании Upjohn был самолет Lear, который часто использовался для доставки руководителей и ученых в Вашингтон для встречи с представителями Управления по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных средств для обсуждения своей продукции.

Хотел ли я начать запрыгивать в самолет Lear, чтобы проводить свои эксперименты в Национальном институте рака?

Фрэнк помогал мне в этом, поскольку я все еще был простым лаборантом. (По утрам в понедельник я часто садился в самолет Upjohn Lear с рюкзаком за плечами, летел в Национальный аэропорт Вашингтона (Рейган), где меня встречали на взлетной полосе с арендованным автомобилем, затем ехал в Национальный институт рака во Фредерике, штат Мэриленд, для проведения экспериментов или совещаний. Иногда я возвращался в Каламазу в тот же день, а иногда оставался до конца недели, улетая обратно в пятницу вечером. В те периоды, когда мне удавалось задержаться, я мог пообщаться со своими бывшими коллегами или провести время с матерью и отчимом Кеном.

Я также должен прокомментировать несколько конспиративный характер моих полетов в Вашингтон.

Вот я, двадцативосьмилетний парень, прыгаю в самолет Lear с высшим руководством компании Upjohn и не имею возможности поговорить со своими коллегами о том, что я делаю. Обычно я одеваюсь непринужденно, ношу джинсы и часто бейсболку, а тут я оказался в небольшом самолете Lear с высшим руководством компании. Даже в юном возрасте я был неплохим собеседником, и вскоре у меня завязались дружеские отношения со многими влиятельными лицами в Upjohn.

Было приятно снова работать с Фрэнком. Через несколько недель мы поставили все эксперименты и приступили к исследованию. Я уверен, что помогло то, что наши испытания показали, что их производственный процесс хорошо справляется с удалением вируса ВИЧ из любой потенциально зараженной крови. Я предложил несколько незначительных изменений, например, повысить температуру некоторых процессов, чтобы добавить дополнительный уровень безопасности, но это уже было безопасно.

За первые несколько месяцев работы в Upjohn я уже успел проявить себя как креативный исследователь, пообщаться с топ-менеджерами, завести друга на всю жизнь в лице Боба (спустя годы, в 1992 году, мы с Фрэнком пригласили Боба выступить на конференции в Генуе (Италия), которую возглавлял Фрэнк, поскольку Upjohn провела отличную работу