Секретарь Королевского Отбора (СИ) - Рэйн Рина

— И что же? — удивилась я, чувствуя, как где-то в груди тает лед, а вместо него поднимается теплая ласковая волна чего-то приятного. Благодарности?

— Скажу, когда придет время, — туманно отозвался маг, возвращая миражу трансляции яркость и показывая этим, что разговор окончен.

Комната снова наполнилась уже привычным приглушенным многоголосьем — конкурсантки как раз о чем-то шутливо спорили с женихами, и я вернулась к работе, стараясь выкинуть из головы странные слова, а из груди — неуместное солнце.

Впрочем, уже скоро это все стало неважно: на Отборе случилось первое серьезное происшествие. Ну, если не считать историю со мной. Две девушки-иностранки зажали в углу ту самую Лэ Фийе и пригрозили, ничуть не стесняясь порхающих вокруг ирвиров, что если принцесса будет столько времени уделять принцу Ронару, они расскажу всему миру об ее прошлом романе. Ориина, понявшая, что весь мир и так только что слышал вот эти слова, побледнела, а после — бросилась на обидчиц, стараясь разодрать их ногтями.

Женскую драку тут же разняли безопасники. Но к тому времени невесты успели обзавестись пугающими царапинами на лицах, синяками по телу и несколькими выдранными клоками волос.

— Как я и думал, — заметил Аттор, вставая из-за стола и подходя к миражу ближе — теперь чуть уменьшенные копии подравшихся девушек, которых сейчас за недостойное поведение отчитывали организаторы, словно стояли рядом с ним. — Серебряные метки не обещают, что будет легко.

— То есть? — тихо спросила я, также выходя из-за стола и подходя к нему ближе. Кажется, я могла прямо сейчас урвать еще кусочек от этой государственной тайны.

— А это значит, что Совет ошибся и Отбор будет кровавым. Вредить друг другу невесты могут, несмотря ни на что.

Затем он повернулся ко мне всем телом, оказываясь так близко, что до меня долетел легкий запах шиповника — почему-то он постоянно витал рядом с ним, хотя я не заметила, чтобы мужчина пользовался духами.

— В субботу не забудьте взять с собой на конкурс голема, — серьезно посоветовал он. — Это разрешено правилами. Я уточнял.

Глава 6

Интерлюдия

Кто бы знал, сколько терпения потребовалось Эйтану в эти дни, чтобы не сорваться! Чтобы и дальше изображать радушного жениха, подыгрывать дрэрровому шоу.

И вот, понимая, что следующим утром он наконец-то лично увидит Бетти, живую, пусть и измененную, принц, одетый в светлую и простую домашнюю одежду, мерил шагами пурпурную гостиную и изводил сидящую в глубоком кожаном кресле Анниэлу одними и теми же вопросами. Миловидная темноглазая шатенка, выглядящая значительно старше из-за сложной прически, закрытого бархатного темно-зеленого платья и идеальной осанки, проявляла чудеса этикета и воспитания. Она раз за разом отвечала Эйтану мягко и нежно, как тяжело больному ребенку. Правда, и смотрела на него своими большими глазами соответствующе.

— Мой принц, вы же знаете, что правила Отбора запрещают нам, фрейлинам Ее Величества, общаться с невестами без веских оснований, — мерно журчал ее приглушенный грудной голос. — Поэтому я даже не интересовалась эссой Суак.

— Да знаю я, Эль, знаю! — раздраженный принц все-таки упал в кресло напротив нее и закрыл глаза, чтобы не вспылить.

Как же его злило умение Анниэлы быть такой правильной! Вот как сейчас!

Казалось, она делает это в пику ему. И хотелось встряхнуть ее, выдернуть шпильки из длинных волос, а саму — из футляра, который она выдавала за платье. Ведь он чувствовал, что все это — ненастоящее. Что где-то за маской фрейлины все еще скрывалась та девчонка, что на спор угоняла из семейного питомника колесницы, запряженные бабочками, устраивала ночную вылазку к диким пегасам и жадно отдалась ему на вершине горы, куда они до этого две недели лезли без помощи всякой магии.

Но иногда ему вообще казалось, что та Эль была в какой-то другой жизни и к нынешней графине Лэ Фине не имела никакого отношения. Впрочем, всех их поменяла трагедия с семьей Лэ Кесси. И не было ни дня, чтобы Эйтан не скучал по тому времени и по тому свету, который Бетти несла в их жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда ее не стало, ему показалось, что он ослеп, а Эль надела свой нескончаемый траур. И поэтому он не понимал, почему она не спешила встретиться с бывшей лучшей подругой. Или… неужели не узнала ее?

— Может, ты знаешь о ней что-то особенное? — предпринял он очередную попытку вытянуть из фрейлины хоть немного личного мнения.

— Только то, что известно прессе, мой принц, — та пожала плечами.

— А прессе неизвестно ровным счетом ничего, — устало подвел итог разговору Эйтан и откинулся в кресле.

Причем в бесполезности прессы было виновато личное распоряжение главы КР и короля. Что удивляло и пугало одновременно.

Только если Аттора принц завалил расспросами об эссе Суак еще во вторник утром, всеми силами стараясь не выдать, что его интерес — это не просто праздное любопытство, то у отца он не стал бы спрашивать об этом никогда. Потому что Эйтан был уверен: король тогда специально отправил его послом в Каис, чтобы он ничего не знал про эржэво расследование.

Но, может, оно и к лучшему. Ведь теперь никто не решит, что его внимание к сто сорок седьмой невесте вызвано не Отбором. Ну, возможно, никто, кроме главы КР. Но с Аттором у Эйтана всегда были хорошие отношения. Они смогут договориться.

Когда молчание в комнате изрядно затянулось, Анниэла первая нарушила игру в гляделки и, откланявшись с безупречной грацией, оставила принца наедине с планами и сомнениями, так и не раскрыв ни одного из своих.

Эйтан проснулся в субботу задолго до прихода слуг, сидя все в том же кресле.

***

Энабетт

Теннисные корты — новомодное развлечение знати — были построены в крытом центре. Внешне это было очень небольшое строение со стеклянной крышей. Но внутри в огромном пространственном кармане имелись десятки площадок, аллеи для прогулок, кафешки, душевые и прочие строения. Независимо от времени года, здесь всегда царило жаркое лето, но время дня менялось, как реальное. А чтобы посетители не чувствовали, что это все — искусственно созданное, здесь жили певчие птицы. Они гнездились в кронах высоких густых деревьев, украшающих аллеи и заодно разделяющих корты для иллюзии уединенности. Бесконечно высокий потолок также был зачарован — он всегда показывал небо — дневное, ночное, утреннее, вечернее, по которому лениво бежали легкие редкие облака.

Я не могла даже представить, сколько магов трудилось над этим. Сотни артефактов нужно было создать и напитать, чтобы добиться устойчивого магического поля такого размера! Архитекторам определенно было над чем поработать.

И пока я думала об этом, мне удавалось почти не думать о другом. Например, о том, что сейчас я в компании последней группы невест ждала, когда придут принцы. И одеты мы при этом были строго по дресс-коду: в коротенькие распашные юбочки или обтягивающие бриджи и простые топы. Все, чтобы рассмотреть наши красивые ножки и ладные фигурки.

По крайней мере, комментарий, который накануне я услышала от Аттора, не оставлял сомнений — цель женихов была именно в этом. Не зря ведь мой неожиданный начальник возмущался, что принцы еще бы в баню невест потащили. А когда я заметила, что в такой юбочке точно не будет жарко на солнцепеке, да и двигаться удобно, он ответил, что в понедельник могу именно так и приходить, а солнцепек он устроит. На этом мы попрощались на два дня. И я очень старалась не думать о том, почему вдруг решилась на флирт, а он его зачем-то поддержал. Это было… Неправильно. Пугающе. И очень мешало заснуть вечером — перед глазами постоянно возникало мужественное лицо, которое, оказывается, умело обаятельно улыбаться, а не только хмуриться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И где-то в грудной клетке что-то царапалось от мысли, что сегодня этот мужчина будет весь день следить за мной, чтобы оценить, как лгунью. Конечно, не только за мной. Но я была уверена — признаки лжи во мне он будет высматривать с особой тщательностью. И нельзя сказать, что у него не было на это причин.