Линия аллигатора - Чингиз Абдуллаев

Не было никаких сомнений, что Крутиков, ушедший от Заики и примкнувший к Казаку, убирая людей, выполнял чьи-то грязные поручения. В милиции и раньше подозревали, что Казак вербует на такого рода дела бывших рецидивистов и офицеров спецназа. Но вопреки распространенному мнению, многие бывшие офицеры по-прежнему не хотели мараться и, зачастую выполняя даже очень грязную работу, отказывались выступать в роли киллеров, справедливо полагая, что любое убийство рано или поздно может быть раскрыто. Кроме того, бывшие сотрудники КГБ и МВД хорошо знали, чем кончаются подобные задания. Чем успешнее ты выполнишь поставленную перед тобой задачу, чем быстрее разделаешься с намеченным «объектом», чем выше на иерархической чиновничьей лестнице стоит твоя «жертва», тем вернее шанс сразу после исполнения приговора получить пулю в висок.

Профессионалы это понимали отлично. Рецидивисты, также предполагавшие подобную возможность, поначалу всячески ее отметали, но, когда среди жертв стали находить и бывших киллеров, многие бандиты и убийцы ушли из этого прибыльного бизнеса. Одно дело — споры с партнерами, другое — гарантированная пуля в спину.

И второе становилось все более вероятным, чем первое.

К нужному месту они подъехали в сумерках. Двухэтажный, немного покосившийся домик стоял несколько на отшибе, примыкая к небольшой роще. Здесь уже ждали представители местной милиции. Нервный подполковник, невысокого роста, худой и какой-то помятый, неловко козырнул Самойлову:

— Подполковник Мишаков, добрый вечер.

— Добрый вечер, — протянул руку Самойлов. — Что у вас с этим домом?

— По нашим сведениям, их там четверо. Весь день следили. Двое выходили утром, но быстро вернулись. Недавно выходил один в соседний магазин за бутылками.

— Идеальное место для бандитов, — отметил полковник и спросил у Мишакова:

— Что он взял в магазине?

— Не понял, — виновато ответил Мишаков.

— Что он покупал — водку, коньяк, пиво, кока-колу?

— Водку, конечно. Четыре бутылки водки и четыре бутылки фанты.

— Значит, четыре бутылки. И давно?

— Около часа назад, — посмотрел на циферблат подполковник.

— Очень хорошо, — Самойлов тоже взглянул на часы. — Тогда немного еще подождем. Дадим им время разгуляться на всю катушку. Сколько у вас человек?

— Шестеро вместе со мной.

— Дайте карту местности. Черный ход есть?

— Есть.

— Там есть кто-нибудь из ваших людей?

— Да, конечно. Двое моих сотрудников, — Кто-нибудь еще в доме есть?

— Нет. Я сказал, четверо, это вместе с хозяином. Мы его давно подозревали.

Неоднократно судимый Лупко. Последний раз вышел три года назад. По мнению участкового, он «завязал», но, видимо, сам уже просто не ходит на дело, постарел. А дом свой использует в качестве временной базы для своих друзей.

— Они вооружены?

— Этого я не знаю. Но не исключено. Во всяком случае, пистолеты у них наверняка имеются.

— Может быть, лучше вызвать спецназ? — спросил Уханов.

— Нет, — возразил Самойлов, — справимся сами. Нас здесь четырнадцать человек. Против четырех. Думаю, сумеем обойтись и собственными силами.

— А если у них автоматы? — не унимался Уханов.

Самойлов посмотрел на дом. Потом обернулся к Мишакову.

— А на втором этаже дома что находится?

— Там никто не живет, — ответил Мишаков. — Дом старый, аварийный, давно предназначался на снос, да у горисполкома все руки не доходили, а теперь тем более. Вот Лупко и живет один в целом доме.

— План вы сделали?

— Да, конечно. Они сидят вот в этой комнате. Окнами к нам, — достав карту, подполковник стал показывать расположение комнат.

— Может, действительно лучше вызвать спецназ? — спросил Юдин.

— Сначала попытаемся сами, — возразил Самойлов, опять взглянув на часы. — Кажется, они уже должны быть «в норме». Что находится в той стороне?

— Там идет стройка, — пояснил Мишаков, — работают и по ночам. Все соседи уже жаловались.

— Очень хорошо, — кивнул полковник. — Значит, сделаем так. Сначала прервем их телефонную связь. А уж затем…

Через пятнадцать минут в дверь постучали. Громкие крики в доме стихли, наступила настороженная тишина, словно там замерли. Наконец послышались медленные шаги.

— Кто нужен? — донеслось из-за двери.

— Это монтеры с соседней стройки, — сказал один из пришедших, — у вас телефон не работает. Мы повредили кабель и теперь хотим проверить.

— Откуда вы знаете? — спросил тот же голос.

— А вы проверьте свой аппарат.

Снова послышались медленные шаги. Лупко вернулся в комнату, служившую своеобразной гостиной.

— Кто это? — нахмурившись, спросил Казак, сжимая пистолет.

— Да монтеры с телефонной станции. Говорят, телефон пришли починить.

— А у тебя телефон работает?

— Как будто да.

— Легавые, — прошипел Казак, поднимая пистолет, — надо уходить.

Крутиков, сидевший рядом с ним, облизнул губы. Он был в лучшем состоянии, чем его партнеры, так как из-за больной печени пил меньше обычного. Именно поэтому, когда в дверь постучали, он первым делом придвинул к себе пистолет, лежавший рядом.

Казак пьяно икнул. Четвертый находившийся в доме мужчина поднял трубку телефонного аппарата. Послушал, потом дунул.

— Не работает.

— Как не работает? — удивился хозяин дома.

Он был маленького роста, с выцветшими свалявшимися волосами на покатом черепе.

— Ты сначала проверяй, а потом людей пугай, — грозно сказал Казак, — мать твою, ты что же, сам не знаешь? Как же ты говоришь, работал, а он не работает.

— Да утром работал еще, — недоумевающе сказал Лупко, — просто потом я не проверял. Но в той стороне, на соседней улице, стройка идет. А там все время бульдозеры работают. Вот, наверное, и задели кабель.

Снова послышался стук в дверь.

— Хозяин, мы долго ждать будем? Если не хочешь, мы уйдем, у нас и без того дел полно.

— Нужно пустить, — решил Казак, — пусть проверят телефон. Может, действительно пришли проверить. Сейчас везде бардак. Хотя может быть и подставка. Мы пока наверху будем. А ты смотри не болтай лишнего.

Чуть покачиваясь, он поднялся и пошел в другую комнату, откуда вела лестница наверх. За ним двинулись двое. Крутиков, поднимаясь наверх, забрал с дивана автомат Калашникова.

Лупко посмотрел вслед ушедшим. Потом вздохнул и пошел открывать. На пороге стояли двое парней в куртках и помятых грязноватых брюках. В руках стандартные серые чемоданчики.

— Долго размышляешь, папаша, — весело сказал один из них.

— Ты мне не указывай, — огрызнулся Лупко. — Иди и смотри свой телефон.

Сами работать не можете, а людей от дел отвлекаете.

Он повернулся и зашаркал в гостиную. За ним прошли оба «монтера». Войдя в комнату, они осмотрелись. На столе явные остатки пиршества, устроенного четырьмя партнерами: недопитые рюмки, в воздухе еще висел табачный дым.

— Хорошо гуляете, папаша.

— Не твое дело, — огрызнулся Лупко, — давай чини телефон и мотай отсюда.

Все равно на бутылку не дам. Сами порвали кабель, сами его исправлять будете.

— Конечно, — усмехнулся один из парней, проходя к телефону. Он вдруг обернулся и быстрым движением сильной руки привлек к себе хозяина дома, одновременно зажимая ему рот.

— Тихо, тихо. Где твои гости?

— Пусти, — хрипел Лупко.

Второй «монтер» достал из чемоданчика пистолет. И только тогда хозяин квартиры понял, что происходит. Он перестал вырываться, покорившись судьбе.

Второй «монтер» подошел к окну, открыл его и посветил фонариком.

Ему кто-то ответил. И в этот момент сверху раздалась длинная автоматная очередь. Не поверивший в «добросовестных монтеров», Крутиков стоял у окна, напряженно всматриваясь в темноту. Он и увидел сигнал фонарика.

В ответ раздалось несколько выстрелов. Теперь и остальные бандиты поняли, что они окружены.

— Предал, сука! — закричал Казак, решив, что их подставил Лупко.

После еще нескольких беспорядочных выстрелов наступила тишина, потом послышался чей-то громкий, уверенный голос:

— Внимание! Вы окружены! Предлагаю сдаться. На размышление одна минута. В противном случае мы просто взорвем дом.

— Они могут? — дрожащим голосом спросил вмиг протрезвевший Казак.

— Могут, — сурово подтвердил Крутиков.

— Ах, сволочи, — в приступе страха, отчаяния и какой-то непонятной решимости закричал четвертый бандит, бросаясь к окну и вышибая ногой раму.

Он сделал несколько выстрелов в сторону рощи, но в результате сам стал отличной мишенью и, получив сразу две пули в грудь, сполз на пол, проклиная всех со страшными ругательствами.

— Они не взорвут дом, — покачал головой Крутиков, — на первом этаже тоже их люди.

— Ну их к черту, — зло сказал Казак, — давай сдаваться. А то действительно могут пришибить.

— Сам и сдавайся, — огрызнулся Крутиков. — Забыл, сколько на нас «мертвяков» висит? На пять «вышек» потянет. Ты как хочешь, а я буду прорываться. Мне терять нечего.