Схрон. Дневник выживальщика. Книга 5. Карельский стрелок - Александр Сергеевич Шишковчук

воин. Забудем обиды. Возьмем его, много денег получищь! Ну?

— Знаешь адрес?

Револьвер крутится в руке вперед-назад, вперед назад, рукоять привычно била в ладонь, мысли бегали.

— Канэщин! — воскликнул умар. — Ну чито, по рукам, Саща?

— Хорошо. — Я, наконец, решился. Сомнений нет, кроме Вована никто не мог устроить такой беспредел. А мне нужно найти его.

Умар протянул ладонь, дружелюбно скалясь. В этот момент рука моя непроизвольно сжалась. Пушка остановила вращение. БА-БАХ! Адским громом рявкнул револьвер, мощно ударив по кисти. Башка горца разлетелась на сотни осколков, тело отбросило за диван. Я провел рукой по лицу, стряхивая липкую жижу. Блин, не хотел же…Рефлексы, мать их! Каждый сантиметр комнаты были заляпаны кровищей. Вот это косяк! Как теперь все отмыть? И соседи по любому слышали выстрел.

За окном послышался рев машин, визг тормозов. Гортанная отрывистая речь. Я выглянул и отшатнулся, узнав белый «Лексус». Десятки смуглых кавказцев выпрыгивали из многочисленных тачек, доставали из багажников биты, стволы, цепи. Вперед вышел самый здоровый из них. Майка чуть не рвалась на нем от чудовищной мышечной массы, покрытой густой черной шерстью. Халиль, сука! Борцуха набрал полный грудак воздуха и проорал:

— Дыиржись, брат! Мы спасем тьибья!

Я отшатнулся. Десятки единиц противника идут на штурм. И только шесть патронов в барабане.

Глава 13

История Вована

В ожидании «хлопцев» Сергеич, развалившись в «Крузаке», потягивал «Хеннесси» и развлекал себя игрой в змейку на телефоне. Сначала с территории доносилось собачье тявканье, но после пары выстрелов — умолкло. Все шло по плану. Местный шнырь Колянчик отработал, как договаривались. Грохнуть бы его тоже, для надежности. Несколько секунд он обдумывал эту замечательную идею. Вздохнул. Нет. Садкович велел не трогать охранника. Ну да хуй с ним, пусть живет. Главное, свое ебло не светить на этом заводе.

Машина стояла за кустами, метрах в тридцати от бетонного забора. Что за ним, естественно, не было видно. Сергеич предполагал, что подпалить завод со всех сторон не займет много времени. Минут пятнадцать от силы. Он то и дело поглядывал на раскладную лесенку, по которой пять минут назад «святые угодники» перебрались через ограду.

Змейка в очередной раз врезалась в стенку экрана. Чертыхнувшись, Сергеич убрал мобилу — массивную, с кнопками — и раскурил сигарету. Все было тихо, спокойно. Скоро, совсем скоро, к сумке в багажнике с почти половиной «мульта» прибавится такая же.

Мент принялся гонять приятные думки. На что же потратить девятьсот с лишним косарей? Цифра какая-то странная. Хату не купишь, тачилу нормальную тоже. Ни туда, ни сюда… Видимо, придется проебать. Он довольно усмехнулся. Сгоняем в Москву или в Питер на пару-тройку дней. Лучше в Питер. Кентух проведать. Потом кабаки, клубы, шлюхи по сто пятьдесят косых за ночь, кокс и море дорогого бухла! Надо ведь как-то снимать стресс представителю власти?!

Сергеич глянул в сторону завода. На стенах цеха, возвышающегося кирпичной тушей, заплясали отблески огня. Нормуль, зажгли факелы. Он зачем-то схватил автомат. Блять, снова руки зачесались, мелькнули обрывки воспоминания о штурмах и прорывах в Грозном. Спокойно, Серега, твои мудаки справятся с этим дерьмом, а ты — гляди в оба. Не пацан ведь уже.

Поставив «калаш» на предохранитель, мент повернулся, чтобы закинуть трещетку на заднее сидение… Нечеловеческий, переходящий в ультразвук вопль вспорол тишину летней ночи. Сука! Тело рефлекторно выбросило из тачки. Перекат. Бывший десантник, сгруппировавшись, приник за массивным колесом «Крузера». Привычным движением дослал патрон. Что, блять, там творят эти долбоебы? Он же велел им действовать без шума! Надо было самому идти…

На секунду стало тихо, а потом… шум, треск, разгорающееся пламя, безумные крики, сменяющиеся страшным бульканьем. Держа волыну наизготовку, Сергеич тактическим шагом направился к лесенке. Неужто, там были еще охранники? Ебаный Садкович! Не предупредил! Придется зачищать, сука! Но только он встал на первую перекладину, как сверху, на фоне багровых отблесков, словно взметнулась гигантская птица. В последний миг Сергеич отвел оружие. Шмяк! Рядом с ним приземлился Святоша. На роже кровище, борода наполовину сожжена, балахон разодран.

Сергеич, схватил его за шиворот, встряхнул как следует:

— Святоша, блять! Григоренко! Че за хуйня?!

— Аа… ээ… ыы… брат мой, бежим отсюда!

— Что за дела? Кто там?

— Т-т-там… сам Сатана!

Дьявольский рык раздался по ту сторону забора. И он становится все ближе. Святоша вздрогнул и вырвался:

— О, пресвятая Богородица, защити! — хныкал он.

Сергеичу стало совсем неуютно. План пошел по пизде. Можно, конечно, повоевать, но на пострелушки они не договаривались. А если что-то Садкович предъявит, так он ему тоже предъявит.

— Все, бля, играем в отход! — Он тычками погнал Святошу к машине.

***

Вован даже не запомнил, как добрался до дома, как поднимался на свой этаж и открывал двери. Перед глазами до сих пор мелькали красные всполохи.

— Ебать, ска, башню рвет, нах.

Не разуваясь, ВДВшник протопал на кухню и сделал то, чего не делал очень давно. Открыв морозилку, он выдвинул ящик и пошарил в глубине среди кусков мяса и пачек пельменей. На свет явилась покрытая инеем литруша.

Вован вскрыл бутыль. На горлышке остались следы крови. Чужой крови. Бульк-бульк-бульк-бульк… ледяная водяра словно растворялась в недрах могучего организма. С каждым глотком багровая пелена истончалась, проступали знакомые контуры кухни, утихал адский вой под черепной коробкой.

— Заебись, нах! — Пустой пузырь улетел в мусорное ведро.

Десантура переместился в ванную и принялся стаскивать грязную, в ошметках человеческого мяса одежду.

— Ебануться, нах, — он весело подмигнул отражению в зеркале.

Залез в душ. Зашумела вода, которая тут же окрасилась в красный. Зрачок сливного отверстия жадно хлюпал, всасывая кровавую жижу. Десантник ощущал — точно так же смывает в канализационную тьму и его, Вована. Точнее, того добропорядочного, непьющего, правильного Вована, которым он пытался быть последние несколько месяцев. И это было охуенно. Просто заебок, нах!

Отмывшись, он прошел нетвердой походкой в комнату и рухнул в кровать. Как в открытый зев десантного транспортника.

***

«Расплескалась синева, расплескалась!.. По погонам разлилась, по бере-е-етам!» — орал телефон мелодией вызова. Взрывы, горящие руины, орущие дудаевские бородачи растворялись за границей сновидений. Могучая пятерня с татухой «ВДВ» схватила мобильник.

— Алло, нах.

— Але, Володя! Ты где?

— Даров, Борисыч! Ты че в такую рань? Шесть утра, нах! Седни не моя смена, епта.

— Беда, беда, Володя!

— Где, чо, как, нах? — Десантура нашарил сигареты и закурил.

— Ночью проникновение было на территорию! Кажись, хотели спалить наш завод!

— И че, епт? Спалили?

— Какой-то там! Поубивал их там кто-то! Прямо на кусочки порубил! — Борисыч закашлялся. — В фарш!

— Ну так