Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6) - Евгений Красницкий

Ученика Артемию нашел Мишка. По случаю выздоровления раненых крестников, мать устроила… праздник не праздник, так — посиделки с пирогами, а ребята решили порадовать крестную музыкой. Народу на звуки рожков и флейты набралось столько, что пришлось перенести концерт во двор.

Там-то Мишка и обратил внимание на мальчугана лет восьми-девяти, зачарованно глядящего на музыкантов и перебирающего пальцами около рта, словно он играл на свирели. Малец и малец, таких во дворе была целая толпа, но как-то очень уж четко и осмысленно двигались его пальцы, перебирая невидимые клапаны свирели.

Мишка подозвал паренька и тихонько спросил:

— Нравится?

— Ага, у меня тоже дудочка была, только потерялась.

«Да уж, выселялись из Куньего городища, мягко говоря, торопливо. Где уж там было думать о детской дудочке».

— Пойдем-ка со мной.

Мишка привел мальца в кладовую, выбрал на полке два берестяных туеска, величиной, примерно, со стакан, всыпал в каждый по горсти сушеного гороха и закрыл крышками. Потряс, прислушался к получающемуся звуку, еще потряс.

— Понимаешь?

— Ага, только, дядька Михал, надо вот в этот туесок еще горошку подсыпать, чтобы звук одинаковый был.

Мишка даже сам не понял, что его больше удивило: обращение «дядька» или тонкость музыкального слуха мальчишки.

— Ну, подсыпь сам.

Малец и добавил-то всего три или четыре горошины. Потряс туески, открыл оба и отсыпал понемногу из каждого. Снова потряс, склонив голову набок, и расплылся в улыбке.

— Теперь хорошо!

— Ну, беги, подыгрывай.

Артюха, услышав ритмичное погромыхивание самопальных шейкеров, удивленно поднял брови, не прерывая игры, отыскал глазами мальца и кивком головы указал тому на место рядом с собой.

«Вот так, сэр Майкл, коллекционируйте счастье на детских лицах, и чем обширнее будет ваша коллекция, тем дольше проживете. Да и потом… если там, наверху, кто-то и вправду есть — зачтется. Ей Богу зачтется, вернее, чем все поставленные в церкви свечи».

Дня через два или три, проходя по двору, Мишка вдруг услышал звуки рожка и свирели:

Расцветали яблони и груши,Поплыли туманы над рекойВыходила на…

Свирель сбилась, следом за ней умолк рожок, а потом дуэт зазвучал снова:

Расцветали яблони и груши…

Малец оказался из той самой семьи, которую Мишка с таким скандалом выкупил у Афони. В Нинеину весь семья переехала вместе с воинской школой, и Артюха, научив пацаненка играть на рожке, заставил его разучить воинские сигналы, которые напел ему Мишка: «Подъем, отбой, тревога, целься, приступить к занятиям» — все, что удалось вспомнить.

Так мишкин протеже стал сигнальщиком Младшей стражи, а звать его стали Дудариком и прозвище это ему очень шло.

Артемию же Мишка поручил искать мальчишек, обладающих музыкальным слухом и способных выучиться игре на каком-либо музыкальном инструменте. Мысль о создании военного оркестра была совершенно несвоевременной, Мишка сам себя обзывал дураком, но этот дурацкий проект засел в мозгу, как рыболовный крючок, и избавиться от него никак не получалось.

* * *

— Стража! В колонну по три становись! На обед, правое плечо вперед, шагом, ступай!

Со строевыми командами Мишка намучался предостаточно. Заменить немецкое «марш» на русское «ступай» особого труда не представляло — эта команда существовала в русской армии еще при Екатерине Великой, «марш» появился только при Павле I. Шеренгу Мишка заменил на ряд, а вот с колонной ничего придумать не смог, так и оставил.

«Ну-с, сэр, пора на ежедневное мучение, укрепите себя мыслями о божественном и вперед. Кто там у нас сегодня по календарю?»

Мишка пошуршал записями, сделанными под диктовку отца Михаила.

«Ага, Преподобный Феодосий Печерский. Феодосий, Феодосий… Должен же быть сегодня именинник… Ага, есть! В четвертом десятке. Ну что ж, вперед, сэр Майкл, вас ждут великие дела!»

Мишка спустился из своей горницы на первый этаж, служащий одновременно и столовой и казармой и вообще всем остальным, теснотища, конечно, жуткая, но это — временно.

— Стража! Смирно! Господин старшина! Ратники Младшей стражи на трапезу собраны, дежурный десятник Дмитрий!

— Вольно.

— Стража! Вольно! На молитву шапки долой! Отче наш, сущий на небесах…

Хор голосов звучал стройно, за прошедшее время молитву вызубрили все. Мишка дождался дружного «Аминь», перекрестился вместе со всеми и прошел к торцевой стене, чтобы быть видимым для всех. Набрал в грудь побольше воздуху и торжественным голосом начал:

— Сегодня, в третий день мая, мы поминаем Преподобного Феодосия Печерского. Преподобный Феодосий Печерский родился в Васильеве, недалеко от Киева. Вскоре родители его переехали в Курск. На четырнадцатом году жизни преподобный Феодосий лишился отца и воспитывался строгой, но любящей матерью.

Тайно покинув родительский дом, он в 6540 году[2] принял постриг в обители преподобного Антония.

Подвизаясь в обители, он отличался необычайной кротостью и смирением, прославился многочисленными чудесами и по благословению преподобного Антония был единодушно избран игуменом обители.

Преподобный Феодосий ввел в ней общежительный устав святого Федора Студита, списанный по его поручению в Константинополе. Святой почил в Боге в 6548 году, а его мощи обретены нетленными спустя 17 лет.[3]

Среди нас пребывает новообращенный раб божий, крещенный именем преподобного старца Печерского — ратник четвертого десятка Младшей стражи Феодосий. Поздравим же его с праздником тезоименитства!

Все дружно поклонились враз покрасневшему до корней волос имениннику. Мать Дударика, принявшая в Младшей страже должность шеф-повара, поднесла ему большущий, так, чтобы хватило угостить весь четвертый десяток, медовый пряник.

— Стража! Садись!

«Отличался необычайной кротостью и смирением… Ну да, как раз то, что и требуется курсантам военного училища, блин. Хотя, десять дней назад с Георгием Победоносцем вышло тоже не лучшим образом. Именинник взял да и поинтересовался: почему это Георгий „случайно“ проезжал мимо именно тогда, когда дракону должны были отдать царскую дочь, а не какую-нибудь холопку. До сих пор стыдно вспоминать, как выкручивался».

— Господин наставник…

Около мест, на которых сидели Мишка и Немой остановился «новообращенный Феодосий», держа на подносе уже разрезанный именинный пряник. Как-то быстро и незаметно сложилась традиция — резать пряник не на десять а на двенадцать кусков и угощать старшину и наставника Младшей стражи.

Мишка обнял парня, сказал, чтобы слышно было всем:

— Поздравляю, Федот, спасибо за угощение.

Немой тоже облапил именинника, тот окончательно застеснялся и чуть не выронил поднос.

Именины праздновали уже несколько раз. Отцу Михаилу, чтобы зараз окрестить более полусотни новообращенных пришлось крепко посидеть над святцами, и ни одного святого, чей день поминовения приходился на апрель или май, он не пропустил. К условию деда — чтобы имена, по возможности, не повторялись — отец Михаил отнесся с пониманием. Под это дело Мишка окрестил весь первый десяток именами апостолов. Как раз получилось десять: Андрей, Петр, Иаков, Иоанн, Филипп, Варфоломей, Фома, Матфей, Фаддей и Симон[4]

Смотреть на отца Михаила во время обряда крещения было одно удовольствие — такое массовое обращение язычников поправило ему здоровье лучше, чем все оздоровительные процедуры тетки Алены, а о способах убеждения к которым прибег сотник Корней, чтобы подвигнуть пребывающих во тьме язычества на принятия православия, деликатность требовала умолчать.

Нинея к насаждению христианских порядков отнеслась терпимо, единственным условием, которое она выставила, было — не строить в деревне церковь. Мишка попал между Нинеей и отцом Михаилом, как между молотом и наковальней, но выход нашел дед. Посмотрев, начерченный Мишкой план крепостцы и выслушав мишкины сомнения, сотник принял соломоново решение:

— Крепость поставим на другом берегу Пивени, а место для храма выберем так, чтобы с этого берега крест не был виден.

— Деда, Нинею не обманешь.

— А и не надо, она баба умная, сама все поймет.

* * *

Делами воинской школы Нинея заинтересовалась всерьез. Сначала, вокруг шастала Красава, держась особняком от холопских детишек, которые, пользуясь отсутствием ограды, лезли во все щели. Потом, дней десять спустя после переезда из Ратного, Красава предупредила Мишку: «Завтра с утра бабуля придет на вас посмотреть».