«Если», 2001 № 10 - Журнал «Если»

Все еще хмурясь, Эдди прошел к входной двери и облачился в черный плащ до пят и черную широкополую шляпу, за которые его почему-то прозвали Горцем, хотя в этом одеянии он был, скорее, похож на героя комиксов Человека-Тень.

* * *

По дороге домой Эдди завернул в «Таверну Коннелли», где, устроившись в углу, угрюмо пропустил два стаканчика виски, а перед самым закрытием предложил своему старому знакомому, Трумэну Коксу, оказавшемуся там же, подвезти его домой.

В городишке Льюисбург, расположенном к югу от Астории и к северу от Кэннон Бич, числилось девятьсот четыре жителя, и, похоже, в два часа ночи все они спали, так что огнями светились лишь аптеки, типография, да еще вспыхивали два светофора на пустынных улицах. Дождь заливал ветровое стекло, струился ручьем по асфальту Главной улицы, а со склона горы сбегал бурными потоками.

Эдди свернул на Третью улицу. Вдруг кто-то перебежал дорогу, едва не угодив под колеса. Эдди ударил по тормозам, машину занесло.

— Черт! — выругался Эдди, поспешно выворачивая руль. — Ты не заметил, кто это был?

Трумэн, вглядевшись в темную аллею, промолвил:

— Держу пари, это была младшая дочка Боланда. Видать, пошла по стопам своей непутевой сестрицы Нормы.

— Уверен, что нынешней ночью она сполна получит все, что заслуживает, — буркнул Эдди, сворачивая на дорожку к дому Трумэна. — Ну, еще увидимся.

— Да, конечно. Спасибо, что подбросил.

Трумэн наглухо застегнул плащ и рванул к подъезду, но Эдди не сомневался: домой его приятель попадет мокрым, словно после купания в океане. Еще бы, такой ливень!

Эдди вывел машину задним ходом на шоссе и не спеша покатил к своему дому, но, миновав всего квартал или два, вдруг подумал о мокнущей под проливным дождем дочке Боландов. Ясно, каким ремеслом она занялась, но, Господи, ей же нет еще и двенадцати!

Эдди вдруг стало жаль малолетнюю горемыку, захотелось для нее что-нибудь сделать — хотя бы подвезти домой, и он, повинуясь внезапному импульсу, развернул машину и поехал по Второй улице. Нумерованные улицы шли параллельно береговой линии и потому оказались сейчас защищены домами от буйства стихии; поперечные же превратились в наполненные ветром туннели, отчего машину изрядно встряхивало на каждом перекрестке. Вторая улица оказалась темной и пустой, и Эдди с облегчением вздохнул. Теперь он со спокойной совестью отправится домой, там часок-другой послушает музыку, пропустит стаканчик, съест сэндвич и потом заляжет в постель. Правда, под завывания ему обычно не спалось, но если ветер в ближайшие часы все же не угомонится, тоже не беда — он дочитает начатую книгу, а потом, может, возьмется за следующую.

Размышляя так, Эдди свернул раз, другой и тут снова увидел девчонку. Она лежала у обочины лицом вниз, и если бы Эдди не думал о ней и ее сестре с матерью, если бы он катил чуть быстрее пяти миль в час, то, скорее всего, проехал бы мимо. Эдди, затормозив у обочины, вылез из машины, и немедленно дождь, хлестнув по лицу и очкам, почти ослепил его. Эдди поднял девочку на руки, дотащил до машины, распахнув заднюю дверцу, уложил на сиденье и только тогда взглянул ей в лицо. Девочка оказалась вовсе не дочкой Боландов, Эдди вообще ее прежде не видел. И легкой Она была, словно перышко. Эдди торопливо обошел машину и сел на водительское место. В зеркальце заднего обзора ему оказался виден лишь бесформенный, поблескивающий водой черный плащ, скрывавший ребенка целиком. Эдди смахнул с лица воду, протер носовым платком очки и, поерзав на сиденьи, спросил:

— Крошка, как ты себя чувствуешь?

Она если и услышала его, то ничем этого не проявила, и Эдди, в полголоса чертыхнувшись, задумался, как же поступить дальше. Может, ребенок мертв или опасно болен? Сквозь исполосованное дождем ветровое стекло городок выглядел необитаемым, и в нем, как прекрасно знал Эдди, не было ни полицейского участка, ни больницы, а ближайший доктор жил милях в двадцати, но в такую погоду…

Решив наконец позвонить из дома в полицию штата и попросить, чтобы за несчастной приехали, Эдди завел мотор и скоро был уже возле своего дома, на Хаммер Хилл. Дождь, кажется, усилился вдвое. Эдди опрометью выскочил из машины, но, добежав до подъезда, вымок насквозь. Распахнув входную дверь, Эдди включил в прихожей свет и вернулся к машине за девчушкой. Она была столь же вялой, безжизненной, как и прежде. Наконец Эдди ввалился в дом, пинком захлопнул дверь, прошел в спальню и опустил свою ношу на постель.

Девочка лежала совсем неподвижно, словно мертвая, и Эдди протянул руку, намереваясь снять с нее мокрый плащ, но тут же попятился, сдавлено шепча:

— Господи! О Господи!

Наткнувшись спиной на стену, Эдди умолк и застыл. В ярко освещенной комнате даже с расстояния десяти футов было ясно видно: лицо у девочки совершенно гладкое, на нем нет ни бровей, ни ресниц, нос очень мал, губы тоньше ниточки, а то, что Эдди поначалу принял за плащ, — являлось ее телом и представляло собой блестящую кожаную пленку, которая, начинаясь на лишенном волос затылке, скрывала уши, если они, конечно, вообще существовали, и крепилась к узким плечам и внешней стороне тонюсеньких ручонок. Девочка лежала на боку, вытянув непомерно длинную правую ногу и поджав под себя такую же длинную левую, а там, где полагалось быть гениталиям, у девочки виднелись лишь многочисленные кожные складки.

Желудок Эдди судорожно сжался, по коже забегали мурашки. Еще считанные секунды назад он намеревался разбудить незнакомку, потряся ее за плечи, а затем задать ей несколько вопросов, но теперь опасался, что грохнется в обморок, стоит его гостье приоткрыть глаза. Прижимаясь спиной к стене, Эдди медленно, осторожно добрался до двери, затем выскользнул в соседнюю комнату, из нее — в коридор, оттуда вернулся на кухню, где, дрожащей рукой достав из шкафа бутылку с бурбоном, налил полстакана и залпом выпил.

Спиртное придало сил, и Эдди почти бесшумно снял набухшие от влаги туфли и поставил их у входной двери рядом с непромокаемыми ботинками, которые, выходя из дома, неизменно забывал надеть. Затем, насколько мог тихо, он прокрался в спальню и вновь оглядел девочку. За время его отсутствия, она, словно защищаясь от лютой стужи, сжалась в комочек. Набрав в грудь побольше воздуха, Эдди на цыпочках прокрался вдоль стены к шкафу, нащупал ногой шлепанцы и сунул в них ноги, потом взял с полки одеяло. Тут Эдди поневоле пришлось выдохнуть, и выдох этот прозвучал для него громовым раскатом, а существо, вздрогнув, сжалось еще сильнее, но дрожать не перестало. Готовый в любую секунду обратиться в бегство, Эдди приблизился к кровати и набросил на гостью одеяло. Пятясь, покинул комнату, в кухне на полную мощность включил систему электрообогрева дома, вновь наполнил стакан, вернулся к приоткрытой двери в спальню и, привалившись к притолоке, принялся судорожно заглатывать бурбон.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});