Вздох - Дмитрий Александрович Горюк

двинув к накрытым столам. Всё же шанс нормально перекусить у меня есть.

Но не успел я порадоваться, как на меня вырулил князь, статный, полностью седой мужчина, с девушкой под руку.

– Спешим поздравить вас от всей души, Леонид Викторович. Позвольте представить вам мою дочь, княжну Евангелину. Она, как и вы, поступает в лицей в этом году, – с широкой улыбкой произнёс князь Александр Ловичский.

Его дочь, скромная пепельная блондинка в закрытом чёрном ажурном платье с высоким воротником, смущенно буркнула что-то приветственное и потупилась.

– Спасибо за тёплые слова. Приму за честь учиться вместе с такой прекрасной дамой, как ваша дочь, – тепло улыбнулся я и увидел, что девушка покраснела до кончиков ушей, открытых высокой причёской.

– Вы уж простите, она у меня очень скромная, предпочитает затворничать. Но думаю, блеск столицы и новые впечатления не позволят ей всё время проводить в своей комнате, – усмехнувшись в усы, сказал князь. – Приятного вечера.

Князь Ловичский – крестник императора, персона, которой приписывают сильное влияние на государя. Не знал, что у него есть дочь.

Возобновив свой поход за едой, я успел увидеть, как княжна колотит отца по плечу, что-то тихо ему втолковывая. Вот непонятно, над кем он хотел подшутить: надо мной или над ней? Скорее второе, судя по реакции.

Я успел сделать буквально десяток шагов, как на меня налетела стая ребят чуть помладше меня самого. Потратив ещё минут двадцать на более близкое знакомство и даже поучаствовав в одном споре, я взглянул на фуршет, потом на следующих визитёров и вздохнул про себя. Младшие сёстры всегда правы.

Перебросившись с большей частью гостей как минимум парой фраз, я уловил пристальный взгляд матери и, отговорившись занятостью, уверенно направился к ней.

– Я смотрю, ты довольно популярен, – хмыкнула она, поправив мой костюм и стряхнув пару пылинок.

– Ну, это точно не моя вина. Всё, всё, перестань. Я общался с людьми, а не валялся на траве.

– Это радует. Так, сейчас отец скажет речь, потом представит тебя, улыбнёшься, скажешь, что рад всех видеть, и можешь заниматься, чем хочешь.

– Чем хочу не выйдет, как и всегда: всё слишком официально, – вздохнул я.

– Ты смотри мне, неофициальный ты мой. Бабушкой я до твоего совершеннолетия стать не хочу, – пальцем пригрозила мама.

– Это ты о чём? А, понял. Не вопрос, пойду к мальчикам, – отшутился я.

– Знаешь, я передумала. Как закончишь с отцом, подходи, я тебя с одной девушкой познакомлю – ух, закачаешься. Да и у меня будет время привыкнуть к роли бабушки.

– Боже, за что мне это, – приложил я ладонь к лицу.

– Подшучивая над мамой, будь готов ко всему. Всё, иди, отец уже готовится.

Официальное представление меня собравшимся в качестве наследника было выполнено как по нотам – по пяти нотам. Мы поднялись на сцену, и если сократить короткую речь вполовину, то выглядело это следующим образом: я боярин такой-то, это мой сын и наследник, овации, мои слова, овации. И даже не знаю, чего во мне больше, восхищения или недоумения отцовской ленью. Хотя, с другой стороны, всё было понятно изначально, а мой отец в представлении не нуждается.

На этом торжественная часть закончилась, взрослые ушли в особняк, оставив детей, и начался хаос. На сцену вытащили аппаратуру, и через пару минут загремела энергичная музыка.

Не буду описывать события оставшегося вечера, они не отличаются от других, подобных этому. Но в целом всё было весело. По крайней мере, я вволю натанцевался, наобщался и даже наобнимался с девушками. В рамках приличий, конечно же.

Глава 5

Толпа, собравшаяся перед главным зданием Царскосельского лицея, негромко гудела в преддверии приветственной речи ректора. Навскидку я заметил несколько знакомых лиц, но пробиваться через столпотворение не стал. Времени поболтать будет ещё много, а кто-то, может, и вовсе окажется в моём классе.

Если не знать всей подоплёки, то можно задаться вопросом: зачем аристократам, чуть не с рождения занимающимся с собственными учителями, вообще нужно совместное обучение, да ещё и столь позднее? Тут дело больше не в обучении наукам, а в прививании подросткам социальных навыков. Ребёнок не всегда будет внутри семьи, рано или поздно он самостоятельно выйдет в свет, и для этого ему стоит обладать не только теорией.

И немаловажный момент: эти дети в будущем будут решать многие вопросы, в том числе и государственной важности, поэтому стоит как минимум знать, с кем предстоит иметь дело. Опять же, и здоровая конкуренция, и рост личной силы. Где, как не среди себе подобных, показать свой ум или удаль молодецкую? Да, собственные службы безопасности даже самого захудалого рода соберут потом папочку на каждого, но лучше дать молодняку проявить себя тогда, когда шишки не превратятся в карающий меч вендетты. А если кто и наживёт себе врага в стенах лицея, то это ещё одна строчка в характеристику – уже для своих. Может быть, стоит вообще исключить буйную головушку из рода?

Но не стоит думать, что все мы здесь собрались только познакомиться друг с другом. Царскосельский лицей – это лучшее учебное заведение империи. Даже лучшие частные учителя не сравнятся с местными преподавателями. Обучение ведётся всерьёз. Именно это позволяет молодым аристократам проявить себя. К тому же пусть тут не зазорно учиться великим княжичам и княжнам, но среди абитуриентов достаточно и мелких дворян, а случаются и простолюдины, добившиеся поступления своим умом. Для этого выделен специальный императорский грант. И козырять тут своим положением считается неприличным. Пока мы в стенах лицея, мы вроде как равны.

– Слышь, голоногий, отодвинься от меня, от тебя воняет, – пихнув соседа локтем, прошипел блондин, стоящий передо мной.

Ну да, вроде как…

Его сосед, мгновенно напрягшийся, слегка отодвинулся, насколько позволила толпа, оставив белобрысого шипеть. Я стоял сзади и лиц не видел, но по одежде понятно, что сосед из простых. Не то чтобы бедно одет (форма у всех одна), но то, как она сидит, и общая зажатость, которую видно даже со спины… Нет, явных признаков не видно, но это чувство как радар или как система свой – чужой намертво вбита в подкорку даже у меня. Наверно, что-то сходное, но в обратную сторону, чувствовали те, с кем я пытался общаться, убегая из дома погулять.

С интересом ожидая, будет ли продолжение конфликта, я заметил осторожное внимание от прочих соседей и чуть не пропустил начало речи ректора.

– Дорогие друзья, меня зовут Алехандро Арташевич, я ректор этого чудесного заведения и рад вас приветствовать в славных стенах Царскосельского лицея. Не устану повторять, что.

Речь растянулась минут