Ранние стихотворения, незавершенное, отрывки, наброски - Александр Пушкин

ОКНО

Недавно темною порою,Когда пустынная лунаТекла туманною стезею,Я видел – дева у окнаОдна задумчиво сидела,Дышала в тайном страхе грудь,Она с волнением гляделаНа темный под холмами путь.

«Я здесь!» – шепнули торопливо.И дева трепетной рукойОкно открыла боязливо…Луна покрылась темнотой.«Счастливец! – молвил я с тоскою, —Тебя веселье ждет одно.Когда ж вечернею пороюИ мне откроется окно?»

ОСЕННЕЕ УТРО

Поднялся шум; свирелью полевойОглашено мое уединенье,И с милою любви моей мечтойПоследнее исчезло сновиденье.С небес уже скатилась ночи тень,Взошла заря, сияет бледный день —А вкруг меня глухое запустенье…Уж нет ее… я был у берегов,Где милая ходила в вечер ясный.Уже нигде не встретил я прекрасной,Я не нашел нигде ее следов.Задумчиво бродя в глуши лесов,Произносил я имя незабвенной;Я звал ее – лишь глас уединенныйПустых долин откликнулся вдали.К ручью пришел, мечтами привлеченный,Его струи медлительно текли,Не трепетал в них образ несравненной.Уж нет ее… до сладостной весныПростился я с блаженством и с душою.Уж осени холодною рукоюГлавы берез и лип обнажены,Она шумит в дубравах опустелых,Там день и ночь кружится мертвый лист,Стоит туман на нивах пожелтелых,И слышится мгновенный ветра свист.Поля, холмы, знакомые дубравы!Хранители священной тишины!Свидетели минувших дней забавы!Забыты вы… до сладостной весны!

ПОГРЕБ

О, сжальтесь надо мною,Товарищи друзья!Красоткой молодоюВконец измучен я.

Невольно я тоскую,Горька моя судьба,Несите ж круговую,Откройте погреба.

Там, там во льду хранитсяБутылок гордый строй,И портера таитсяБочонок выписной.

Нам Бахус, заикаясь,К нему покажет путь, —Пойдемте все, шатаясь,Под бочками заснуть!

В них сердца утешенье,Награда для певцов,И мук любви забвенье,И жар моих стихов.

ПОДРАЖАНИЕ

Я видел смерть; она сиделаУ тихого порога моего.Я видел гроб; открылась дверь его:Туда, туда моя надежда полетела…Умру – и младости моейНикто следов пустынных не заметит,И взора милого не встретитПоследний взор моих очей.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Прости, печальный мир, где темная стезяНад бездной для меня лежала,Где жизнь меня не утешала,Где я любил, где мне любить нельзя!Небес лазурная завеса,Любимые холмы, ручья веселый глас,Ты утро – вдохновенья час,Вы, тени мирные таинственного леса,И все – прости в последний раз.

ПОСЛАНИЕ ЛИДЕ[124]

Тебе, наперсница Венеры,Тебе, которой КупидонИ дети резвые ЦитерыУкрасили цветами трон,Которой нежные примеры,Улыбка, взоры, нежный тонКрасноречивей, чем Вольтеры,Нам проповедают законИ Аристипов, и Глицеры[125], —Тебе приветливый поклон,Любви венок и лиры звон.Презрев Платоновы химеры[126],Твоей я святостью спасен,И стал апостол мудрой верыАнакреонов и Нинон[127], —Всего… но лишь известной меры.Я вижу: хмурится Зенон[128],И вся его седая свита —И мудрый друг вина Катон[129],И скучный раб Эпафродита,[130]Сенека[131], даже Цицерон[132]Кричат: «Ты лжешь, профан! мученье —Прямое смертных наслажденье!»Друзья, согласен: плач и стонСтократ, конечно, лучше смеха;Терпеть – великая утеха;Совет ваш вовсе не смешон:Но мне он, слышите ль, не нужен,Затем, что слишком он мудрен;Дороже мне хороший ужинФилософов трех целых дюжин;Я вами, право, не прельщен.Собор угрюмый рассержен.Но пусть кричат на супостата,Их спор – лишь времени утрата:Кто их примером обольщен?Люблю я доброго Сократа![133]Он в мире жил, он был умен;С своею важностью притворнойЛюбил пиры, театры, жен;Он, между прочим, был влюбленИ у Аспазии[134] в уборной( Тому свидетель сам Платон),[135]Невольник робкий и покорный,Вздыхал частехонько в хитонИ ей с улыбкою придворнойШептал: «Все призрак, ложь и сон:И мудрость, и народ, и слава;Что ж истинно? одна забава,Поверь: одна любовь не сон!»Так ладан жег прекрасной он,И ею… бедная Ксантипа!Твой муж, совместник[136] Аристипа,Бывал до неба вознесен.Меж тем, на милых грозно лая,Злой циник[137], негу презирая,Один, всех радостей лишен,Дышал, от мира отлучен.Но, с бочкой странствуя пустою[138]Вослед за мудростью слепою,Пустой чудак был ослеплен;И, воду черпая рукою,Не мог зачерпнуть счастья он.

ПРИНЦУ ОРАНСКОМУ

Довольно битвы мчался гром,Тупился меч окровавленный,И смерть погибельным крыломШумела грозно над вселенной!

Свершилось… взорами царейЕвропы твердый мир основан;Оковы свергнувший злодейМогущей бранью снова скован.

Узрел он в пламени Москву —И был низвержен ужас мира,Покрыло падшего главуБлагословенного порфира.

И мглой повлекся окружен;Притек, и с буйной вдруг изменойУж воздвигал свой шаткий трон…И пал отторжен от вселенной.

Утихло все. Не мчится гром,Не блещет меч окровавленный,И брань погибельным крыломНе мчится грозно над вселенной.

Хвала, о, юноша герой!С героем дивным АльбионаОн верных вел в последний бойИ мстил за лилии Бурбона.

Пред ним мятежных гром гремел,Текли во след щиты кровавы;Грозой он в бранной мгле летелИ разливал блистанье славы.

Его текла младая кровь,На нем сияет язва чести:Венчай, венчай его, любовь!Достойный был он воин мести.

СЛОВО МИЛОЙ

Я Лилу слушал у клавира;Она приятнее поет,Чем соловей близ тихих водИли полунощная лира.Упали слезы из очей,И я сказал певице милой:«Прелестен голос твой унылый,Но слово милыя моейПрелестней томных песен Лилы».[139]

СОН

(ОТРЫВОК)

Пускай Поэт с кадильницей наемнойГоняется за счастьем и молвой,Мне страшен свет, проходит век мой темныйВ безвестности, заглохшею тропой.Пускай певцы гремящими хваламиПолубогам бессмертие дают,Мой голос тих, и звучными струнамиНе оглашу безмолвия приют.Пускай любовь Овидии поют,Мне не дает покоя Цитерея,Счастливых дней амуры мне не вьют:Я сон пою, бесценный дар Морфея,И научу, как должно в тишинеПокоиться в приятном, крепком сне.Приди, о лень! приди в мою пустыню.Тебя зовут прохлада и покой;В одной тебе я зрю свою богиню;Готово все для гостьи молодой.Все тихо здесь – докучный шум укрылсяЗа мой порог; на светлое окноПрозрачное спустилось полотно,И в темный ниш, где сумрак воцарился,Чуть крадется неверный свет дневной.Вот мой диван. Приди ж в обитель мира;Царицей будь, я пленник ныне твой.Все, все твое: вот краски, кисть и лира —Учи меня, води моей рукой.А вы, друзья моей прелестной музы,Которыми любви забыты узы,Которые владычеству земли,Конечно, сон спокойный предпочли,О мудрецы! дивиться вам умея,Для вас одних я ныне трон МорфеяПоэзии цветами обовью,Для вас одних блаженство воспою.Внемлите же с улыбкой снисхожденьяМоим стихам, урокам наслажденья.В назначенный природой неги часХотите ли забыться каждый разВ ночной тиши, средь общего молчанья,В объятиях игривого мечтанья?Спешите же под сельский мирный кров,Там можно жить и праздно и беспечно,Там прямо рай; но прочь от городов,Где крик и шум ленивцев мучит вечно.Согласен я: в них можно целый деньС прелестницей ловить веселья тень;В платок зевать, блистая в модном свете;На бале в ночь вертеться на паркете,Но можно ли вкушать отраду снов?Настала тень, – уснуть лишь я готов,Обманутый призр а ками ночными,И вот уже, при свете фонарей,На бешеной четверке лошадей,Стуча, гремя колесами златыми,Катится Спесь под окнами моими.Я дремлю вновь, вновь улица дрожит —На скучный бал Рассеянье летит…О, боже мой! ужели здесь ложатся,Чтобы всю ночь бессонницей терзаться?Еще стучат, а там уже светло,И где мой сон? не лучше ли в село?Там рощица листочков трепетаньем,В лугу поток таинственным журчаньем,Златых полей, долины тишина —В деревне все к томленью клонит сна.О сладкий сон, ничем не возмущенный!Один петух, зарею пробужденный,Свой резкий крик подымет, может быть;Опасен он – он может разбудить.Итак, пускай, в сералях удаленны,Султаны кур гордятся заключенныИль поселян сзывают на поля:Мы спать хотим, любезные друзья.Стократ блажен, кто может сном забытьсяВдали столиц, карет и петухов!Но сладостью веселой ночи сновНе думайте вы даром насладитьсяСредь мирных сел, без всякого труда.Что ж надобно? – Движенье, господа!Похвальна лень, но есть всему пределы.Смотрите: Клит, в подушках поседелый,Размученный, изнеженный, больной,Весь век сидит с подагрой и тоской.Наступит день; несчастный, задыхаясь,Кряхтя, ползет с постели на диван;Весь день сидит; когда ж ночной туманПодернет свет, во мраке расстилаясь,С дивана Клит к постеле поползет.И как же ночь несчастный проведет?В покойном сне, в приятном сновиденье?Нет! сон ему не радость, а мученье;Не маками, тяжелою рукойЕму Морфей закроет томны очи,И медленной проходят чередойДля бедного часы угрюмой ночи.Я не хочу, как общий друг Бершу,[140]Предписывать вам тяжкие движенья:Упрямый плуг, охоты наслажденья.Нет, в рощи я ленивца приглашу:Друзья мои, как утро здесь прекрасно!В тиши полей, сквозь тайну сень дубравКак юный день сияет гордо, ясно!Светлеет все; друг друга перегнав,Журчат ручьи, блестят брега безмолвны;Еще роса над свежей муравой;Златых озер недвижно дремлют волны.Друзья мои! возьмите посох свой,Идите в лес, бродите по долине,Крутых холмов устаньте на вершине,И в долгу ночь глубок ваш будет сон.Как только тень оденет небосклон,Пускай войдет отрада жизни нашей,Веселья бог с широкой, полной чашей,И царствуй, Вакх, со всем двором своим.Умеренно пируйте, други, с ним:Стакана три шипящими волнамиРумяных вин налейте вы полней;Но толстый Ком с надутыми щеками,Не приходи стучаться у дверей.Я рад ему, но только за обедом,И дружески я в полдень уберуЕго дары; но, право, ввечеруГораздо я дружней с его соседом.Не ужинать – святой тому закон,Кому всего дороже легкий сон.Брегитесь вы, о, дети мудрой лени!Обманчивой успокоенья тени.Не спите днем: о горе, горе вам,Когда дремать привыкли по часам!Что ваш покой? бесчувствие глубоко.Сон истинный от вас уже далеко.Не знаете веселой вы мечты;Ваш целый век – несносное томленье,И скучен сон, и скучно пробужденье,И дни текут средь вечной темноты.Но ежели в глуши, близ водопада,Что под горой клокочет и кипит,Прелестный сон, усталости награда,При шуме волн на дикий брег слетит,Покроет взор туманной пеленою,Обнимет вас и тихою рукоюНа мягкий мох преклонит, осенит, —О! сладостно близ шумных вод забвенье.Пусть долее продлится ваш покой,Завидно мне счастливца наслажденье.Случалось ли ненастной вам поройДня зимнего, при позднем, тихом свете,Сидеть одним, без свечки в кабинете:Все тихо вкруг; березы больше нет;Час от часу темнеет окон свет;На потолке какой-то призрак бродит;Бледнеет угль, и синеватый дым,Как легкий пар, в трубу, виясь, уходит;И вот, жезлом невидимым своимМорфей на все неверный мрак наводит.Темнеет взор; «Кандид» из ваших рук,Закрывшися, упал в колени вдруг;Вздохнули вы; рука на стол валится,И голова с плеча на грудь катится,Вы дремлете! над вами мира кров:Нежданный сон приятней многих снов!Душевных мук волшебный исцелитель,Мой друг Морфей, мой давный утешитель!Тебе всегда я жертвовать любил,И ты жреца давно благословил:Забуду ли то время золотое,Забуду ли блаженный неги час,Когда, в углу под вечер притаясь,Я призывал и ждал тебя в покое…Я сам не рад болтливости своей,Но детских лет люблю воспоминанье.Ах! умолчу ль о мамушке моей,[141]О прелести таинственных ночей,Когда в чепце, в старинном одеянье,Она, духов молитвой уклоня,С усердием перекрестит меняИ шепотом рассказывать мне станетО мертвецах, о подвигах Бовы…От ужаса не шелохнусь, бывало,Едва дыша, прижмусь под одеяло,Не чувствуя ни ног, ни головы.Под образом простой ночник из глиныЧуть освещал глубокие морщины,Драгой антик, прабабушкин чепецИ длинный рот, где зуба два стучало, —Все в душу страх невольный поселяло.Я трепетал – и тихо, наконец,Томленье сна на очи упадало.Тогда толпой с лазурной высотыНа ложе роз крылатые мечты,Волшебники, волшебницы слетали,Обманами мой сон обворожали.Терялся я в порыве сладких дум;В глуши лесной, средь муромских пустынейВстречал лихих Полканов и Добрыней,И в вымыслах носился юный ум…Но вы прошли, о ночи безмятежны!И юности уж возраст наступил…Подайте мне Альбана[142] кисти нежны,И я мечту младой любви вкусил.И где ж она? Восторгами родилась,И в тот же миг восторгом истребилась.Проснулся я; ищу на небе день,Но все молчит; луна во тьме сокрылась,И вкруг меня глубокой ночи тень.Но сон мой тих! беспечный сын Парнаса,В ночной тиши я с рифмою не бьюсь,Не вижу ввек ни Феба, ни Пегаса,Ни старый двор каких-то старых муз.Я не герой, по лаврам не тоскую;Спокойствием и негой не торгую,Не чудится мне ночью грозный бой;Я не богач – и лаем пес привратныйНе возмущал мечты моей приятной;Я не злодей, с волненьем и тоскойНе зрю во сне кровавых привидений,Убийственных детей предрассуждений,И в поздний час ужасный бледный СтрахНе хмурится угрюмо в головах.

СРАВНЕНИЕ