Они меня не знают - Анастасия Родунер

упало придумала несколько эскизов платьев для себя и Доес. Френсис же выбрала себе наряд самостоятельно, редко выезжая в город она все же приметила довольно большой магазин женских платьев, который работал несмотря на тяжелые времена. Магазином владел один из приглашенных мужчин, на которого Доес любящая модные новинки возлагала большие надежды. Как-то покупая там шляпку, она увидела мистера Уилсона и здорово разговорившись припомнила ему замечательную игру на фортепиано. К счастью, еще и Френсис решила не шить себе праздничный, а приобрести что-то там. А это давало новый пусть и маленький, но повод свести их.

Френсис не была любительницей снимать с себя мерки, потому что каждый раз, когда бабушка обхватывала ее талию, то непременно говорила о том, как та исхудала. После чего каждый прием пищи сопровождался уговором съесть побольше, а также беспокойством за здоровье будущих правнуков. Но, Френсис и думать не могла о том, чтобы по-настоящему попытаться влюбиться на празднике, в ее мыслях поселилась и не давала покоя идея побега пусть и та, ради которой придется остаться здесь на подольше. Мерить множество нарядов ей не хотелось и по наитию Френсис указала рукой лишь на 3 варианта которые на манекене показались ей максимально привлекающими внимание. Так из бутика Френсис вышла с большим пакетом, в котором лежало приталенное платье алого цвета и бежевая шляпа в тон ее новых туфель. Френсис ехала домой надеясь, что через 3дня она наконец сможет воспользоваться той красотой которой ее наделила природа. Если план сработает, то сразу после войны свободная и ставшая богатой благодаря мужчинам Френсис вернется домой. А за рулем ее автомобиля будет сидеть не шофер дядюшки, не новый мужчина средних лет, а Сирил.

Мадам Дюжаль стало значительно хуже за два дня до праздника. На обеде все заметили ее вдруг сильно пожелтевшую кожу, медсестра уговаривала ее поехать в больницу, но она на отрез отказалась. За стол ее под руку привели две домработницы под надзором врача, которого вызвал обеспокоенный дядюшка Эндрю. Немного обсудив состояние, больной с ее семьей, врач, находящийся здесь как он уже предполагал последний раз осмотрел большой зал усталым взглядом и удалился. В гостиной воцарилась тишина, обсуждать разговор никто не решился, и только Джон громко выдохнул и подошел к виски. Спустя 3 часа после этого Френсис и Доес уже сидели у кровати мадам Дюжаль стараясь хотя бы своим присутствием уменьшить боль. У бабушки Анджелы сильно впала челюсть, кожа стала совсем тонкой, и она висела на практически высушенном теле. Больше всего пугал нос, настолько острый что, казалось, он может сломаться если слегка прикоснуться к его спинке. Френсис думала это будет проще, она была уверенна, что держать руку бабушки она будет в силах в любой ситуации, но сейчас она замерла вдавилась в стул и почти не дышала, прислушиваясь к тому, как хрипит тело. Спустя мучительных 6 часов молчания и тишины в доме старшая из семейства Дюжаль лежала покрытая белой простыней, из-под которой выглядывала почти нереальная, будто кукольная желтая рука.

Врачи приехали записать время и причину смерти, положить бабушку на носилки и вынести за дверь делая вид или правда веря, что происходящее является чем-то обычным. Френсис поражало лишь одно, как быстро люди стали обращаться к ее бабушке не «Мадам Анджелла де Дюжаль», а использовать за место этого емкое и констатирующее слово «труп».

Трагическая новость разлетелась быстро и было принято решение организовать похороны в этот четверг, а праздник перенести как минимум на две недели. Потому, что даже при всей жизнерадостности дядюшки Эндрю, разговорчивости Жаклин и простодушию Доес, эту потерю легко перенес только Джон. Наблюдая как увозят уже труп свекрови и заливая в себя очередную стопку коньяка он вдруг резко протрезвел и понял, чего боится на самом деле. И если алкоголь помогает ему не чувствовать себя с каждым днем на шаг ближе к земле, значит он будет пить и останавливаться даже ради своей книги Джон не решился.

В четверг на похороны собралось около 30 человек, не многие знали ее, но каждый кто смог посчитал своим долгом явиться хотя бы в рамках приличия, ведь на празднование явились бы все. Стояла жара, полуденное солнце разогревало асфальт и над ним дрожал воздух из-за чего пожилые люди, одетые в черное с трудом, стояли на ногах размахивая веерами так будто могли физически отогнать от себя обморок. 6 мужчин из списка составленным Жаклин и Доес пришли несмотря на сильную загруженность на работе, что явно говорило о их намереньях стать частью этой семьи. Было во Френсис что-то такое из-за чего мужчины приходили даже на похороны незнакомой им женщины чтобы лишний раз поговорить с ней и подарить свое внимание. Френсис проплакавшая всю ночь от горести даже позабыла, что несмотря на столь грустное событие у нее день рожденье и потому была сильно удивлена, когда пожилые дамы, подходя к ней выразить свое сожаление добавляли еще и пару слов к тому какой красавицей она выросла к своим годам. Так, в конце церемонии букетов в машине, на которой приехала Френсис было чуть ли не больше чем на могиле, а потому она вспомнила о своем плане и утерев слезы подошла к матери, чтобы спросить о гостях подробнее. Доес почти не плакала, она была поражена происходящим и находилась в состоянии аффекта весь день, на нее также влияла сильная духота. Вопрос дочери о женихах она восприняла спокойно и кратко, что непривычно для нее рассказала о том, кто и кем работает и посоветовала познакомиться с бывшим военным, а ныне владельцем модного дома и швейными фабриками. Прошло всего 10 минут после того, как гости пожелав остальным членам семьи здоровья быстро расселись по автомобилям и уехали по делам, а Френсис уже сидела на небольшой лавочке в окружении 4х мужчин. О чем-то говорила она дрожащим голосом и с легкой грустью в глазах смотрела с низу в верх то на одного, то на другого мужчину. Все это выглядело пусть и не слишком уместно, но отца подействовало иначе. Джон изрядно пьяный смотрел со стороны на свою дочь и подойдя к жене слегка толкнув сказал: «Ты посмотри на нее, видно правда хочет выскочить замуж. Глазки строит будто пол часа назад ее бабушку в гроб не клали». С каких-то пор остроумным ему казалось все подряд и потому он совсем не понял резкости своей жены.

«Не пойти бы тебе куда подальше, Джон». Вспылила Доес