Удачи, милый (СИ) - Фирсова Мария

— Кто дал мой адрес? — прошипела, упираясь спиной в стену напротив.

Белов поднялся, пошатываясь, направился в мою сторону, и я не успела выставить руки вперед, как он прижался ко мне вплотную, нависнув в который раз утесом.

Вот же напасть-то! И не выбраться, не лягнуть, и главное — не завопить во все горло — соседи могли сбежаться на любой крик и не ради того, чтобы помочь, а скорее добавить, не разбираясь, кто прав, кто виноват.

— Проследил за твоим парнем, — прыснул он со смеху, вмиг оскалившись, и уже в его взгляде не было любопытства, там была издевка. Острая. Жгучая.

Я лишь брови к переносице сдвинула, стараясь дышать через раз. Хмель проникал в ноздри, наполняя и мою кровь запретным, порочным. Он растворялся в воздухе, но тут же возникло ощущение, что мне теперь придется тереть кожу до кровавой корки, чтобы смыть с себя запах Белова.

— И как ты все успеваешь? — закатила глаза, поражаясь, сколько же у Андрея свободного времени.

— Кстати, лучше бы он следил за тобой. Шляешься ночами, а если снова кто-нибудь решил бы напасть.

— Тебе-то что? — поразилась я такой заботе, дернув плечом.

Андрей уперся рукой в стену, смотря на меня сверху вниз. Разглядывал, словно забавную козявку под микроскопом.

— Волнуюсь, может, — подмигнул он мне, опустив левую руку на мою талию.

Дернулась в сторону, но этот засранец ловко пресек тщетную попытку спастись бегством. — Издеваешься? — прищурилась я, пытаясь разгадать его намерения.

— А должен?

— О бабушке своей… — огрызнулась в ответ, но договорить не успела. Белов наглым образом притянул меня за плечи к себе, впившись своими губами в мои.

Сминал жадно, впечатывался своим крепким телом в мое, прижимая к своей широкой груди. Мне казалось, что я умру от нехватки кислорода в легких, но дрожь бежала по позвоночнику, сбивая с толку. Я же ненавидела его. Презирала этого глупца. А в тот момент не могла даже оттолкнуть, словно все силы разом покинули.

А потом он отстранился резко сам… Взглянул на меня затуманенным взором, ехидно усмехнувшись.

— Эх, Катька, Катька… Нельзя быть такой дурой. Но целоваться, кстати, стала лучше, — поднял он указательный палец, спускаясь по ступенькам вниз и оставляя меня одну.

— Это ты называешь поцелуем? — рассмеялась я, сгорая от стыда и одновременно едва не рыча от ярости.

— А ты называешь своим парнем стриптизера из забегаловки? — ошарашил он меня, выбивая почву из-под ног.

Похоже, этот раунд остался за Андреем. Хотя я до последнего пыталась выйти сухой из воды, доказывая, что он лжец и неплохо бы провериться у окулиста, а сама пыталась заткнуть внутренний голос, который настойчиво кричал, что мало мне не покажется за мое вранье. Кажется, проблемы лишь начинались и это была только макушка айсберга.

Глава 18. Андрей

Ну и чего добился? Зачем приперся к ней в ночи, вот уж дебил. На счастье, номер квартиры не знал, не раскололся ее ухажер — назвал лишь улицу и дом. Но этого хватило. Кстати, повезло, что ее встретил, а то так и замерз бы до утра, дожидаясь, пока Морева появится. То же мне отважная… бродит ночами. А ее парень еще тот придурок. Как вообще не боится, что его девчонку обидит кто, район-то, не дай боже. Того и гляди, оберут до нитки.

Башка гудела, плохо помнил, как добрался до дома бабули. Подниматься с кровати не хотелось, правда, солнечный свет порядочно так раздражал глаза. Но вставать и задергивать шторы было лень. К тому же ноги отказывались слушаться, я ощущал себя так, будто накануне меня каток переехал несколько раз.

Конечно, с утра все события вчерашнего дня выглядели глупо и хотелось дать себе зарок, что больше ни-ни. Ни за что не буду пить и никогда больше не полезу целоваться к Катьке. С последним, видимо, придется туго. Меня как заклинило на этой зануде. Ее образ не выходил из головы и чем больше я думал об этом, тем больше заводился. Хотелось скрипеть зубами, биться головой в стену и всячески поддевать Мореву. Надо ей должное отдать, конечно, она умела опускать с небес на землю. За словом в карман не лезла и, похоже, эта зубрилка считала меня исчадием ада.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пока я страдал с похмелья, не желая включаться в течение жизни за пределами спальни, там за стенами кипела бурная деятельность. До меня доносились голоса, бабуля явно была не в духе, потому как отчитывала в очередной раз прислугу.

Вот, кстати, правильно. Полный дом людей, а стакан воды никто и не принес.

С губ сорвался стон, я перекатился на спину, уставившись в белоснежный потолок, и попытался снова провалиться в сон.

— Ты неисправим, — заявила бабуля, с шумом распахнув дверь.

Еле успел одеяло натянуть до уровня подбородка. Черт! А стучать ее никто не учил?

— Я тоже рад тебя видеть в это прекрасное утро, — пробурчал с почтением из-под одеяла, не желая ловить ее укоризненный взгляд.

— Утро? Андрей, ты давно смотрел на часы? Время близится к вечеру. Мне вот интересно, — судя по стуку каблуков, покидать мою комнату она не собиралась. Вместо этого прошла вглубь и села на край кровати. — Что нам с отцом требуется сделать, чтобы ты взялся за ум?

— Для начала перестать меня воспитывать. И вообще, ба, давай ты будешь стучать в следующий раз. Вдруг я стеснительный.

— Сказал человек, который ублажил повариху на кухонном столе. После чего пришлось расстаться и с ней, и со столом. Эх, вот с последним действительно было жаль прощаться. Итальянский. Красное дерево.

— Понеслось, — простонал я, уже жалея, что не подпер дверь стулом. Пожалуй, в следующий раз забаррикадируюсь. — Можешь вычесть это из моих карманных расходов.

— Я скорее вычту тебя из этого дома, — цыкнула она на меня, стягивая одеяло. — Даю тебе полчаса на сборы. А потом мы едем к твоему отцу.

— Это еще зачем? — присел я, поправляя пятерней волосы.

— Сюрприз тебе приготовили, — улыбнулась бабуля ехидно, цокнув языком.

Ну да, ну да… знал я к чему она вела. Снова разговор про свадьбу. Угрозы, шантаж… что они там еще способны были применить. Вот и семейка, никакого надежного тыла.

Стоя под холодным душем, попытался сначала придумать отговорку и обойтись без визита к отцу, но, похоже, это только бы усугубило ситуацию.

Вода стекала с волос, падая каплями на плечи и обжигая кожу холодом. Уперся руками в стекло душевой кабины, сцепил челюсть, осознавая, что меня загнали в тупик два хищника. Бабуля только с виду выглядела божьим одуванчиком, но ее хватке позавидовала бы любая акула.

На еду смотреть не хотелось. Любой запах вызывал тошноту, потому предпочел сразу принять вердикт родственников и уже потом думать. Выхода у меня все равно не было. Ну что я мог сделать: снова пообещать стать примерным сыном? Присутствовать на воскресных обедах, дарить старой ведьме цветы на каждый праздник, перестать материться, заглядываться на девушек? Принять целибат? Так проще сразу было переселиться в бункер.

Отец дожидался нас дома, чем удивил. Я-то думал, он постоянно пропадает на работе, чтобы обеспечить свою новую подружку бриллиантами размером с кочан капусты или шубами из самок куницы в третьем поколении.

— Добро пожаловать, — улыбнулся он так манерно, что меня едва не вывернуло на персидский ковер под ногами.

— И тебя не хворать, па.

Бабуля шикнула недовольно, расположившись в кресле. Попросила прислугу плеснуть ей чего покрепче. Хм, а потом еще удивляется моему образу жизни!

Как хорошо, когда все можно списать на давление и возраст! Надо будет запомнить на будущее.

— Может, объясните, для чего это все? Я не настолько по вам соскучился, — начал беседу, желая поскорее ее же и закончить.

— Мы, кажется, тебя предупреждали и не раз, — кашлянув в кулак, ответил отец.

В его глазах не было сострадания или даже толики сочувствия. Скорее холод, усталость и желание наконец-то поставить точку. Ему порядком надоело воспитывать меня, впрочем, как и остальных детей. Думаю, временами папаша жалел о том, что не дал обет безбрачия и был слишком любвеобилен. Потому сейчас только и занимался тем, что отбивался в судах от бывших жен, да и спонсировал своих детей. Ладно, не всех, но некоторых уж точно. О количестве любовниц я вообще умолчу, потому как на седьмой сбился со счета.