Она любит плохих парней - Алекс Хилл

цветы и жвачку.

— Сирень и ментол, — сдавленно отвечаю я.

— Тебе идет, — говорит он вместе с коротким звоночком, который означает остановку лифта.

«План! План! План!» — воет голос внутреннего редактора.

Спохватившись, достаю из бокового кармана сумки телефон и открываю приложение такси, шагая на выход из подъезда. Утренний воздух отрезвляет осенней прохладой, обнимаю себя одной рукой за плечи, чтобы сберечь немного тепла. 

— Я тебя отвезу, — уверенно заявляет Дарий. — Идем.

Он проходит мимо и спускается с тротуара на дорогу, а я все стою на месте, отчаянно стараясь собрать мысли в кучу. Почему Дарий ведет себя так, будто… 

— Я тоже еду в университет. — Он оборачивается. — Нам по пути.

Мотаю головой, крепче сжимая телефон, и отступаю, выдавливая неловкое:

— Не стоит.

— Такси нужно вызывать заранее, ты опоздаешь.

Мобильный подсказывает неутешительное — «Время ожидания машины 18 минут».

— Поехали, иначе мы оба опоздаем.

Его “мы” звучит так притягательно и волнительно, словно он и я уже близки. Отрываю ногу от земли и делаю первый шаг, голова пустая. Внутренний редактор истерично хлопает дверью каморки, структура плана рушится, а зеленые глаза, точно магниты, тянут вперед. Дарий довольно кивает и отворачивается, но я успеваю заметить, как его улыбка из добрососедской превращается в хищную. Что, черт возьми, происходит? Что он задумал? К чему все это?

— Садись, Катюш, — говорит Дарий и нажимает кнопку на автомобильном брелке.

Подхожу к задней двери заведенной машины и тянусь к ручке.

— Нет. На переднее сиденье.

— Но…

— Пожалуйста, Катя, садись вперед, — просит он с нарочитой вежливостью.

— Лад-но, — медленно отвечаю я и обхожу машину, а сердце так и норовит проломить грудную клетку.

Опускаюсь на переднее сиденье и закрываю дверь, в теплом салоне автомобиля пахнет лимоном и медом. Похоже, Дарий, как и я, любит приятные ароматы — это плюс. Кошусь на водительское кресло, Дарий уверенно выезжает с парковки, держа обе руки на руле. Он слишком спокойный и добрый, и я не понимаю почему — это минус. 

Мозг от недостатка сна туго соображает, но я стараюсь структурировать дальнейшие действия. Нельзя позволить ему загнать меня в угол, нельзя выпадать из образа.

— Не думаю, что сажать меня впереди — хорошая идея, — смущенно говорю я. — Нас могут увидеть.

— Кто?

— Другие преподаватели или студенты.

— И что?

— Ну-у-у… проблем не боишься? 

— Тебе ведь уже есть восемнадцать?

— Да.

— Тогда какие проблемы? — снисходительно хмыкает Дарий.

В мыслях вертится десяток ответов по типу — «что еще ты собираешься делать, узнав о моем совершеннолетии?», но я молчу. Да что же это? Откуда внезапная трусость и нелепое смущение? Нервно подергиваю край чулка, плотный поток машин движется в сторону городского центра. 

— Сколько нам ехать?

— Полчаса, — отвечает Дарий и поворачивается ко мне лицом. — Поэтому я и попросил тебя сесть рядом. Не люблю говорить с тем, кто находится за спиной.

Его уравновешенный тон и полупустой взгляд больше меня не обманут. Он снова смеется надо мной, это же очевидно. Думает, я к нему клеюсь, считает себя королем. Что-то рановато.

— А может, ты боишься удара в спину? — дерзко спрашиваю я. 

— Ну вот ты и проснулась, — широко улыбается Дарий. — Доброе утро, Катюш.

Он вновь смотрит на дорогу, включив стариканскую внимательность, я а медленно закипаю. Паническая злоба от потери контроля играет с моим голосом, превращая его в шипение:

— Почему ты так со мной разговариваешь? 

— Как именно? — простодушно уточняет Дарий.

— Словно мы знакомы сто лет!

— Мы пили вместе вино, а значит, уже не чужие.

— Но не на брудершафт же!

— Мне заехать в алкомаркет? — нотки веселья в его интонации лопаются на моей коже, как пузырьки с кислотой.

Кто-нибудь потушите мой мозг и пятую точку заодно. Такое чувство, что не я с ним играю, а он со мной! Дарий достает из кармана пиджака «Айкос» и протягивает его мне вместе с коробкой стиков:

— Зарядишь?

— Так вот зачем ты посадил меня рядом. Эксплуататор.

— Кто бы говорил, — усмехается он. — Катюш, мне напомнить, сколько раз ты уже пользовалась мной?

— Я не пользовалась, а просила о помощи.

— Это одно и то же.

По сути да, но вслух соглашаться с ним я не буду. Не заслужил еще. Возвращаю «Айкос», салон наполняется тяжелым запахом ароматизированного табака. Дарий приоткрывает окно и выпускает дым через узкую щель, а я отворачиваюсь к боковому стеклу. Пальцы продолжают теребить край чулка, нужно срочно что-то придумать. Дарий сам вышел на контакт, ведет себя почти мило. Может, я уже ему нравлюсь? Стараться не нужно? Все так просто?!

— Я заставляю тебя нервничать? 

— С чего ты взял?

— Твои пальцы. — Дарий кивает на мои бедра, поверх которых лежат беспокойные руки. — Первый признак того, что человек нервничает — резкие повторяющиеся движения.

— Ты психолог или информатик?

— Я просто наблюдательный. 

Ах так? Хорошо. Я принимаю вызов, мой наблюдательный старикан. Адреналиновый всплеск от неожиданного поворота событий отпускает, мозг вновь работает в нужном направлении.

«Котенок, Катя! Ты котенок!» — напоминает внутренний редактор. 

Обхватываю ладонями колени, чуть сгорбившись, чтобы показать, как сложно мне сейчас подбирать слова. Готовьтесь к нокауту, Дарий Викторович, такой чистой невинности вы еще никогда не видели.

— У нас вышло очень… — Прикусываю нижнюю губу и опускаю взгляд. — Очень странное знакомство. Я поцеловала тебя, а ты оказался моим преподавателем. Теперь еще и соседом. Все это… м-м-м...

Заправляю волосы за уши и легонько касаюсь пальцами шеи и подбородка. Дарий молчит, но я чувствую, что его внимание полностью принадлежит мне. Наивный старикан.

— Мне стыдно за все, что случилось. Очень.

— Да ладно, Катюш? Неужели извинения?

— Не смейся! — с детской обидой прошу я. — Мне правда стыдно! Столько обстоятельств, одно за другим. Ты наверняка думаешь, что я чокнутая.

«И он не слишком уж ошибается», — хихикает внутренний редактор.

— Я так не думаю. А насчет всего остального… может быть, это судьба. 

Поднимаю голову, на лице Дария ни грамма веселья. Ух ты! Неужто и правда получилось? Поговорим о судьбе? Я только за.

— Ты в нее веришь?

— Скорее да, чем нет, но это не значит, что я с ней