Ультиматум Гурова (сборник) - Николай Леонов

С Красницким все обстояло куда печальнее: Алексей Владимирович был мертв, и помочь ему уже не мог никакой врач. Так что до приезда опергруппы оставалось время спокойно осмотреть и место преступления, и труп.

Уже по первому взгляду было ясно, что имеет место явный криминал — то есть Красницкий был убит, о чем свидетельствовали следы на его шее — неровные полосы багрового цвета, оставленные удавкой. Само орудие преступления находилось здесь же.

Гуров осторожно ногтем подцепил его и едва сдержался, чтобы не выказать своего удивления: это был женский шарф — длинный, дымчато-серый, с каким-то перламутровым переливом. Особенно нелепо на орудии преступления выглядели кокетливые висюльки-помпончики, тянущиеся по краям шарфа…

Гуров не был экспертом и не имел медицинского образования, однако у него имелось кое-что не менее ценное — жизненный опыт. И он свидетельствовал о том, что с момента смерти Красницкого прошло около двух-трех часов.

Прибыла опергруппа, сразу сориентировалась, и каждый приступил к своей работе, методично и последовательно выполняя то, что требовалось: оперативник с собакой пытался направить своего питомца взять след, врач принялся осматривать тело и фиксировать данные, дактилоскопист занялся исследованием салона автомобиля на предмет взятия отпечатков пальцев — словом, каждый был на своем месте. Один из экспертов упаковал в полиэтиленовый пакет шарф.

Гуров, следя за работой группы, подумал о том, что ему больше нечего тут делать. Все, что хотел, он уже увидел, а профессионалы разберутся и без него. Вот потом, когда будут получены данные от экспертов и их работа закончится, наступит черед сыщика.

Он вернулся к своему автомобилю и отправился обратно в контору Конышева. Там ничего не изменилось, только эксперт Миша Заварзин, закончив свою работу, стоял наготове с чемоданчиком у дверей. Конышев с унылым видом сидел в кресле, Гольдман читал какой-то документ — видимо, он даже в форс-мажорных обстоятельствах старался не тратить время попусту, дабы потом не наверстывать упущенное.

Секретарша Люда, видимо, приняла слишком большое количество успокоительного, потому что сидела, уставившись куда-то в пустоту стеклянным взглядом.

— Лев Иванович. — При виде полковника Заварзин шагнул ему навстречу. — В чашке секретарши с остатками чая обнаружены следы мощного мочегонного средства…

— Что-о? — неожиданно встрепенулась Люда, выходя из ступора. — Какого еще мочегонного? Это дорогой чай!

— Нужно определить — входит оно в состав самого чая или попало туда отдельно от него, — сказал Гуров.

— Уже определил, — ответил Миша, и покосившись в сторону секретарши, усмехнулся: — Ну, чаек сам по себе паршивенький, но безобидный. Травки там всякие, ароматизаторы, красители… Так что мочегонное просто подсыпали, точнее, подлили, потому что обычно оно производится в жидком виде.

— Так, а где его можно достать? — нахмурил брови Гуров.

— В любой аптеке в свободном доступе, — сообщил Миша. — Стоит копейки, действует несколько часов. Неудивительно, что она несколько раз бегала в туалет.

— Вы хотите сказать, меня хотели отравить? — с выражением ужаса на лице спросила Люда.

— Ну что вы! — усмехнулся эксперт. — Этим не отравишься. Просто, видимо, хотели, чтобы вы почаще отлучались со своего места. Но это уже пускай Лев Иванович расследует. А то я, пожалуй, настрою тут ложных версий! Ну что, Лев Иванович, я закончил.

— Спасибо, Миша, можешь ехать, — кивнул ему Гуров, и эксперт, подхватив свой чемоданчик, скрылся за дверью.

— Виктор Станиславович, а ваша сотрудница не отыскалась? — спросил Лев у Конышева.

— Что? А, Надя… нет. Ума не приложу, куда они все запропастились! Ни ее, ни Красницкого! Я только что звонил ему…

— Не нужно! Не звоните ему. Красницкий нашелся.

— Где? — воскликнул Виктор Станиславович.

— В собственном автомобиле. Но не в том смысле, в каком вы думаете, — добавил Гуров, увидев вспыхнувшую в глазах Конышева радость. — Красницкий убит.

Конышев зачем-то потянулся к очкам и снял их, заморгав ресницами, словно ему что-то мешало. Гольдман оторвался от своего чтива и смотрел на Гурова, низко опустив длинную челюсть. Секретарша Люда вдруг стала оседать на пол и при этом тихо смеялась. Конышев бросил на нее ошарашенный взгляд, а Лев, поняв, что это истерика, шагнул вперед, рывком приподнял ее с пола и резко встряхнул. Люда издала захлебывающийся звук и умолкла, растерянно глядя на полковника.

— Не время для истерик, — мягко, но уверенным тоном произнес Гуров. — Да, события неприятные, но их следует принять как данность. Итак, подводя итог, скажу, что картина вырисовывается следующая: в вашей конторе похищены деньги из сейфа, после чего сразу исчезают двое сотрудников. Один из них найден задушенным в собственной машине, второй — точнее, вторая — до сих пор не обнаружена. Вот так обстоит дело на первый взгляд… Виктор Станиславович, мне нужен домашний адрес и все остальные данные на вашу Надю.

Конышев, у которого в голове словно переваривалась какая-то вязкая каша, действовал на автопилоте. Он отдал распоряжение Люде найти данные на их сотрудницу, и та вскоре подала Гурову отпечатанный листок. В нем было написано: «Круглова Надежда Павловна, восемьдесят седьмого года рождения, агент по недвижимости», далее следовал адрес девушки, которая была зарегистрирована по адресу на улице академика Янгеля.

Положив листок в карман, Гуров попрощался со всеми, сообщив, что будет заведено два дела — по факту убийства и по факту кражи, которыми ему и предстоит заниматься.

Позвонив по дороге в управление, он распорядился отправить на адрес Надежды Кругловой парочку сотрудников с приказанием доставить ее в главк, если она дома, а если нет — дожидаться появления девушки.

Прибыв в управление, Лев прямиком направился в кабинет генерал-лейтенанта Орлова. Петр Николаевич слушал четкий, последовательный доклад Гурова, и брови его хмурились все сильнее и сильнее.

— То есть ему действительно пытались навредить, — резюмировал он, когда Гуров умолк. — Причем навредили гораздо сильнее, чем предполагалось вначале. Кража и убийство — это уже не просто сорванные сделки, а?

— Вот только непонятно, как это увязывается с сорванными сделками, — задумчиво заметил Лев. — Если его изначально планировали ограбить, то к чему было устраивать эти спектакли? Ведь на этих сделках Конышев потерял деньги!

— А что, если собственные сотрудники — а получается, что, кроме них, ограбить его никто не мог, — сами и перехватили этих клиентов? — высказал предположение Орлов.

— Такое вполне допустимо, — кивнул Гуров. — Первая версия, которая у меня возникла — это кто-то из своих. И когда исчез Красницкий, я подумал, что это его рук дело. Но Красницкий убит. Остальные на месте, за исключением Нади Кругловой. И если она виновница кражи, я очень сильно сомневаюсь, что она обнаружится дома.

Однако оказалось, что тут Гуров ошибся. Не прошло и часа, как в кабинет Орлова постучал один из оперативников, посланных по адресу Кругловой, и сообщил, что девушка доставлена в управление. Правда, она постоянно твердит, что не понимает, в чем дело.

— Ведите ее сюда! — распорядился Орлов, а Гуров достал сотовый телефон, набрал номер Конышева и сказал:

— Виктор Станиславович, приезжайте в главк сейчас же. Тут ваша Надя обнаружилась, требуется ваша помощь…

Девушка, вошедшая в кабинет, была растеряна, но не выглядела слишком напуганной. Она стояла посреди кабинета генерал-лейтенанта и переводила взгляд с него на Гурова. В руках она держала мягкую замшевую шляпку с короткими полями.

— Вы — Круглова Надежда Павловна? — спросил Гуров.

Девушка кивнула.

— Присаживайтесь. — Он показал на свободный стул, и девушка осторожно присела на краешек. — Куда вы направились сегодня из конторы и во сколько?

— Простите, я не понимаю, о чем речь, — произнесла она высоким сопрано. — Из какой конторы?

— Вы работаете в риелторской конторе «Зодчество», возглавляемой Виктором Станиславовичем Конышевым? — уточнил Гуров.

— Вы что-то путаете, — покачала головой Надя. — Я никогда не работала в риелторской конторе. Я скрипачка. — Она машинально повела рукой, как бы имитируя движение смычка по струнам.

Гуров и Орлов переглянулись, и генерал попросил:

— Покажите ваш паспорт, пожалуйста.

Девушка достала из сумочки документ в красной обложке и протянула его. Орлов раскрыл паспорт и всмотрелся в фотографию, переводя взгляд на девушку и сравнивая изображение с оригиналом, потом протянул его Гурову.

Открылась дверь, и дежурный сообщил, что прибыл Конышев. Орлов кивнул, разрешая впустить, и Виктор Станиславович чуть ли не бегом вбежал в кабинет. На сидевшую на стуле девушку он не обратил никакого внимания, а сразу же обратился к генералу: