Острова среди ветров - Дэвид Карлайл

— Привет, ребята, — поприветствовал их Марк. Видя, что они никак не реагируют, он разразился издевательским смехом. — Да вы что? Еще месяц назад мы вместе коротали вечера, а теперь вы мне и слова не можете сказать? Вам что, приказали молчать?

— Кажется, именно так, — сказала Лили. — Ньюман велел охранять больницу. Последний этаж весь очистили, ты там — единственный пациент. А передвигаться по остальной территории больницы ты можешь только в сопровождении эскорта.

— С ума сойти! — выдохнул Марк. — Всегда знал, что я очень опасный тип, но в моем теперешнем состоянии я при всем желании не смог бы никому причинить зла.

На лице одного из солдат с очень светлой кожей и рыжеватыми ресницами появилось нечто похожее на улыбку.

Марк усмехнулся:

— О, Питер! Вот теперь я узнал тебя!

Лифт плавно спустился на семь этажей вниз, и когда его двери снова открылись на первом этаже больницы, перед коляской стояла поджидавшая их здесь другая пара солдат.

Если не считать вооруженного отряда и автоматов, выглядывавших из-за колонн и из-за кресел в холле, во всем остальном Св. Изабелл была самой обычной больницей со старичками в голубых пижамах, которые медленно перемещались вместе с капельницей на подставке, и медсестрами на высоких каблуках в белых колпаках с красным крестом. Лили повезла Марка более длинным путем. Они прошли перед кафетерием, где их обдало запахом жженого кофе, сгоревших булочек и древних круасанов, потом обогнули стойку регистратуры и, наконец, подъехали к главному входу.

Больница была построена на крохотном полуострове в северной части Рейкьявика, где до 2040 года находился городской порт. После пожара, уничтожившего гигантские постройки и машины для загрузки и разгрузки кораблей, порт решили построить южнее, а на руинах старого возвели больницу Св. Изабелл.

Лучшего места нельзя было и придумать: за корпусами лежал весь город, а перед ними — только море с редкими лысыми островками, названия которых Лили никак не могла запомнить. Справа вдалеке виднелся остров Видей. на котором возвышалась Peace Tower, башня мира, построенная больше семидесяти лет назад женщиной по имени Йоко Оно в память о своем муже, певце Джоне Ленноне.

— Жаль, что отсюда ее не видно, — вздохнул Марк.

— Сегодня пасмурно и слишком влажно, — сказала Лили. — Но вечером ты ее сразу заметишь: башня освещается мощнейшими лазерными лучами, которые, кажется, доходят до самых звезд.

— О! Я и не знал, что ты — поэт!

Лили покраснела, почувствовав себя глупо. Виной всему то, что она вдруг стала замечать, что ей нравится Исландия, особенно теперь, когда суровая зима была позади. Горы, скалы, высокое небо и неспокойное море. Ощущение было такое, будто на этой земле соединились все четыре элемента — земля, огонь, вода и воздух. Чем-то очень похожим на это место должна была быть вся планета в прошлом, до появления человека.

— О чем ты думаешь? — спросил ее Марк.

— Ни о чем.

— О чем-нибудь поэтическом наверняка.

Марк показал ей на усыпанную галькой дорожку слева, и Лили развернула коляску в ту сторону. Перед ними в северном море тянулась полоса белой волны, поднятой моторной лодкой.

На берегу было хорошо, если забыть о присутствии вооруженных и страшно серьезных солдат. Лили знала, что, вернувшись на базу Проекта, в подземелье, она снова почувствует, как задыхается.

— Смотри, — сказал вдруг Марк, — там впереди скамейка прямо на солнце. Пойдем туда?

Называть это «прямо на солнце» было некоторым преувеличением, но казалось, что над больницей и в самом деле рассеялась масса облаков, чтобы подарить им немного весны.

Лили остановила коляску у скамейки и села рядом.

— Ребята, — попросила она солдат, — вы не могли бы отойти на пару шагов? Вы заслоняете мне солнце.

Все равно что разговаривать со стеной.

— Ну и ладно, и так хорошо. Правда, Марк?… Марк?

Что-то случилось. Лили почувствовала это еще раньше, чем увидела собственными глазами. Она резко повернулась. Марк не сидел в кресле прямо, как обычно, он весь изогнулся, как будто его спина вдруг обмякла. Голова запрокинута вбок, к солнцу, открытый рот, учащенное дыхание. Что с ним происходит?

— Марк! — закричала Лили. — Ребята, его надо завезти обратно! Позовите врача!

Она вскочила и взяла его руку, чтобы нащупать пульс.

Точнее, попыталась взять его руку.

Едва коснувшись кожи Марка, Лили потеряла сознание.

Она очнулась в постели и через секунду поняла, что лежит в четырех стенах абсолютно голая, между двумя простынями. Это тюрьма? Нет, она узнала свою комнату. Свою прежнюю комнату на базе. Кто ее сюда перенес?

Еще через долю секунды Лили поняла, что она не одна. Профессор Кимор наблюдал за ней с полузлой-полувеселой улыбкой.

Лили машинально подтянула простыню, чтобы прикрыть, грудь. Не то чтобы она была особенно стыдлива, но этот липкий взгляд Кимора…

— Как я сюда попала?

— Дорогая Лили, выяснилось, что вы абсолютно потеряны для жизни не только как экологиня, но и как медицинская сестра. Вашему подопечному О'Коннору стали плохо, и вы не придумали ничего лучшего, как упасть в обморок.

Лили покачала головой. Она потеряла сознание оттого, что ее ударило током. Едва она коснулась Марка, ее пронзил мощнейший электрический разряд, словно солдат был пропитан энергией. Но откуда она взялась? Наверное, не меньше двухсот двадцати вольт, черт возьми.

— О'Коннор мертв, я полагаю.

Ей было больно произносить эти слова, но у нее не оставалось ни малейших сомнений. Если она потеряла сознание, просто прикоснувшись к нему, значит, у Марка шанса выжить не было.

— Откуда вы это знаете? — поднял бровь Кимор.

— Это всего лишь предположение. Почему меня доставили сюда?

— Вы, наверное, будете рады узнать, что следственная комиссия закончила свою работу. Никакой преступной халатности с вашей стороны не выявлено, поэтому вы не предстанете ни перед военным судом, ни перед гражданским трибуналом. Уже только поэтому вы должны быть счастливы.

Кимор улыбался. У него явно были для нее плохие новости. Не могли же они уволить ее! Лили чувствовала себя потерянной и немного отупевшей. Сколько времени она не приходила в себя? Довольно много, если они успели доставить ее на базу и провести дезинфекцию. А Марк, о господи! Марк был мертв!

— Тем не менее, — спокойно продолжал Кимор, — научный комитет единогласно признал, что вы не справились с порученной вам работой. Вам мешают чрезмерная эмоциональность, отсутствие практичности и неспособность адекватно реагировать на непредвиденные обстоятельства… случай с О'Коннором лишний раз это доказывает.

Лили не верила своим ушам.

— Хотите сказать, что вы меня увольняете?

— Я бы не стал называть это такими словами. Ньюман полагает, что вы, коллега, еще сможете быть полезны науке, работая над другим проектом. Он уже подыскал вам подходящий: в Германии, в Шварцвальде. У тамошних деревьев, говорят, наблюдаются какие-то странные мутации. Может быть, среди них вы сможете проявить все свои познания как экологиня.

— Эколог, а не экологиня! — выйдя из себя, закричала Лили.

Ее отправляли изучать деревья, когда у нее под рукой была какая-то новая смертельная мутация. А что, если «мутация Джек» возникала под воздействием энергии АЛЬФА-12? Утверждать что-либо с точностью пока рано, но гипотеза вполне правдоподобная. Разумеется, говори и. об этом с Кимором она не могла: это было бы предательством по отношению к Леонарду, который поделился с ней своим открытием.

Лили встала и, стараясь не дрожать, быстро надела одежду, лежавшую в ногах кровати.

— Вы не сделаете этого. — Она смотрела на Кимора испепеляющим взглядом. — И потом, вы не боитесь, что я могу рассказать, чем вы тут занимаетесь? Сначала вы курам на смех обставляете меня военными, а теперь просто так отпускаете?

Кимор перестал обращаться к ней на «вы» и заговорил усталым голосом:

— Не думай, что ты — большая шишка, Лили. Твоя и академическая репутация сильно скомпрометирована. Мнение твоих коллег здесь на базе негативно, твоя эмоциональность…

Лили тут же все поняла: эмоциональность. Вот на что упирал Кимор.

— Если я заговорю, вы объявите меня сумасшедшей. Таков ваш план, да?

— Нет, нет, нет. Ты не заговоришь, потому что ты ничегошеньки не знаешь, потому что у тебя нет ни доказательств, ни даже каких-либо предположений. Ты отправишься в Шварцвальд и будешь делать то, что тебе скажет Ньюман. И, кстати, будет лучше, если ты попытаешься доказать, что ты какой-никакой, а все же ученый. Иначе тебе придется подыскать другую работу.

Кимор встал и направился к двери.

— Куда вы идете? — Лили, все еще с трудом соображая, попыталась задержать его.