Вредитель Витька Черенок - Владимир Добряков

— Ты, баба, не помирай. Живи еще столько.

Витька вернулся в комнату, опять прочитал письмо. Вздохнул. Не верилось все же. С чего бы это Саша вдруг стала писать?.. Эх, почерк бы посмотреть ее. Буква «з» какая-то смешная. Будто рога у барана завитые. Передача «В мире животных» недавно была, барана здоровущего показывали, как раз такие рога завитые. Витька закрыл глаза, силясь представить классную доску, у которой стоит Саша Полякова и что-то пишет. Сашу он представил. И очень хорошо, как живую. А вот написанное ею, словно в тумане было, расплывалось. Хотя такую верченую «з» он бы, наверное, запомнил.

На других девчонок Черенок решительно не мог подумать, что они могли бы написать подобное письмо. Верка? Хорошая девчонка, боевая. Но нет, не напишет. Женя? Красавица писаная! Смешно! Она только себя и видит. Шура?.. Ее балкон как раз над их балконом… Шура какая-то странная. Не поймешь…

И еще про нескольких девчонок, живущих в этом новом большом доме, вспомнил Витька, но никого заподозрить не мог.

А вдруг это вообще чья-то шутка? Или вовсе не девчонка писала, а мальчишка?..

Витька вышел на балкон. Дождя не было, но тучи, словно серой промокательной бумагой, закрыли небо. И ребят — никого. И на балконе Саши — никого. Может, позвонить? И снова робость охватила Витьку. Ох, это письмо, письмо! Лучше б и не было его.

До самого вечера невольно прислушивался Витька к голосам и шорохам на улице, на соседнем балконе, но никто не позвал его, и голоса Саши он не слышал.

Утром Витька еще лежал в кровати, не мигая, смотрел в белый, без единой трещинки потолок и все думал о вчерашнем письме. Он бы и еще, может, лежал так час (а куда спешить? Отец, уходя на работу, снова запер его на ключ: арест продолжался), но вдруг за балконной прикрытой дверью затренькал колокольчик.

Как ошпаренный вскочил Витька. Даже сам устыдился: «Чего это я? Спокойней». Натянул штаны. Но ни на что другое терпения уже не хватило.

— Ох и соня! На голове — мочалка. Гребешок кинуть?..

Витька во все глаза смотрел на задорную, смеющуюся Сашу. Ничего не мог определить по ней. Вот артистка! Недаром и его агитирует в артисты…

— Ты что? — удивилась Саша. — Уже и разговаривать в своей тюрьме разучился?.. Ну, твое дело, можешь молчать, а я очень спешу. Дай мне, пожалуйста, этот колокольчик. Он не пропадет, не волнуйся.

— Зачем он тебе? — Витька все же нарушил молчание. Действительно, не сказать ни слова — это уже становилось глупо.

— Ой, долго рассказывать!

И все-таки Саша рассказала: о школе, кто у них учителя, директор, по сколько минут уроки.

— Плохо только, нет звонка. Куда это годится, входит директор и объявляет: «Урок окончен!» А твой колокольчик вместо звонка будет. Все как в настоящей школе. Не был бы ты арестованный, сам бы посмотрел, какая школа у нас!.. Ну, отвяжешь колокольчик?

— Могу. Не жалко, — сказал Витька и стал отвязывать от перил колокольчик. А сам в это время думал: сказать о письме или не сказать?.. Решил, что не надо. Вдруг она тут ни при чем…

Витька наконец развязал узел.

— Бросай! Я поймаю.

А он бросать не спешил.

— Саш, — сказал как-то робко и просительно. — Напиши мне письмо…

— Что?! — Саша так наклонилась, что, казалось, вывалится с балкона.

— Ну, хоть маленькое.

— Да зачем?

— Так просто… Хоть маленькое совсем. Ну, две строчки. Можешь?

— Глупости какие-то выдумал!

— Тогда звонок не брошу.

— О чем же тебе написать?

— О чем хочешь… Напишешь?

— Кидай колокольчик!

— А напишешь? Дай слово.

— Честное пионерское, что напишу несчастному узнику Витьке Черенкову письмо. Бросай!

— Только сейчас напиши. И просунь в замочную скважину.

— О боже! Все сделаю… Бросай! Через шесть минут урок начинается.

Витька размахнулся и бросил. У него это получилось классно. Не то что у Саши. Точно в самые руки ее полетел колокольчик.

Не надевая рубашки, Витька пробежал в переднюю и, стоя у входной двери, стал ждать.

И одной минуты не прошло, как рядом, на лестничной площадке, щелкнул замок и хлопнула дверь.

«Обманула», — подумал Витька. Но нет, смотрит: из отверстия замка лезет бумажная трубочка. Схватил он ее и — скорей в комнату. Развернул… Конечно, совсем не тот почерк! Все не то. Все не так.

«Эх, балда ты, Витька! Сидишь из-за своей глупости под арестом. А в школе у нас интересно!.. Так интересно!.. Ладно, я помчалась!»

Высунулся Витька на балкон. Точно, уже и след простыл. Умчалась в свою школу… А может, все-таки она то письмо написала? Только почерк изменила. Хитрые эти девчонки. Эх, если бы в самом деле Саша написала! Он бы тоже с кем хочешь стал из-за нее на дуэли драться.

Бешеный

Вот уж никак Саша не предполагала, что будет столько забот со школой. Почти все время уходило на нее. То сами уроки, то подготовка к урокам, то какие-то другие дела. Правда, многое из того, что она делала, можно было бы и не делать. Но Саша тем не менее делала. Иначе поступать она просто не хотела и не могла. Такой уж характер у нее — добросовестный.

Кто, например, заставлял ее план урока составлять? Никто. А ока составляла. Потому что и мама всегда составляет план своих лекций. И вообще, Саша знает: все учителя составляют планы уроков.

И еще для каждого ученика придумала сделать дневничок. Чтобы отметки туда ставить. Два вечера трудилась она. Зато какая была радость, сколько было восторгов, когда Саша раздала эти маленькие дневнички! На обложке каждого из них стояла фамилия ученика, написанная красными чернилами, и имя, выведенное зелеными чернилами.

С этими школьными хлопотами и об узнике из соседней квартиры почти забыла. Когда Женя, потряся колокольчиком, давала последний звонок, Саша вдруг вспомнила о Витьке, даже улыбнулась: «Интересно, как ему понравилось письмо, где я балдой его назвала?». А потом снова как-то забыла. Все дела, дела! И на балкон в тот день не заглядывала.

А утром, сделав зарядку и позавтракав, снова хлопнула дверью и поспешила в первый подъезд.

И, конечно, не видела Саша, как стоит на своем балконе Витька Черенок и хмуро, обиженно смотрит ей вслед.

Скверное было у Черенка настроение. Повалялся на тахте, сердито оттолкнул, словно она в чем-то виновата, лежавшую на столе книгу о несчастной жизни Оливера Твиста. «Сиди вот тут, как в тюрьме!» — подумал он и глянул в окно. Погода разгуливалась. Дальняя часть города, видневшегося сбоку от строящегося дома, была залита солнцем. На велике бы сейчас погонять! Эх, что за жизнь, хоть по веревке с балкона спускайся… Еще два дня заключения…

А вдруг где-нибудь все же спрятан ключ? Ведь три ключа, кажется, было… Может, бабушка знает?..

Похоже, бабушка что-то знала. Один глаз она прищурила, а другой, сидевший глубоко, в дряблой впадине лица, смотрел на Витьку хитро и в то же время сочувственно.

— Ключ-то? — переспросила она. — Што, замаялся?.. О-хо-хо! Ноне пытала отца: «Дите-т не жалко?» — «Жалко, — говорит. — Просить будет — пусти». Вот он, ключ-от. — Бабушка приподняла подушку и достала ключ. — Бери.

— Он все время был здесь? — удивленно спросил Витька.

— Был.

— И ты раньше не дала?

— Отцу перечить не смею. И вина ж на тебе. Мальчонков забижать не след…

— Ладно, баб, побегу! — И, не дослушав ее наставлений, Витька выскочил из комнаты. В передней стукнул кулаком по тугому седлу своего велика. — Держись! Сейчас рванем в кругосветное путешествие!

Но путешествие началось неудачно.

С трудом сдерживая велосипед, Витька уже миновал второй этаж, как вдруг нога у него подвернулась и он коленкой ударился о лестницу. А тут еще и велосипед, потерявший руку хозяина, как безумный кинулся со ступенек, врезался в стену и со страшным грохотом свалился на площадку.

На этажах захлопали двери.

— Этак, парень, и дом развалишь! — покачал головой жилец в пижаме.

А Витька и слова не мог вымолвить. От боли чуть слезы на глазах не выступили. Постоял так с минуту, потер коленку и, проклиная своего железного друга, снова поковылял с ним вниз.

И уж если не везет, так не везет! Ехать не может — нога болит. Что делать? На толстого Леньку смотреть, как он ухмыляется и вертолет на резинке запускает? Еще чего не хватало! Потом Саша с какими-то бумажками в руке пробежала мимо. Пробежала и внимания не обратила. Будто и не стоит он здесь, на виду, в подъезде! Со своей школой все хлопочет. Точно: в первый подъезд завернула. Там же и малышня крутится.

«Посмотреть, что ли, какая такая школа у них?.. Хоть мимо проеду…»

Витька потрогал коленку. Вроде потише болит. С опаской взгромоздился на седло, оттолкнулся здоровой ногой. Ничего, потихоньку ехать можно… У крайнего подъезда он притормозил.

— Ой! — вдруг выскочила оттуда Саша. — Освободили! Идем, посмотришь школу! Как раз перемена…