Вишенка (СИ) - Орлова Ника

— Колоритное место, — говорю я — Алан видит, что мне нравится. Кажется, он остается доволен.

Затем мы идем на причал. Там нас уже ждут ребята и капитан судна. Миша прыгает в катер, первый, подает руку всем девушкам, под подколы и шуточки мы усаживаемся по местам, Алан с Максом размещаются на сидениях впереди и катер разгоняется по реке. Я набираю воздух в легкие, на скоростном катере я катаюсь впервые, это вам не на теплоходе с экскурсией. Какое-то время мы едем просто прямо и рассматриваем виды. Потом парень за штурвалом включает музыку и на полной скорости начинает раскачивать нас то влево, то вправо. Женская часть пассажиров кричит от удовольствия, Беляева даже встала на ноги:

— Эге-гей!!! Еще прибавь.

— Лена, сядь. Выпадешь, что я сыну скажу? — кричит со смехом Макс.

Капитан тоже просит ее присесть и через пару минут мы понимаем почему. Он набирает скорость и резко поворачивая, делает дугу. На нас летят брызги, причем в большом количестве, девочки кричат. А когда, сделав волну, капитан ловит ее и катер скачет по этой волне, мы переходим на визг.

Тамила от скачки подпрыгивает и кривится от неприятных ощущений.

— Эй, полегче! Я тут задницу свою потеряю!

— Мила, новую купим, — ржет Миша.

Все смеются, адреналин зашкаливает, все мокрые, и счастливые.

Когда мы через час возвращаемся назад, Алан подает всем женщинам руку и помогает забраться на пирс. Я осталась в катере последняя. Подаю ему руку, он вытаскивает меня, а когда оказываюсь на пирсе, прижимает меня к себе и томно говорит:

— Мне понравилось, как ты кричишь…, — я понимаю какой смысл он вкладывает в свои слова и мне становится неловко, в полуметре от нас только что выбрался на пирс капитан и я, почему-то уверена, что он это слышал.

— Алан! — делаю большие глаза.

Он улыбается, при этом в глазах начинают плясать черти. Дабы он не увидел в моих похожую картину, предлагаю ему пойти в дом, потому что остальные уже ушли.

Стол накрыт на заднем дворе в деревянной беседке с видом на реку. Когда мы садимся, уже темнеет. Нам приносят шашлык и люля-кебаб от местного шеф-повара, его фирменный соус, много овощей и лепешки, только что обжаренные на костре. Все безумно вкусно пахнет и так же вкусно выглядит.

— Кто за рулем? — спрашивает Макс, откупоривая вино. Кому не наливать.

— Я, — отвечает Захаров.

Все поднимают бокалы, выпивают за встречу и открытие сезона прогулок по реке и накидываются на еду.

Потом подвыпившие Беляев с Мишкой начинают рассказывать смешные истории и пошлые анекдоты. Алан, вполне трезвый, не отстает. Он весь вечер шутит и смеется, а я не могу насмотреться на него. Конечно, я стараюсь не залипать, но за столом не так много лиц и у меня есть достаточно времени рассматривать его. Мне кажется, я могу это делать вечно. Сейчас мне даже смешно, что я его боялась. Такой же человек, как и все, со своими достоинствами и недостатками, проблемами, бзиками…Сложный, с непростым характером, но другого Алана Захарова нет, а мне он нужен. Что мне со всем этим делать?

Когда все наелись, наговорились и насмеялись, Миша приносит из машины гитару и начинает играть. Лена с Милой ему подпевают — здорово! Как же люди умеют отдыхать! Мы с мужем редко бывали в гостях, к нам тоже приходили нечасто. И даже эти редкие праздники, как один, были похожи друг на друга — поесть, выпить и поговорить про политику и футбол. Женщины начинали в сторонке говорить о своем, и мне казалось, что это норма, так и должно быть. За сегодняшний вечер я насмеялась больше, чем за все годы, прожитые в браке.

От мыслей меня отвлекает мой вибрирующий телефон. Смс от Татьяны:

— SOS! Мне нужен твой совет.

— Что-то срочное? Я в гостях.

— Я беременна.

Черт! Беру телефон, иду вдоль коттеджа куда-то подальше, чтобы перезвонить. Обхожу здание, оказываюсь со стороны парадного входа, забираюсь на крыльцо, облокачиваюсь о перила, и набираю горе-подругу.

— Алло!

— Привет. Ты, как всегда, королева сюрпризов.

— Вик, что мне делать? Эмир даже не заговаривает о свадьбе. Он сейчас занимается наследством, ему не до этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Он не знает?

— Нет, и я думаю, может лучше не говорить? Отберет ребенка, не женится, что я тогда буду делать?

— Ты хочешь вернуться домой?

— Не знаю. Я собиралась приехать в скором времени на несколько дней. Ой, давай завтра созвонимся, он пришел.

Таня отключается, я машу головой — дурдом, только выбралась из проблем и снова в них встряла.

Кладу телефон в задний карман джинсов и смотрю в темноту. Как мне ей помочь на расстоянии? С этой стороны коттеджа продувает ночной ветер и мне немного зябко в одной футболке. Нужно идти назад в беседку. Мой слух улавливает позади мягкие шаги. Мне не нужно видеть, я и так знаю, что это он. Алан подходит сзади, накидывает мне на плечи свою кофту и переваливается через перила ко мне.

— Не замерзла?

— Замерзла.

— Там десерт принесли, тебя ждем.

— Пойдем, конечно.

Мы спускаемся с крыльца, проходим несколько метров и на нас капают большие холодные капли, а затем резко пускается сильный дождь.

— Давай назад! — тянет меня обратно Алан.

Мы забегаем на крыльцо, забиваемся подальше под навес, смотрим друг на друга, и начинаем смеяться. По лицам стекает вода, волосы намокли — картина маслом.

— Как будто только с катера, — говорю я.

Алан стирает с моего лица капли тыльной стороной ладони, вдруг, становится серьезным и смотрит мне в глаза с какой-то тоской. Я пытаюсь понять, что это значит. А потом захватывает меня в охапку и начинает нежно целовать. Я размякаю в его руках и отвечаю. Он увеличивает темп, прижимает меня еще крепче. Я обвиваю его шею руками, движение наших языков становится нереально чувственными, сумасшедшими. Мне безумно нравится его вкус, нравится запах его тела. Его рука забирается под мою футболку, второй он сжимает мне ягодицу, я запускаю пальцы в его волосы, мы почти задыхаемся. Алан оставляет мой рот, целует скулу, спускается на шею, потом прикусывает мочку уха. У меня вырывается стон, я блаженствую. Боже, помоги мне! Он трахнет меня сейчас прямо здесь, и я ему это позволю.

Дождь шумит все сильнее, и мы не сразу слышим, как кто-то выходит на крыльцо.

— Эй, когда нацелуетесь, можете войти через парадный, здесь уже открыто. Мы отрываемся друг от друга. Миша стоит на крыльце. Входная дверь была закрыта, он открыл, чтобы мы не обходили здание под дождем. Чувствую себя, как будто меня в школьные годы застали за чем-то запретным. Зато Алану хоть бы что. Он обнимает меня за плечи, проводит мимо Миши в дом:

— Спасибо, что не забыли, — говорит таким тоном, что в переводе можно понять как: какого черта тебя принесло?

В гостиной уже собрались все, прибежали из беседки такие же мокрые, как мы. В руках у Милы тарелка, с плавающим в дождевой воде, мороженным с фруктами неприглядного вида.

— Вот! Хотела спасти. Может, кто хочет десерт?

— Там в беседке, наверное, получше сохранились, — отвечает ей Алан.

Все начинают ржать. С десерта, с внешнего вида друг друга и вообще из ситуации.

Когда пришло время расходиться по домам, Беляевы сообщили, что они останутся ночевать здесь. Всех остальных Алан везет домой. Младшие Захаровы садятся сзади, я спереди. Мы привозим их к дому родителей Алана, оказывается, они живут вместе.

— Во сколько ты завтра выезжать собирался? — спрашивает Алан, потому что мы на Мишиной машине.

— В восемь.

— Водитель пригонит машину к восьми.

Приезжаем в отель, проезжаем мимо стоянки и подкатываем прямо ко входу в мой корпус. У меня шок, здесь пешеходная зона, машины не ездят. Следом прибегает охранник, заглядывает в тонированное водительское окно. Захаров открывает стекло:

— Все в порядке.

Охранник узнает генерального, затем видит рядом меня, немного теряется, извиняется и уходит.

В машине воцаряется тишина. Я нарушаю ее первой:

— Спасибо, что подвез…и за вечер спасибо!