Мечты камня (ЛП) - Паренте Ирия

Смотреть тут, конечно, особо не на что. Опускаю взгляд чуть ниже. Подол платья разорван, мельком открывая вид на белые ноги.

— Пусть так, и что? — спрашивает она.

Подхожу к ним на шаг ближе. Ткань её платья довольно простенькая. Под слоем пыли и грязи виднеется насыщенный гранатовый оттенок. На мой взгляд, это довольно вызывающий цвет для простой девушки. Платье буквально создано, чтобы привлекать внимание, и совсем не подходит недотроге… Встряхиваю головой.

— Я не могу колдовать, — поясняет волшебник. Вернее не-волшебник. Я теперь не совсем понимаю, кто он. — Точнее могу, но на деле всегда получается катастрофа. Так я превратил себя в лягушку и наколдовал селёдку… Магистры сказали, что я недостаточно хорош и что мне никогда не стать магом. Словно я ни на что не годен…

— Глупости! — девчонка переводит взгляд на меня, вырывая из раздумий, и жестом просит сделать что-нибудь. — То, что у тебя нет звания, не означает, что ты бесполезен. Без твоей помощи мы бы никогда не смогли выбраться из этого леса. Правда, принц?

Мне хочется сказать им, что нельзя просто отказаться от звания. Как тогда окружающие поймут, кто ты? Принц, дворянин, пекарь, волшебник, пекарь, чей-то сын или чья-то дочь. Имена не имеют значения. Важно только то, какое положение мы занимаем в обществе, где каждый играет свою роль.

Я честно пытаюсь придумать что-нибудь ободряющее.

— Ты мог бы… стать оруженосцем, — добавляю я. Он, как минимум, сумеет разжечь костёр. А ещё из него вышла бы неплохая приманка для чудищ. Они любят детей с их нежным, сочным мясом. А у этого ещё такие пухлые щёки, самое то. — Если сменить эту нелепую рубашку на что-нибудь нормальное, может, из тебя и выйдет толк…

— Это подразумевается как комплимент? — перебивает меня будущий ужин дракона.

— А разве не похоже?

Пауза.

— Нет.

Вопиющая неблагодарность.

— Мы спасены, благодаря твоему гениальному уму и огромной силе, о, великий Хасан! — восклицает девушка и приседает в карикатурном реверансе, на мгновение приподняв юбки. Если её цель — поднять настроение, то платье лучше задирать до пояса, а потом уже делать реверанс.

Но так как она это делает для ребёнка — по всей видимости, намного более невинного, чем я, — то этого достаточно, чтобы вызвать улыбку и вернуть блеск глазам. Мальчик берёт её за руку и тянет на себя, заставляя наклониться немного, чтобы чмокнуть её в щёку. А та, как дурочка, краснеет. Серьёзно? То есть засовывать язык мне в рот в тёмном переулке — это норма, а поцелуй в щёчку от ребёнка на голову ниже её — это повод для смущения?

Немыслимо. Уму непостижимо.

Мир окончательно сошёл с ума.

— Спасибо, — лепечет её щеночек.

Решаю прервать эту трогательную сцену, пока она не нашла палку, которую она могла бы бросать ему, чтобы он бегал за ней и приносил обратно, радостно виляя хвостом:

— А что же видела ты, если не секрет?

Она переводит взгляд на меня. За одно мгновение её смущение и даже нежность сменяются маской безразличия. Я вздрагиваю. Так, ладно, видимо, у неё раздвоение личности.

— Не твоё дело, — резко отвечает она.

То есть если я не хочу о чём-то говорить, их это не останавливает. Но если наоборот, то это, конечно же, я сую свой нечуткий нос куда не следует.

Фыркаю.

— А я думаю, что очень даже моё. Не хочешь признаться, что за преступление ты совершила? Почему сбежала из города? Из какой ты семьи? Не из знати, это понятно, так что… Кем ты работала?

Стихии, должно быть, заключили весь холод зимы во взгляде, которым она меня наградила.

— Не испытывай свою удачу, принц. Хоть мы и в Сильфосе. Хочешь, чтобы я высказалась по поводу наследника престола, сбежавшего из замка, потому что некто претендует на его корону, вместо того, чтобы остаться и бороться за своё место? Хочешь, чтобы пошли слухи о том, как принц покинул свой народ в эпоху перемен?

Это удар под дых, но я стараюсь не показывать, как сильно меня задело её замечание, и сохранить выражение превосходства. И упрямо не обращаю внимания на неодобрительный взгляд её маленького дружка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Как будто это кого-то волнует… — бормочу я.

Но на самом деле мне не всё равно, что подумают люди, иначе бы я не покинул дворец. Без них я никто, пустое место. Если я не стану общепризнанным королём, то что мне останется? Что будет связываться меня с Сильфосом? Мне не будет места в этой стране. В моём собственном королевстве…

— Почему ты так думаешь? Меня это волнует.

Останавливаюсь, запнувшись. Этого я не ожидал. Осторожно поворачиваюсь. Без каких-либо надежд. Потому что мы все здесь знаем, что чуть что она снова покажет, как мало в ней уважения к моей персоне. С момента первой нашей встречи не случилось ничего, что могло бы заставить меня думать иначе.

— Ч-что ты сказала? — невольно заикаюсь. Прозвучало не очень величественно.

— Ты принц. Наследник, будущий король, которого мы знаем и к кому мы готовы. Разве это не касается каждого из нас, если кто-то снова пытается изменить устоявшийся порядок?

Кажется, в замке никто даже не сомневался, что лучше отдать престол бастарду, словно из него получится отличный правитель. Якобы он подготовлен лучше меня, независимо от полученного образования. Опускаю глаза, сжимая кулаки. Мне больно, хоть я и старался не думать об этом. Хоть я и пытался скрыть это за высокомерием.

Потому что я чувствую себя никчёмным. Потому что я не тот, кто им нужен. Как будто я не заслуживаю ничего, кроме как быть отодвинутым в сторону.

— Король сказал, что все поддержат Жака, — признаюсь я. Она даже представить себе не может, как мне тяжело произнести это имя вслух. — Что он… влиятельный и все его любят.

И что я тоже должен полюбить его или, по крайней мере, сделать вид. Но как они могут требовать, чтобы я обманывал всех до конца своих дней?

— Ошибка таких, как ты, власть имеющих, в том, что вы всё принимаете как должное, — распаляется моя спутница. — Думаете, что раз вы богаты и занимаете высокие посты, то, значит, вы лучше всех остальных и поэтому ваше мнение и решения более значимы, — открываю рот, чтобы возразить, но она вскидывает руку, останавливая меня. — Не пытайся отрицать: ты уже на своём примере не раз доказал, что я права, а ведь это только первый день пути. Может, этот человек… Говоришь, его зовут Жак? Так вот, этот Жак, может, и влиятельнее тебя. Может, у него есть… сила и ум, — ну, это ещё надо доказать. — Даже если он действительно лучше тебя и много чего сделал для народа… Но как же наше мнение? У нас нет права выбирать, кого мы хотим? Почему мы не можем сами решить, кто больше достоин править нами?

Она делает паузу, а я пока перевариваю этот поток информации в своей голове. Обдумываю. Отец думал о дворянах, о том, как избежать борьбы за власть, но ведь правда в том, что их не так много. Простолюдинов значительно больше. Возможно, богачи ближе к власти и умеют плести интриги, разбираются в ядах и умеют создавать репутацию, но простых граждан, с их обычной жизнью и скромными вкладами в жизнь общества, это всё не интересует. И уже давно доказано, сколько шуму они могут поднять. Жак наверняка помог многим, но никак не всем. Даже не большинству.

Зависаю в неопределённости. Девушка передо мной скрещивает руки на груди. Этот её прямой взгляд, будто бросающий вызов, кажется, преображает её. Она выглядит преисполненной достоинства даже со спутанными волосами и грязью на лице.

— Ты даже не вызываешь особого недовольства. Да, ты надменный и высокомерный и не думаешь о женщинах. Но никто не считает тебя плохим человеком. Никто не думает, что ты можешь объявить войну, когда этого никто не ожидает, или увеличить голод и нищету. А Жак может обещать это? Человек, жаждущий власти… Что может быть опаснее для страны?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Вздрагиваю. Она не думает, что я принесу королевству одни только беды? Опускаю взгляд, хотя это не то, что можно было бы ожидать от принца, которого она описала. Но, кажется, я даже покраснел. Как давно я уже не смущался? И почему я чувствую себя таким беззащитным, не зная, как ответить на её пылкую речь? Она вообще ждёт какого-нибудь ответа? Я отворачиваюсь.