Чужая игра - Андрей Таманцев

Но Руслан знал, что делает. Он видел, что запущенный на пустом месте слух при определенных обстоятельствах способен превратиться в реальный факт, из которого может разгореться большой международный скандал. Каким образом? Надо добыть контейнер с чумой, доставить его в зону военных действий, а потом предъявить мировому обществу. Уж что-что, а такое воровство российской верхушке никогда не отмолить!

Удастся эта акция — все остальное было бы делом техники: чеченцы, доказав геноцид своего народа, имели бы полное право на введение в Чечню войск ООН — а это почти наверняка гарантировало бы Чечне независимость от России. Во всяком случае, спецслужбы НАТО, с которыми время от времени контактировали люди Масхадова, обещали сделать все от них зависящее, чтобы натовские войска — пусть и в облике миротворцев — надолго засели на Северном Кавказе. Нужен лишь повод.

Руслан был уверен в своем успехе, так что больше мог не советоваться ни с Масхадовым, ни с Басаевым: недавний опыт Косова говорил о том, что для Запада их хваленая демократия — только повод, чтобы оттяпать для себя очередной лакомый кусочек. Чечня — а в этом ни у кого из них не было ни малейших сомнений — таким лакомым куском и являлась: как со стратегической, так и с экономической точки зрения.

Но конечно, не сам же Руслан должен добывать русское бактериологическое оружие! Больше того, он даже знать никаких подробностей об операции не должен, он должен быть чист, как пророк, а для таких дел, как это, у него есть он, Султан.

И Султан принялся со рвением воплощать в жизнь этот план. Еще только готовясь к операции, он получил сведения о полигоне «Гамма»: московские резиденты чеченских спецслужб работали хорошо — у них на содержании находилось несколько полковников и генералов из Министерства обороны, информация оттуда, как оперативная, так и архивная, поступала регулярно.

Из тех же источников Султан получил и досье на генерала Иконникова: в свое время военная прокуратура зацепилась за него, но потом дело за недостатком доказательств было сдано в архив, откуда странным образом исчезло и всплыло лишь какое-то время спустя — теперь уже в руках чеченских разведчиков, которых всегда интересовал кадровый состав российского генералитета и закулисные делишки генералов, более того, были инспирированы некоторые разоблачения в высших кругах российских военных именно чеченцами — через утечку добытых ими документов в прессу и Интернет. Можно было предполагать, что это случалось тогда, когда генералы переходили дорогу кому-то из чеченского руководства или запрашивали слишком высокую цену за свои услуги...

Узнав о том, что у Иконникова есть счет в германском банке, Султан, имевший когда-то дела с немецкими предпринимателями и связи в тамошней банковской структуре, навел справки, подмазал где надо — и через пару недель на его факсе появилось сообщение, в котором сообщались все реквизиты немецкого счета Алексея Николаевича... Ну а имея на руках такой козырь, операцию вполне можно было начинать.

И вот в один воскресный день Султан Аджуев набрал номер домашнего телефона генерал-майора Иконникова. Предполагал ли генерал, как круто изменится его судьба, когда он в первый раз услышал голос Султана?..

* * *

Вернувшись в понедельник к себе на полигон, генерал Иконников, проведя обычный утренний развод, отправился в первый отдел — там, в массивном сейфе у особистов, хранилась наиболее секретная документация по объекту «Гамма». Он потребовал у дежурного лейтенанта ключи от сейфа, порылся в нем, достал несколько папок и, расписавшись за них в журнале, пошел к себе в кабинет.

Из восьми отобранных папок Иконникова интересовала только одна, остальные он взял для отвода глаз. В нужной ему папке содержались документы, в которых шла речь о содержимом восьмого склада: что именно, сколько и когда было отправлено туда на хранение.

Если сам полигон «Гамма» был особо секретным объектом, о котором даже в Министерстве обороны знали только избранные, то восьмой склад был самым секретным местом полигона: охрану здесь несли не солдаты срочной службы, как по всему полигону, а специальный отряд, состоящий из прапорщиков-сверхсрочников, который находился в ведении особого отдела, то есть военного управления ФСБ.

Восьмой склад и складом-то назвать язык не поворачивался. Это бетонный бункер, целиком спрятанный под землей, на поверхности были видны только бетон колпака, прикрывающего лифт, ведущий глубоко под землю, и пятидесятисантиметровые стальные створки входа, снабженные сложной системой шифровых замков. Даже прямое попадание тяжелой авиабомбы не могло разрушить этого сооружения. Меры предосторожности были вовсе не излишни: восьмой склад с самого начала был предназначен для хранения бактериологического оружия, да и сейчас здесь еще находились его остатки, которые то ли из-за недофинансирования, то ли по каким-то другим причинам не были уничтожены, как того требовали международные конвенции, в свое время подписанные Советским Союзом.

Для кое-кого из генералов в Министерстве обороны существование этого склада было постоянной головной болью: узнай американцы о том, что Россия по-прежнему владеет запасами бактериологического оружия, большого международного скандала было бы не избежать: мы не раз заявляли, что давно прекратили разработку этого оружия, а от накопленных запасов полностью избавились...

(Кстати говоря, Ирак только за то, что хотел попытаться наладить производство бактериологического оружия, оказался на многие годы в удавке международных санкций...)

Как бы там ни было, но факт оставался фактом: посреди тридцати гектаров «Гаммы», включающих в себя и потравленные химией поля, и полуразрушенные лаборатории, и небольшой военный городок, хранились десятки емкостей со штаммами бубонной чумы, куриккетсии и сибирской язвы...

Сидя в своем кабинете и перелистывая странички документов с грифом «Строго секретно. В одном экземпляре. Допуск по форме А», Алексей Николаевич размышлял, каким образом можно умыкнуть одну из хранящихся на восьмом складе бочек. При такой повышенной секретности объекта даже и речь не возникла о том, чтобы сделать это в обход соответствующих правил. Достаточно сказать, например, что, лишь для того, чтобы просто оказаться внутри склада номер восемь, ему, начальнику полигона, нужно было пройти ряд процедур, каждая из которых фиксировалась в специальном журнале. Несмотря на высшую форму допуска, Иконников не знал код замка: его еженедельно менял специальный комендант склада, старший лейтенант Шепотько. Определенные сложности предвиделись, оттого что внутри склада можно было находиться только в специальной одежде, которая по выходе подвергалась обязательной санитарной обработке.

И вот, учитывая все это, генерал должен был найти способ официально вывезти из склада энное количество бочек, чтобы затем каким-то образом одну из них где-то спрятать, а затем вывезти за ограду полигона.

Иконников, кажется, такой способ нашел: еще накануне ночью он для себя набросал план, который бы позволил ему и обойти все инструкции, и остаться в тени. План был основан на том, что на восьмом складе вот уже шестой год подряд не проводилась инвентаризация и положенная в таких случаях проверка всего помещения и его дезактивация. Бумаги, которые он сейчас листал, лишь подтверждали это: последняя проверка содержимого склада была сделана за несколько лет до того, как Иконников стал начальником «Гаммы». В этих же документах говорилось о том, что на складе хранится несколько десятков запасных емкостей для штаммов — на тот случай, если в какой-то из бочек обнаружится утечка и надо будет срочно устранять опасность этой утечки. Генерал довольно заерзал в своем кресле: именно в этих запасных емкостях и был его реальный шанс выйти сухим из воды.

Он снова аккуратно сложил все документы в папку, завязал тесемки и отложил папку к остальным. Затем Иконников минут пять посидел, размышляя о том, что ему сейчас предстоит предпринять, и, наконец решившись, поднял трубку служебного телефона.

— Штаб округа, — сказал он связисту, — свяжите меня по «красной линии» с генералом Смирновым...

Код «красная линия» означал особую секретность и предполагал повышенные меры защиты против прослушки. Генерал-лейтенант Смирнов занимал в Поволжском военном округе должность заместителя командующего по техобеспечению и был прямым начальником Иконникова.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! — бодро, как и положено обращаться к старшему по званию, сказал Иконников, едва услышал в трубке знакомый баритон своего начальника. — Докладываю: на вверенном мне объекте происшествий нет!

— Здравствуй, Алексей Николаевич! Что происшествий нет понятно, но проблемы есть, раз сам позвонил.

— Ну не знаю, можно ли это назвать проблемой, — сказал со смешком Иконников. — Я тут решил порыться в архиве и обнаружил, что промашку одну допустил... Инвентаризацию положено раз в два года проводить, а ее уже шесть лет не делали. Надо бы посмотреть, что у нас там творится, не дай бог утечка или, тьфу-тьфу, что еще...