Орхидея в мотоциклетном шлеме (сборник) - Дмитрий Лекух

И показывает на стены.

На них, можно сказать, — вся история нашей компании…

Это же уже не паб, это — образ жизни.

Уже скоро лет семь, как здесь собираемся.

Валерка, хозяин паба, наш старый друг, когда пригласил нашу «основу» «попробовать сделать клуб по интересам», — даже, наверное, не ожидал, что его новенькое заведение скоро будет ему только в коммерческом смысле принадлежать.

А во всех остальных — станет нашим общим достоянием.

…На стенах — фотографии с футбольных выездов и рок-тусовок, красно-белые шарфы, флаги.

Кубки наших рейсеров, заботливо в подсвеченные ниши установленные.

Старая, потертая электрогитара одного из наших друзей, сейчас — знаменитого рок-музыканта.

По праву знаменитого.

Вполне, то есть, заслуженно…

С автографами, разумеется.

И его личным, и всей его «банды».

Спиннинг, который Димке рекордный таймень в Якутии сломал, рядом — его же, тайменя, голова, над которой поработали хорошие таксидермисты. Они с Русланом вообще-то рыбу большей частью ловят по принципу «поймал — отпустил», но тут, говорит, — блесна слишком глубоко в жабры зашла, все равно погиб бы красавец.

Может, и не врет.

А, может, просто не хватило духу отпустить такой шикарный трофей.

Всякое бывает.

Не мне судить…

…Взяли у стойки по пинте «Гиннесса», уселись за угловой столик.

Гляжу, она потихоньку к народу присматривается.

— Вот это, — говорит, — к примеру, кто?

И показывает в сторону высокого мускулистого мужика в узких с металлической оправой очках и черной клеенчатой бейсболке.

— О, — удивляюсь, — ты сразу в точку попала! Это Денис, живая легенда фанатского движа. Все лучшие спартаковские сайты в рунете — его рук дело. Его рук и его личных денег. Они ведь бесприбыльны, в лучшем случае. По профессии — тоже что-то с компьютерами связанное, я не уточнял. Отличный мужик. Кстати, недавно развелся. Хрен его знает, почему. Хочешь, познакомлю?

Она внимательно и оценивающе вглядывается в одного из моих лучших друзей и через некоторое время отрицательно качает головой.

— Нет, — говорит. — Он такой же, как я. Не стоит…

Понимающе киваю головой.

Я, в общем-то, тоже так думаю.

Но мы же — просто развлекаемся, да?

Или — нет?!

— А это кто? — кивает в сторону двух парней, ведущих бесконечный поединок на единственном в нашем пабе столе с русским бильярдом.

Я делаю большой глоток пива, достаю из пачки сигарету, прикуриваю, разгоняя ладонью мгновенно концентрирующийся над нашим столиком дымок.

— В эту сторону, — смеюсь, — даже лучше не смотри. Это Димка с Русланычем. Ты меня, вроде, конченым женатиком считаешь?! Так вот, по сравнению с этими двумя перцами я просто бог разврата и адюльтера. Хотя ребята — отличные. Димка — мой коллега, рекламщик, а Руслан…

Она смеется:

— Ну, кто такой Руслан, мне рассказывать не надо. Телевизор иногда смотрю. Особенно новостные передачи…

— Узнала, значит? — киваю. — Вообще-то смешная парочка. Димка по убеждениям, в общем-то, нормальный такой русский фашист. Известный. Можно сказать, с репутацией. С прибабахами, конечно, а не из тех, кто погромы организовывает. А Русланыч, дай ему волю, всех нелибералов давно за Можай бы загнал. И они — друзья. Бывает…

— Бывает, — соглашается. — У меня мама с папой всегда ругались по поводу коммунистов и демократов. Папа — ученый, чуть ли не диссидент, мама — секретарь парткома на оборонном заводе. Коммунистка была — фанатичная. А жили — душа в душу. И умерли в один день. Почти…

— Как это «почти»? — удивляюсь.

— Да так, — вздыхает. — Когда папа умер, мама за неделю сгорела. Сердце не выдержало. Инфаркт…

— Прости, — говорю и кладу ей руку на тыльную сторону ладони.

— Да ладно, — морщится. — Я уже как-то привыкла, что их нет. А вон там, в углу, — это что за стерва?

— Нелька, что ли? — хмыкаю.

— Да откуда, — жмет плечами, — мне знать, Нелька она или не Нелька? Может даже совсем наоборот — Зойка…

— И все-таки, — вздыхаю в ответ, — она Нелька. А Нелька — легенда. Так что ты с ней поаккуратнее…

— И чем же, — удивляется, — эта стервоза могла прославиться? Что-то затруднительно разглядеть в ней хоть что-то особенное. Кроме, очевидно, дурного характера, разумеется…

Пару минут молчу, потом делаю знак бармену, чтобы повторил пиво.

— Ты, — спрашиваю, — про стрит-рейсинг что-нибудь слышала?

— Ну, — вскидывается, — не на луне живу. Очень модная штука: гонка по ночным улицам безо всяких правил. Абсолютно незаконная. Бешеный адреналин, наверное. И — машинки красивые. Я кучу статей про них в журналах читала. Там, кстати, говорят, всех мужиков какая-то девчонка молодая обыгрывает уже несколько лет. Даже не представляю…

Я усмехаюсь.

Аккуратно, одним уголком рта.

Чтобы Нелька не заметила.

Я ее, честно говоря, слегка побаиваюсь.

— Вот, — говорю, — она эта самая «девчонка» и есть. Только уже больше года, как не выступает…

— Да ты что? — удивляется. — Серьезно?! Класс!! А почему не выступает?

— Авария, — вздыхаю. — Один из штурманов погиб. Теперь — только в официальных гонках участвует, никакого нелегала. Представляю, что ей пережить пришлось, она ведь тогда даже сознания не потеряла. Подушка безопасности спасла. А парня расплющило прямо у нее на глазах. И, хоть по всем раскладам она абсолютно ни в чем не виновата, гоняться больше не может…

— Ни фига себе, — вздыхает. — Кажется, я насчет нее погорячилась. Ну, в смысле стервы…

— Да нет, — смеюсь. — Насчет стервы — это ты абсолютно в точку попала. Ее в нашей компании, похоже, только собственный муж не побаивается. И то — как знать, как знать. Вон он, кстати, на бильярде играет…

У нее совсем глаза округляются:

— Она что, замужем за Русланом?!

— Да нет, — хохочу. — Рус для этого — недостаточная сволочь. За Димоном. Вот тут уж точно — совет да любовь. В самом, что ни на есть, чистом, можно даже сказать — первозданном виде. Два сапога пара…

— Да, — смеется в ответ. — А у вас тут и вправду обхохочешься…

Жму плечами, с удовольствием принимая от бармена очередные пинты.

— Мы, — говорю, — Даш, такие, какие есть. И, понимаешь ли, очень этим довольны. Даже, можно сказать, гордимся. Иначе, знаешь ли, безумие этого мира непросто переносить…

Она кивает.

— Согласна, — говорит. — А водку тут у вас пьют?

— О, — поднимаю вверх указательный палец, — еще как!

И показываю жестами бармену, чтобы звал официантку.

А то он у нас только пиво носит.

Хотя это тоже, наверное, правильно…

В пабе ей, кстати, очень понравилось.

И ребятам она тоже понравилась.

Может быть, потому, что была подготовлена нашим вчерашним вечерним разговором и не пыталась натянуть привычную маску снисходительного и слегка брезгливого высокомерия.

Наоборот, вела себя как обычная нормальная девчонка.

Да, уже не совсем молоденькая.

Да, со своими тараканами.

Ну и что?!

Мы здесь — все такие.

Нормально…

5.

После того раза она стала бывать в «Хардкоре» чуть ли не каждый вечер. Болтала о пустяках, смеялась.

Не отказывалась от время от времени пускаемого по кругу косячка.

Слушала разные истории.

Пыталась рассказывать свои.

Правда — увы — не очень удачно.

Ну, кому, скажите на милость, из наших придурков интересны истории о том, как она получала образование в МВА или потом трудилась в нефтянке?

Ну ее на фиг, эту нефтянку, если честно.

Своих проблем выше крыши…

…Но слушали, куда уж тут денешься.

У нас у всех тут, в пабе, в принципе, только одно неоспоримое и неотъемлемое право: быть выслушанным.

Даже если слушателю твоя история — ну, просто абсолютно неинтересна.

На том стоим.

Потому что самое страшное в нашей бестолковой жизни, от чего мы бежим, в том числе и сюда, в этот дурацкий паб с идиотским, по сути, названием, — это серое сосущее одиночество, всеми нами не единожды испытанное.

Не дай вам Бог жить в эпоху перемен.

В том числе и в ту, которая выпала нашему поколению…

…А относиться к другим надо так, как ты хочешь, чтобы эти самые другие — относились к тебе.

Вроде бы нехитрая философия.

Но — работает…

Да и девчонка она, если честно, симпатичная.

Таких выслушиваешь, даже если они полную пургу метут.

Можно просто смотреть и кивать.

И глазам приятно, и человеку, глядишь, полегчает.

Хотя бы ненадолго.

Необходимый компромисс, блин, между органами зрения и слуха…

…Вот только одно у нее не получалось.

Определиться.

6.

У нас ведь как — все чем-то «болеют».