Невероятные приключения Конана-варвара - Андрей Арсланович Мансуров

этот паркет был просто частью иллюзии?!..

Конан сгрёб в охапку за волосы принявшуюся разевать рот в беззвучном крике голову. Но в предусмотрительности варвару отказать никто не мог бы: лицом он держал её от себя! А то мало ли! Уже известен прецедент с некоей Горгоной-медузой!

Выдернуть стрелу, пробившую череп насквозь, удалось почти без усилий.

Привязать голову как и в прошлый раз, за волосы, к своему поясу, Конан не забыл. Оставив валяться в луже натекшей крови действительно немаленькое тело поверженного врага, Конан двинулся теперь в комнату, откуда чародей вышел.

Всё верно: сердце Конана снова сжала ледяная волосатая лапа: на огромной кровати под балдахином лежало, скорчившись, маленькое тельце обнажённой женщины, лежало ничком, уткнувшись головой в подушку. Айлита…

Рыдала!

К счастью, крови на ней, и на постели, не было!

Ф-фу…

У варвара прямо гора с плеч свалилась: он и не чаял застать свою маленькую Айлиту в живых! Особенно, учитывая, в каком состоянии пребывал маг! Ведь Конан лично сделал всё, чтоб довести до белого каления своими «психическими атаками» чёртова чародея!

— Ты — как? Цела?

Женщина порывисто вскинула от подушки заплаканное и искажённое страданием лицо. Вскочила с постели. И прямо как была — то есть, абсолютно обнажённой, кинулась Конану на шею!

Варвар ухмыльнулся, нежно поглаживая тоненькую спину:

— Благодарность и радость отложим на потом. А сейчас у нас есть дело. Пошли-ка снова к нашему любимому дровяному сараю.

А, да. Одень что-нибудь. А то снаружи прохладно — простынешь не дай Мирта!

Как Конан и предполагал, все прислужники Халеда валялись по стенам и по двору мёртвыми. Значит, это только его магические силы поддерживали в них подобие жизни! И поскольку с этой стороны хлопот и проблем больше не имелось, Конан и Айлита, одевшая полупрозрачные шаровары, которые, впрочем, скорее, открывали, чем скрывали её стройные ножки, и какую-то блузу, натаскали в чистое поле у ворот, шагах в сорока от них, огромную кучу дров. Варвар решил не экономить их: смысла нет! А голова должна сгореть дотла!

Когда пламя загудело, засверкало, затрещало сполохами вылетавших наружу искр, и поднялось снова до середины стен, Конан отцепил голову от пояса. И кинул в пучину бушующей стихии, даже не глянув на неё.

На этот раз ничего не произошло: земля под костром, правда, подсохла, и трава на ней повяла, конечно, но вспыхивать и гореть они явно не собирались!

Через десяток минут, когда кострище стало с шумом и снопами вылетающих искр проседать, и внутри остались только раскалённые алые угли, Айлита, до этого сжавшая маленькие кулачки и невидящими глазами глядевшая в пламя, словно очнулась. Подошла поближе к киммерийцу.

Обняла за плечи. Прижалась. Лицо спрятала на его всё ещё чёрной от грязи груди. Худенькие плечики затряслись в рыданиях. Варвар, приобняв женщину, прикусил губу:

— Он… Тебя!..

— Нет, Конан. — она откинула заплаканное лицо назад, сквозь силу улыбнулась, — Он, конечно, хотел… Но ты постоянно отвлекал его — причём как точно ты всё рассчитал! Каждый раз это случалось — в самый «подходящий» момент! Когда он уже собирался было!.. Словом, ничего у него не… Получилось. А потом — и не «работало»!

И в последний раз, получается, на прощанье, он в сердцах пнул кровать, и выбежал, ругаясь на всех известных ему языках, а мне пообещал!.. Что так изобретательно и мучительно, как будет сегодня, как только покончит окончательно с тобой, он меня ещё не пытал! И так долго я ещё не умирала! А я…

Если совсем уж честно, не очень верила, что ты сможешь его… Он ведь и правда — очень умный! В шахматы его ещё никто не обыграл! Ни разу!

— А мы и не в шахматы играли. И конечно, ты сомневалась, что я умнее его.

А я — и не умнее. А просто — хитрее!

Я не пытался выдумать что-то уж слишком изощрённое и навороченное. — Конан старался говорить успокаивающе, и продолжал нежно обнимать Айлиту чёрной от ила рукой, — Нет. Так бы я как раз полил воды на его мельницу!

Ну а я решил действовать наоборот — просто.

Слишком даже просто — по его представлениям! То есть — банально не давать ему расслабиться, и постоянно тревожить! Будь то копьями, будь то — головнями. А поскольку он не мог поверить, что я вот так, примитивно и тупо, буду не давать ему спать и заниматься своими делами, он злился! Он же не видел меня!

И ведь не мог не понимать, что я так могу на самом деле и пытаться отвлечь его внимание от чего-то другого! Коварного и подлого! Непредвиденного! Только он никак не мог догадаться — чего! А я, чтоб он не мог как раз — догадаться, банально продолжал не давать ему расслабиться! Ну, и заняться всем остальным…

Словом, он попался в собственный же капкан. Увидел подвох там, где его не было!

Не даром же есть поговорка: «на всякого мудреца довольно простоты»!

— Ты молодец, Конан. — она вновь прижалась головкой со слипшимися от тины волосами к его груди. Поёрзала ею, — А теперь пойдём-ка снова внутрь!

— Уж не хочешь ли ты показать мне, где хранятся сокровища?

— Нет. Вернее — не сейчас! А сейчас я хочу, чтоб мы с тобой залезли в его огромный бассейн, вымылись, и… Достойно отпраздновали моё избавление от мучителя!

— Хм-м… А умеешь ты, Айлита, заинтересовать мужчину!

— И не только заинтересовать! Скучать и спать не дам — это уж точно!

И чуть позже Конан, запыхавшийся, как загнанный жеребец, но довольный, должен был признать, что скучать и спать ему этой долгой ночью точно — не пришлось!

Утром они проснулись, когда солнце уже вовсю било в огромную дыру в центральном окне, и приятный ветерок, холодивший ночью их разгорячённые страстью тела, прекратился. Конан, пощурившись, прикинул, что время уже — к полудню!

Ну и Неграл с ним: им теперь торопиться некуда!

А выспался он неплохо…

Пока моргал на светило, на грудь к нему откуда ни возьмись вскинулась вроде спавшая до этого где-то у него подмышкой, растрёпанная головка Айлиты:

— Ну и горазд ты спать, Конан! Ты храпел, как не ревёт и заправский бегемот!

— Да, мне это говорили. Собственно, ничего удивительного: мне вчера пришлось…

Поработать!

— О, да! И я довольна твоей работой! Настолько, что хотела бы, чтоб ты повторил её и следующей ночью!

— Я — только за! И руками, и ногами, и всеми прочими органами!

— Хамло!

— Согласен, есть и это! — Конан мягко шлёпнул по прелестным ягодицам,