Малиновка под колпаком - Владимир Свержин

Тогда-то Роберт, леди Мэриан и мы все и впрямь в леса ушли. Барон Фитц-Уолтер вот, жаль, не успел. Принц Джон его бросил в Тауэр, якобы за то, что тот не смог обеспечить надлежащую охрану налогов. Но потом-то все равно наша взяла! Когда Джон Великую хартию вольностей подписывал, я уже отрядом лучников у сэра Роберта командовал.

– Но все же, что сталось с монастырем? – вновь перебил молодой рыцарь погрузившегося в воспоминания старика.

– Да, так вот, что рассказывал Мач: его высокопреосвященство архиепископ Кентерберийский прибыл в обитель и устроил аббату настоящий допрос. Тот, конечно, отнекивался: мол, не ведаю, не знаю. Но только все это впустую. Пока благословенный примас Британский допрашивал аббата, его люди обшаривали монастырь и опрашивали прихожан, выслушивая с утра до вечера их жалобы на притеснения. И очень скоро в ризнице нашлась искусно вырезанная деревянная маска чудовища с львиной головой, клыками вепря и целой короной из шести оленьих рогов.

– Причетник из Компенхерста принес в монастырь дьявольского идола?! – разгневанный рыцарь вскочил с места.

– Не такого уж и дьявольского. Я сам его резал, – с нарочитой обидой в голосе отозвался рассказчик. – Но, говорят, архиепископ, как увидел плоды моих трудов, глаза у него потемнели, схватил он деревяшку – и в огонь. А жаль, красивая штуковина вышла. Хоть бы память осталась о старине Джоне Литтле, очень уж хорош рогатый был. Ну, да ладно, дело она свое сделала. Аббатство то заново освятили, монахов разогнали по другим обителям, настоятеля отлучили от сана и до скончания дней заперли в одном из северных монастырей для вечного покаяния. Вот так вот, господа, а вы:

Но даже если по душеПридется мне твой двор,Вернусь охотиться в леса,Как делал до сих пор.

– Погоди-ка! – недовольно остановил его менестрель. – Но разве король Ричард не наградил своего верного слугу и не пригласил ко двору?

– Отчего ж, приглашал. Вот только сэр Роберт сразу от такой чести уклонился.

– Но в Лондоне я слышал, будто этот храбрый рыцарь возглавлял стражу одного из королевских замков.

– Вот это – да, вот это – правда, – усмехнулся старый вояка. – Хотя нет, он не то чтобы возглавлял стражу, лишь числился ее начальником. В то время мы уже отплыли в империю…

– Но зачем?

– Король Ричард мудро решил, что со стороны христианского императора как-то не по-божески было столь подло обобрать своего венценосного собрата. Но это уже совершенно другая история. А есть и третья – откуда жена бедного Шимона узнала о наших планах и для чего привезла в Ноттингем целый воз сукна, той самой линкольнской зелени… забавная, я вам скажу, вышла история!

Старик встал и, опираясь на клюку, заковылял к выходу. Спина его была согнута дугой, капюшон черного плаща сброшен на плечи, открывая абсолютно седую голову. Лишь ясные синие глаза на морщинистом лице смотрели удивительно молодо.

– Погоди, – окрикнул его менестрель, когда тот был уже у порога. – Ты, кажется, рассказал обо всех, о ком пел Алан-э-Дейл. Но одного забыл! Ты ни словом не обмолвился о Вилли Статли, красавчике Вилли Статли.

– Разве? – в глазах старика мелькнули задорные искорки. – Старею, забывать начал. Но, как мне кажется, я только о нем и говорил. А теперь прощайте, благодарю за вино. Дождь вроде закончился. Надеюсь, моя история вас позабавила, а может, чему и научила.

– Стой! – Рыцарь вышел из-за стола. – Я повелеваю тебе остановиться! – железным тоном объявил он.

– Да уж куда мне стоять, ноги почти не держат, а идти надо.

Он толкнул дверь и в тот же миг чуть не отлетел в сторону. Однако не отлетел, неуловимым движением пропустил мимо себя крепко сбитого рыцаря в алой котте с королевскими золотыми леопардами. Еще один воин следовал за ним.

– Ваше высочество! – радостно всплеснул руками рыцарь. – Господь услышал мои молитвы. Насилу отыскали вас!

Со звоном упало блюдо из рук корчмаря, тот повалился на колени, не в силах вымолвить ни слова.

– Да, я принц Эдуард Плантагенет, – сморщился рыцарь, крайне раздосадованный тем, что гонцы разрушили его инкогнито, – внук короля Джона!

– Эх, – вздохнул Уильям Статли, глядя на трактирщика, и махнул рукой. – Тьфу, человечишко.

– А ну-ка, держите его! – все тем же несгибаемо железным тоном повелел наследник престола. – Ты не слишком лестно отзывался о моем деде, но это я тебе прощаю. Однако ты, видимо, забыл, что лесной закон не имеет срока давности.

– Так оно и есть, принц. Совсем позабыл. – Старик покачнулся, разводя руками, и в тот же миг загнутый конец его клюки точно серпом подкосил ноги первого рыцаря, другой конец пришелся второму в основание носа, чуть выше губы. Неожиданный грохот от падения двух тел слился воедино.

– Ко мне, Лафудр Пятый! – воскликнул старец. Со двора послышалось энергичное ржание.

– А ну! – подскакивая к свалившимся рыцарям, закричал принц Эдуард.

– Пощадите его, мессир! – взмолился менестрель. – Ведь какая баллада получится! Я переплюну самого Алана-э-Дейла!

– И думать об этом не смей! – Внук принца Джона повернулся к нему. – Я…

Звук копыт в галопе стал эхом его словам.

Вилли Статли и след простыл.

– Я запрещаю! Робин Гуд был и останется разбойником навсегда. Слышишь меня?! На-всег-да!

Став королем, Эдуард I принимал яростные меры против разбоя на дорогах и практически искоренил его. Но Робин Гуд…

Малиновка, сев на крыльцо мое,В день Воскресенья радостно поет.Ей вторит пробудившийся ручей,И солнце в небе светит горячей.Поймать ее не будет мне трудом,Чтоб не расстался с радостью мой дом.Под колпаком малиновку держу…Наутро и следа не нахожу.

Алан-э-Дейл

Примечания

1

Р о б и н (англ.) – малиновка. Малиновка считалась божьей птичкой, вестницей пасхи – Воскресения Христова. Ей приписывали способность волшебным образом появляться и исчезать.

2

Х е н г и с т (жеребец, ст. нем.) – предводитель наемников – саксов, приглашенных в Британию. Со временем превратился в завоевателя и стал королем Кента.

3

Багряный или пурпурный цвет имели одеяния императоров Византии.

4

О л д е р м е н – в Средние века в Англии член городского совета, муниципальный судья.