Озаренный Оорсаной 2. Путь Жреца (СИ) - Вайт Константин

В комнате было тихо. Как будто не было никаких боев, страшных зверей, огромных медведей. Семи плюхнулся на свой диванчик и задумчиво посмотрел на меня:

— Я очень устал. И я боюсь оставаться один. Не бросайте меня. Мне страшно.

Я сел рядом с ним, ощущая, что и на меня наваливается жуткая усталость, вместе с опустошением и безразличием. Похоже на отходняк. Плюс ко всему, магический источник у всех был практически исчерпан. Я привалился к стене и закрыл глаза. Мысли скакали. Вот я у Лучезарной, вот азартно пуляю файерболами в зверей, вот Семи стоит рядом с бледным лицом и прикушенной губой, вот тело мертвого солдатика, накрытое куском ткани, на котором проступают кровавые пятна. Открыв глаза, я потряс головой, отгоняя видения. Боюсь, Семи еще хуже, чем мне.

— Никос, что будет, если я сниму браслет с тобой и оставлю здесь? Ты сможешь остаться с Семи? — пришла мне в голову идея.

— Сложно сказать. Скорее всего, нет, но если браслет оденет на себя Семи, то может получиться!

— Давай пробовать. — предложил я, сняв браслет и передав его удивленному и обрадованному Семи.

Он надел браслет на руку, и тот пропал. Есть хорошие шансы, что у нас все получилось.

— Ну что, я пошел? — поднявшись, уточнил я. В ответ они просто кивнули.

Выйдя из мира Лучезарной — а теперь я понимал, что именно так правильно называть то место, куда я отправлялся при помощи магической медитации — я первым делом позвал Никоса. Он не ответил. Пощупав предплечье, я обнаружил на нем браслет. Но раз Никос не отвечает, скорее всего, у нас получилось. Возвращаться и проверять я не решился. Мало ли…

В келье было темно и душно. Я забыл приоткрыть дверь, когда пришел сюда. Выйдя на улицу, удивленно огляделся. Солнце только садилось. Сколько прошло времени? Часа полтора? День получился слишком насыщенный.

Немного отойдя от дома, я обнаружил ровную площадку и занялся ушу. Медленные плавные движения, требующие полного сосредоточения, позволяли мне снять усталость и очистить разум. Когда я заканчивал свой комплекс, то заметил стоявшего невдалеке настоятеля. Он опирался на посох и внимательно следил за моими движениями. Видя, что я закончил, подошел ко мне:

— Эта гимнастика позволила моей внучке так быстро почувствовать свой внутренний мир? — недоверчиво прокашлял он.

— Эта система упражнений называется ушу. И в моем мире она тысячелетиями оттачивалась монахами. Ушу позволяет почувствовать свое тело, ощутить потоки энергии внутри себя и снаружи. Оздоровиться физически и душевно, — пояснил я.

— И при чем здесь магия? — пробурчал он себе под нос.

— Магия в вашем мире основывается на медитации. Спокойный ясный ум — вот первый шаг к магии. Я очень удивлен, что у вас отсутствуют подобные системы. Ведь с помощью моих упражнений можно за год или два пройти тот путь, который у вас проходят десятилетиями.

— Кому нужны молодые маги, — недовольно произнес он, — от них больше бед, чем пользы. Насколько я знаю, раньше были подобные системы, но сильный двадцатилетний маг, у которого в голове ветер… — он скривил губы, всячески демонстрируя свое недовольство.

— Вот вы и пришли к тому, что государство испытывает острую нехватку любых магов. Надо быть слишком целеустремленным, чтобы десятилетиями развивать свои способности. Итог вы видите сами. Я вообще не понимаю, как вам удается сдерживать зверей на границе? Технически княжество не слишком сильно развито, магов в последние годы все меньше и меньше…

— Последняя мощная атака была очень тяжелой для всего княжества. Думаю, ты и сам знаешь об этом, ведь твои родители погибли в тот год, как и многие другие сильные маги. И не только маги.

— Так что же будет, когда звери снова соберутся с силами?

— Не знаю, — он пожал плечами и грустно посмотрел на меня, — я не уверен, что доживу до этого времени. Но я готов сделать все, что в моих силах, чтобы вы смогли им противостоять.

Утром, после завтрака, настоятель отвел меня в храм Лучезарной, и я, в компании жреца, посетил богиню. На этот раз мне было проще с ней общаться. Услышав о воинах на ее планете и цели их прибытия, богиня усмехнулась:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Глупцы. Уничтожение стационарных порталов ничего не даст. Звери не могут их использовать для перемещения между мирами. Мои порталы работают только от божественной энергии, которой умеют управлять лишь жрецы.

— Тогда как же они перемещаются между мирами? — поинтересовался я.

— Звери разумны. У них есть вера и свой звериный бог, имя ему Норрлог. Звери сами открывают порталы. Правда, порталы слепые, и их может выкинуть в любую точку мира. Ваш мир защищают храмы. Там, где они есть, порталы никогда не откроются. Но ваша вера слабеет, и все больше храмов приходит в запустение. Если так будет продолжаться, звери смогут открыть портал и в мелкие города вашего мира.

— Как же получилось, что у нас осталось так мало жрецов? — задал я вопрос, который давно меня мучил. Я уже спрашивал об этом настоятеля, но тот умело ушел от ответа. Лучезарная внимательно посмотрела на меня, решая, стоит рассказывать или нет:

— Жрецы… по сути своей, обычные люди. Есть среди них умные, есть глупые. Есть те, кто ставит свои амбиции выше пользы общества. В вашем мире прошло примерно пятьсот лет с той поры, как жрецы решили взять власть в свои руки. Но князь был не глуп. Его разведка работала хорошо. Большинство самых активных и умелых жрецов потихоньку отправляли на войну, где они гибли, один за другим. Но и оставшихся хватило, чтобы наступила «Черная неделя». Итог… об этом не пишут в ваших учебниках истории, но жрецы практически взяли власть в свои руки. Они смогли договориться с князем и получить большие привилегии. При этом часть княжества отделилась, образовав республику Каджым. Там нет баронов, нет герцогов, нет простолюдинов. Свободная республика. Всеобщее равенство, — она поморщилась, — полный бред!

— Почему же тогда в княжестве так мало жрецов?

— Потому что оставшиеся ушли во власть. Понадобилась буквально сотня лет, чтобы они полностью деградировали. Они не желали делиться ни с кем своими знаниями, боялись появления новых, сильных жрецов-конкурентов, которые могли бы сместить их или их детей с важных постов. Ты видишь вполне закономерный, но от этого не менее плачевный итог. Большинство знаний уничтожено, дорога в мой родной мир закрыта. Жрецы ограничены в своих силах и умениях. Но вера простых жителей сильна, как никогда. Если ты откроешь путь к моему изначальному храму, пройдет совсем немного времени — и снова появятся жрецы, — она помолчала, глядя на настоятеля, и продолжила, — первое поколение. Первое поколение честных, горячих жрецов. За ними будут стоять правда, вера и моя сила.

Когда я вышел из храма, во дворе меня ждали Дана и Нокс. Они с радостным визгом обняли меня и поздравили с тем, что я теперь жрец. Мы отправились заниматься с ними на площадку. Я с удивлением наблюдал за тем, как быстро и хорошо девушки усвоили мои уроки. Закончив занятие, мы уселись в тени.

— Нокс, скажи, — обратился я к девушке, — ты же внучка жреца и, вроде как, сама должна стать жрицей… как так получилось, что в тебе нет магии Лучезарной? А вот у Даны все наоборот?

— Никто не знает, от чего это зависит, — она удивленно посмотрела на меня, — дети с жреческой магией практически не рождаются. Но дед говорил, что Лучезарная может заглядывать в будущее и меня ждет путь сильной жрицы.

— Я родилась без магии, но в шесть лет со мной приключилась беда. Проснулся магический источник, но что-то было с ним не так. Он высасывал из меня силы. Целители разводили руками, говорили что мне осталось максимум три месяца жизни и тогда мама отвела меня в храм Оорсаны. Она молилась богине и один из жрецов сказал что знает как мне помочь. Я провела ночь в ногах статуи Оорсаны и с тех пор у меня появилась жреческая магия, — тихо поведала Дана.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А как же ты станешь жрицей, если у тебя нет магии богини? — поинтересовался я у молчавшей Нокс.

— Говорят, что, если я попаду к Лучезарной, она сделает меня жрицей. Но, честно говоря, я никогда этого не хотела, — от усталости она разоткровенничалась, что случалось очень редко. — Мой отец не пожелал стать жрецом, и его отец тоже. Настоятель же мне пра-пра-пра… даже не знаю, насколько — дедушка. И глядя на него, у меня тоже не возникало желания стать жрицей. — Она доверительно положила голову мне на плечо, — а вообще, я хочу быть похожей на Дану. Она такая смелая и решительная. Ну… или на тебя. Ты тоже смелый и умный.