Sindy rella - Андрей Сергеевич Прокопьев

лишь к письмам, и это в лучшем случае.

Синди терпеливо и тихо относилась к грядущим переменам, искренне считая, что никакие вещи не смогут сильнее любить родителей и не забывать о них. Но с каждым изменением лёгкое спокойствие было сохранять всё сложнее. Заложенные моменты из детства исчезали на глазах, а новое убранство казалось чуждым и неуютным. Некоторые вещи, девочка забирала в свою комнату, чтобы их не нашла мачеха. Так, в тайнике под половой доской хранились часы отца и шкатулка матери. В то утро падчерица проснулась раньше всех, и тут же направилась во двор. Чёрная повязка туго держала пшеничные локоны, ещё недавно насыщенное траурное платье пеленой облегало тело, сейчас потускнело и обвисло. Ботинки были разношены и удобно сидели на ноге. Девушка любила просыпаться вперёд всех, наслаждаясь отсутствием остальных жильцов. Тогда весь дом принадлежал ей, без каких-либо нареканий. Выйдя из комнаты, бодро прошагала по длинному коридору, выходящему на парадную лестницу, что вела в гостиную. Уже перед порогом, она чуть обернулась и оторопела. Привычный вид остался практически неизменным, за исключением портрета матери. Картина, что долгие годы возглавляла комнату пропала, оставив блёклое пятно на стене. Сделав сухой глоток, юная хозяйка сжала руки в кулак. Гнев и недоумение забурлили внутри. Решительным шагом она развернулась и мигом поднялась по лестнице наверх. Цокот каблучков раздавался по всему дому, а громкий стук в дверь комнаты мачехи слышали уже те, кто проснулся от шума. Маргарет невозмутимо зевнула и пригласила падчерицу войти в покои. Женщина привстала с кровати, надевая шелковистый халат, повертелась у зеркала, расчёсывая волосы, а после неспешно стала собирать их в свободный узел. Сводная родственница следила за каждым её действием, и чем дольше та приводила себя в порядок, тем сильнее внутренняя обида и злость закипали в ней.

— Милая, присядь, не стой столбенеем, — обратилась к ней леди, не отрываясь от своего отражения в зеркале, — как считаешь, какое украшение сегодня мне подойдёт лучше? — проговорив это, пальцы ловко открыли резную шкатулку, и она достала два комплекта украшений, что раньше принадлежали покойной матери девушки. Увидев их, Синди не смогла сдержать слёз.

— Зачем вы так? — тихий голос был едва слышен, и хозяйка комнаты решила проигнорировать прямой вопрос.

— Зачем вы так со мной? — голос стал отчётливо уловим, но всё также оставался без ответа.

— За что??? Что я вам сделала, что получаю такое отношение? — вырвавшейся крик разнёсся по всей комнате, и только на него мачеха обратила внимание, чуть улыбнувшись ей.

— Право слово, не понимаю высокую степень твоего возмущения?! — она говорила мягко и без эмоционально, все так же, не отрываясь от зеркала, — Поверь, все перемены к лучшему, и не стоит принимать меня за врага, это ведь совсем не так!

Девушка не могла вымолвить больше ни слова, а лишь всхлипывала, стоя на пороге комнаты. Тело охватила дрожь, а сердце бешено колотилось внутри. Поток слов вертелся в голове, но ничего из них не могло выразить ту боль, что она испытывала, глядя на ненавистную мачеху. Когда же их взгляды встретились, заплаканная Синди отвела глаза и, развернулась и ушла. Маргарет лишь хмыкнула и начала выбирать наряд для позднего завтрака. Мисс Релла убежала в свою комнату, расплакавшись ещё больше от бессилия и сострадания к себе, отчего на душе становилось более мерзко. Никогда она не ощущала подобного отвращения как к кому-то, так к себе. Завтрак вдовы тоже пошёл не по плану, а всё из-за нагрянувших новостей от королевского лакея.

Сцена четырнадцатая. Король и пленная ведьма

Минуя личные покои, король направился вниз по лестнице, уходя вглубь подземелья замка. Вооружившись факелом, осторожно шагая по скользким ступеням, погружался в кромешную тьму тайных комнат, спрятанных в недрах дворца. Винтовая лестница тянулась глубоко под землю. Правитель нечасто спускался туда и делал это в моменты важной необходимости, да и в более молодые годы. Будучи нынешним стариком, сложно представлял, каково будет возвращаться, но не мешкал и секунды. Оказавшись на нужном этаже, его встретила запертая дверь с зарешеченным оконцем, из которого доносился еле ощутимый огонёк. Постучав несколько раз, тут же послышался скрежет открывающейся двери, тяжело скоблившейся по каменному полу. Стражник поприветствовал прибывшего, поклонившись ему, последовал вперёд по длинному коридору. Огонь играючи трескал, создавал блики, невнятно освещая дорогу. В стенах встречались открытые и закрытые двери, но все комнаты за ними были пустые. Кроме одной последней, которая была заперта увесистым замком. Отворив его, стражник тут же удалился по приказу правителя. Решётка, что шла следом за дверью, гарантировала безопасность короля.

— Я знал, что помощь мне твоя понадобится.

— Стоило подождать каких-то десять лет, чтобы услышать это.

— Мне же стоит извиниться перед тобой лично. Каюсь, долго не навещал, ссылаясь лишь на вести из-под невольной, но искренне рад встрече. Также стоит просить прощения за то, что не сообщал новости, что творятся на белом свете… — издевательский тон мужчины коверкал его голос, произнося слова гнусавым басом.

— Не стоило утруждать себя, Ваше Величество. В данном случае это трата времени и здоровья, в моём — лишней убогой болтовни. Ваши покорные слуги сносно выполняют свой долг, отчаянно стерегут меня уже который год подряд, будто дел у них больше никаких нет, а у меня есть шанс убежать… — на полу звякали звенья тяжёлой цепи кандалов, что были пристёгнуты к ноге.

— В другой раз я бы с вами согласился, несомненно, но не сейчас, ибо болтовня перерастет в договор между мной и вами… — король не успел завершить мысль, как тут же услышал громогласное «Нет!». — О, я бы не торопился с ответом, а сначала послушал суть договора, то будет поистине интересным, — продолжил он, — Совсем недавно мне довелось побывать в гостях у достопочтенных господ, одних из самых влиятельных в нашей округе, не считая королевского двора, разумеется. О, какой у них потрясающий дом, видно, что над ним трудились лучшие мастера, а дивный сад радует глаз, благоухание цветов пьянит ароматом, а хозяева, ну до чего приятные люди! Вы бы только знали… хотя вы же знаете сами! — правитель лукаво улыбался, внутри сдерживая приступы смеха, но не хотел рассмеяться раньше времени. — Но больше меня впечатлил один момент, который я разглядел в уютной гостиной. Чудесно написанный портрет красивой девушки. Сколько любви в него было вложено, кажется, каждый мазок кисти покрывал настоящее тело и бережно перенёс его на холст. Уж больно он запал мне в душу! Но знаете, меня не отпускало ощущение, что дама на портрете мне знакома,