Рождённая в полночь (СИ) - Кистяева Марина

— Их убили. В прошлом столетии.

— Стригои? — догадалась Лана.

Плечи Велеста расправились, точно он до сих пор чувствовал потерю родителей.

— Да. Будь они прокляты! — внезапно с жаром воскликнул он, но тотчас взял себя в руки и продолжил более спокойно. — В конце девятнадцатого века стригои решили, что они должны править в вампирском обществе. Они захотели власти. И безраздельной. Обычные вампиры, морои, которые пусть и пьют человеческую кровь доноров, но не высасывают её до конца, тем самым не убивая человека и не превращая его в стригоев, не признали их право первенство. Да и кто признает? — он самодовольно хмыкнул. — Никогда королевские и княжеские семьи вампиров не пойдут на это. Они сами рвутся к власти. Тогда стригои и стали увеличивать своё количество, превращая всех подряд в стригоев. А вампиров они стали истреблять с особой настойчивостью.

Велест прервался, погрузившись в кровавое прошлое. Это были смутные и жесткие времена. Как в мире людей, так и в мире вампиров. Многие жертвы вампирских войн были списаны на счет тех войн, что вспыхивали на разных континентах. А первая мировая война скрыла бесчисленное количество смертей, как стригоев, так и вампиров.

— Мои родители пали жертвой заговора. Была премьера в Ла Скале…Закрытое представление….Только для избранных…Сливки нашего общества….Никто и подумать не мог, что ведущих певцов обратили в стригоев. Эти твари напали в момент представления. И если сказать, что их было много, значит, ничего не сказать….Было уничтожено около ста вампиров. В том числе и наши родители. Именно после этой бойни вампиры поняли, что стригои не оставят их в покое. И мы начали отвечать им взаимными атаками….

Велест замолчал. Картина, нарисованная им, отчетливо предстала перед глазами Ланы, и та, поддавшись порыву, встала с дивана и, ступая босыми ногами по мягкому ковру, подошла к нему.

Она сама не поняла, как оказалась рядом с ним.

— Велест, я…, - её рука коснулась его плеча.

Это было ошибкой.

Из груди Велеста вырвалось грозное рычание. Этот рык не предвещал ничего хорошего, и был рыком пробудившегося зверя. И он не был рад пробуждению.

Руки мужчины грубо схватили Лану за плечи, и та не успела опомниться, как оказалась усаженной на подоконник старинного окна. Её ноги бесцеремонно раздвинули, между ними были втиснуты каменные мужские бедра, а чужие губы впились в её жестким поцелуем.

Лана задохнулась. Воздух застрял где-то в груди. От натиска Велеста она сначала растерялась, она не ожидала, что он наброситься на неё, но маленький бесёнок, который периодически просыпался в ней, шепнул, что внутренне она ждала проявления его сексуальной агрессии.

А он и, правда, был агрессивен.

Одна его рука распласталась на спине, и требовательно прижимала к широкой груди, другая бесцеремонно вторглась в волосы, захватила в плен голову, лишая её возможности вырваться.

Его губы терзали и мяли её губы, требуя, чтобы она подчинилась и впустила его вглубь рта. Он не давал ей ни одного шанса на свободу.

Сначала Лана испугалась, как было всегда, когда он начинал к ней прикасаться. Но, то ли она начинала к нему привыкать, то ли сама хотела этих прикосновений, но она подчинилась, удовлетворив его требование.

Она вцепилась руками в его пиджак и приоткрыла губы. И снова Велест зарычал, теперь довольно.

Его язык вторгся в глубину её рта и принялся исследовать. Он проводил языком по её губам, вступал в легкую атаку с её языком, посасывал его, постепенно возбуждая её. Голова у Ланы закружилась, сердцебиение участилось.

Рука Велеста потянула её за волосы, заставляя откинуть голову назад. Как только ему стала доступна белоснежная шея молодой женщины, его глаза потемнели, стали почти черными, а клыки удлинились. Он не собирался прикасаться к ней, не собирался заниматься сексом, но её прикосновение лишило его самообладание. Теперь в нем говорил зверь, жаждущий обладания желанной плоти.

У него возникла крамольная мысль оцарапать нежную кожу, пустить кровь…. Нет, нельзя! Не сейчас! И он удержался от искушения. С трудом, но удержался. Его больше интересовало другое.

Его рука нашла грудь, и одним движением распахнула пиджак. Пуговицы с глухим звоном покатились по полу. Лана вздрогнула и протестующее пискнула, но было поздно.

Было слишком поздно. Свободная рука Велеста жадно сжала грудь девушки, причиняя легкую боль, а губы снова атаковали её рот.

И тело Ланы сотрясла дрожь. Она не понимала, что делает. Не понимала, где находиться. Комната кружилась перед глазами, и она беспомощно их прикрыла. Остались только губы Велеста, которые одновременно грубо ласкали и дарили удовольствие. Низ живота заныл в сладостном искушении.

Велест почувствовал, что она начала робко отвечать ему. Её запах окутал его с головы до ног, член напрягся и требовал, чтобы его выпустили наружу и дали вволю насладиться обещанной плотью. И на этот раз Велест был намерен довезти дело до конца.

Он разорвал зубами лямку бюстгальтера и довольно заурчал, когда увидел мягкую округлость большой женской груди. Он оказался прав — Лане противопоказано носить бесформенные свитера. Подобную красоту необходимо облачать в достойные одеяния. И его жадный рот впился в сосок девушки, который оказавшись на свободе, превратился в нежный бутон.

А стоило Велесту вобрать его в рот, как тело Ланы дернулось. Господи, что она творит? Она собирается отдаться ему прямо здесь — на подоконнике?

— Велест, — голос прозвучал хрипло, и она запустила одну руку в его волосы, пытаясь оторвать от груди.

Но он с легкостью отбросил её руку, и продолжил ласкать грудь девушки, запах её возбуждения вскружил ему голову. И для него не осталось преград.

Он сильнее прижал Свету к себе. Ему хотелось раствориться в ней, почувствовать обнаженной кожей её гладкое тело. Он нетерпеливо задрал юбку, она ужасно раздражала его. Эта женщина давно должна быть обнаженной!

Как только холодный воздух коснулся внутренней стороны бедер, Лана запаниковала. Её легкое возбуждение уступило место реальности. В прикосновениях Велеста не было ничего нежного, его руки были властными, а губы требовательными.

И то, что именно он собирался сделать не вызывало подозрений.

Лана попыталась свести бедра, но натолкнулась на крепкую хватку мужчины.

Тот оторвал голову от её груди и прищурил глаза.

— В чем дело? — выдохнул он, одновременно проникая рукой под кружевные трусики.

Лана ахнула.

— Нет! Велест! Стой!

И снова мужчина железной хваткой приблизил её лицо к себе. Его потемневшие глаза впились в неё требовательным взглядом. И этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Его губы шевелились от едва сдерживаемого дыхания, обнажая удлинившееся клыки.

— Назови мне причину, по которой я должен остановиться? — и с этими словами один его палец проник внутрь девушки.

Та попыталась оттолкнуть его грудь от себя, но проще было подвинуть каменную глыбу. То, что его палец начал легкие круговые движения внутри неё плоти, повергло её в шок. От возбуждения не осталось и следа, волна паники накатила на Светлану.

— Я…. Не трогай меня! — закричала она и попыталась отодвинуться, но отодвигаться было некуда. Её спина уперлась в холодное стекло.

— Не смей мне указывать, что делать, — грозно прорычал Велест и…отошёл от девушки на два шага.

Она не поверила своим глазам и своим ощущениям. Велест оставил её? Он не собирается её изнасиловать?

Изнасиловать — это сильно сказано, снова напомнил ей внутренний голос. При желании и настойчивости он смог бы преодолеть её страх и вернуть возбуждение.

Грудь мужчины шумно поднималась и опускалась. Он продолжал зло и возбужденно смотреть на неё. Его глаза продолжали ласкать её обнаженное тело, и Лана лихорадочно попыталась свести концы пиджака на груди, ноги она крепко сжала. Её руки плохо слушались, волосы в беспорядке падали на лицо.

Она была прекрасна.

И не понимала этого.

Велест так сильно хотел её, что его тело сотрясалось от боли, а желание жгло раскаленным жезлом. Он стоял от неё в двух шагах и проклинал всех и всё. Что мешает ему взять её? Она полностью в его власти. Он с легкостью преодолеет её сопротивление и подчинит себе.