Красавица - Ахдие Рене

Их изумленное молчание вызвало у Одетты легкую улыбку. Она выразительно покачала бокалом.

– Не может быть, вы в… брюках! – признала Пиппа секунду спустя, широко распахнув глаза.

– Я чувствую себя в них невероятно свободной. – Одетта двинулась вперед, положив руку в перчатке на свой карман. – Иногда мне нравится носить корсеты, пышные юбки и шелка. Но иногда полезно носить и брюки.

Хотя Селина и потеряла дар речи от одного вида этого наряда, приятное чувство восхищения зародилось в ее душе. Хитрая улыбка угрожала вот-вот заиграть на уголках ее губ.

Как… заманчиво.

Селина прочистила горло.

– Конечно, мы пришли, – начала она, будто ничего необычного и не произошло. – Я сказала, что приду, а я не люблю не сдерживать своих слов. – Селина переминалась с ноги на ногу, пытаясь получше рассмотреть наряд Одетты своим натренированным взглядом. – Простите меня, но у вас там пятнышко, – кивнула она на рубашку Одетты, где крошечная капля красного вина (а может, румян) въелась в безупречно чистую в остальных местах материю.

Одетта устремила глаза вниз, дернув свой воротничок пальцами в перчатке.

– Merde[47], – выругалась она тихо. – А я думала, что была аккуратна.

– И румяна, и красное вино легко вывести каплей белого вина или водой с тоником, – предложила Селина. – В остальном вы выглядите безупречно.

– Правда? – Одетта наморщила нос, определенно наслаждаясь услышанным комплиментом.

Селина кивнула.

– Подобного цвета жилет отлично вам подходит, а крой выглядит просто идеальным, хотя я бы и предпочла французскую строчку на краях изделия вместо обычного стежка назад иголкой.

– Французская строчка лучше? – поинтересовалась Одетта, ставя свой бокал вина на ближайший столик.

– Разумеется. – Селина даже не моргнула. – Она же французская.

Одетта рассмеялась.

– Вы просто прелесть, mon amie[48].

Селина почти улыбнулась в ответ, но что-то ей не позволяло. Вынуждало ее держать дистанцию, по крайней мере пока. В прошлом, когда она была слишком откровенна с людьми, это только приносило ей несчастья.

– Я никогда не видела такого способа завязывать платок. – Она кивнула на шейный платок Одетты.

– О, это обычный узел, так завязывали платки в начале века. – Глаза Одетты сияли, как бледное золото. – Я считаю, что у мужчин эпохи Регентства было лучшее чувство стиля, а вы?

Селина на секунду задумалась.

– Отчасти мне хочется согласиться. – Она сделала паузу и продолжила: – Однако я признаю, что никогда не любила цилиндры. Мужчинам ни к чему дополнительный рост, они и без того заправляют делами сполна.

Одетта согласно хмыкнула.

– Какую бы шляпу вы подобрали для этого наряда? – спросила она. – Кепку? Котелок?

– Сказать честно, мне больше нравится вовсе без шляпы, однако я знаю, что так не делается. Если бы вы вышли в таком виде на улицу днем, я бы порекомендовала шляпу с полями. Местная погода этого требует.

– Что ж, тогда соломенная шляпа? – Одетта постучала указательным пальцем по своему подбородку.

Селина нахмурилась.

– Нет. Что-нибудь… другое.

Что-нибудь, что не будет напоминать ей о Себастьяне Сен-Жермене.

Селина сглотнула, задумавшись, почему ее мысли унеслись в направлении именно этого стиля именно в этот момент. Раньше он никогда не казался ей запоминающимся. Когда Селина покосилась на Пиппу, то заметила, как подруга глядит на нее, склонив набок белокурую голову. Словно она слышала ложь, зарытую глубоко в мыслях Селины.

Почувствовав себя из-за этого неуютно, Селина решила взяться за назначенное дело.

– Итак, где мы можем найти укромное место, чтобы снять мерки? – спросила она у Одетты.

Одетта уперла руки в бока и повернула голову в сторону.

– Я не против снять мерки прямо здесь. – Ее фраза звучала так, словно она бросает вызов.

Таким образом просто так не поступают. Однако опять же Одетта определенно наслаждалась тем, что нарушала установленные правила. Почему же нынешняя ситуация должна быть иной? Приняв равнодушный вид, Селина потянулась во внутренний карман своей юбки и достала ленту для снятия мерок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она отказывалась быть побежденной или ущемленной.

Даже если Одетта щеголяет в брюках сегодня.

Пока Селина снимала мерки с груди Одетты, она краем глаза следила за публикой и заметила вдалеке игру в шахматы. Никто из игроков не двигался, несколько секунд их взгляды были прикованы к черно-белой доске. Затем белый король рухнул без чьего-либо прикосновения. В следующий миг все фигуры стали занимать новые места без посторонней помощи, скользя по доске, словно затянутые в торнадо, а затем победитель протянул ладонь, пожимая руку своего соперника и улыбаясь ему.

– Ч-что? – запнулась Пиппа. – Что произошло?

Селина тоже вытаращилась, не веря своим глазам.

– И самое главное, как? – добавила она.

– Нечему так поражаться, – отозвалась Одетта с усмешкой. – Это простой трюк для опытного фокусника.

Пиппа покосилась на нее, вскинув вопросительно брови.

– Вы имеете в виду… магию?

– В каком-то смысле, – кивнула Одетта. – Это место, где оккультные студенты, – она замешкалась, подбирая подходящее слово, крутя руками в воздухе в такт своим мыслям, – собираются вместе.

– Вроде игорного дома для магов? – Сомнения отразились на лице Селины, когда она продолжила снимать мерки с рук и плеч Одетты.

– Я бы не назвала нас магами, – ответила та. – Мы предпочитаем, когда нас называют иллюзионистами или менталистами.

Пиппа кивнула.

– Я видела представление менталиста однажды, недалеко от Лондона. Он превратил воду в чернила, а букет лилий в стаю голубей. – Она сделала паузу. – Члены вашего общества тоже дают представления?

– Некоторые – да. – Одетта подняла плечо, получив молчаливый укор от Селины. – Однако большинство из нас предпочитают просто встречаться здесь, чтобы отточить свое мастерство. – Пауза. – Благословение, что у нас есть подобное место. Были времена, когда все было совсем не так… – Лицо Одетты посуровело, и голос стих. А затем она лукаво улыбнулась.

Селина дышала осторожно, пока снимала мерки, а ее тревога нарастала с каждой секундой. Что-то в объяснениях девушки ее смущало. Знакомое чувство. Тот вид объяснений, который давала Селина в последнее время, – лишь скелет настоящей правды.

– Какого рода менталист вы сама? – спросила она непринужденным голосом.

– Того, который предсказывает будущее. – Одетта произнесла слова, точно это был общеизвестный факт. – В древности нас называли звездочетами, однако посвященные в тайну в этих кварталах зовут нас прорицателями.

Пухлые губки Пиппы раскрылись от удивления.

– Получается, вы уже знаете все, что только случится? Все, что я сделаю или скажу? – Она покосилась по сторонам с очевидным волнением. – Даже то, что я думаю или чувствую?

Одетта покачала головой.

– Я лишь знаю, что может произойти, в зависимости от решений, которые вы примете.

– Просто… – Пиппа сглотнула, – взглянув на меня?

– Нет. Физический контакт для меня необходим, чтобы предвидеть определенные моменты с достаточной ясностью.

Пока они разговаривали, Селина хранила молчание, боясь, что скажет что-то не так. Она сделала паузу, чтобы записать последние снятые мерки, однако недоверие жгло ей вены, когда она вспомнила, как Бун заявил, что чувствует привкус ее лжи на своем языке. «Такое просто невозможно», – кричал ее разум, требуя внимания к себе. Ее сердце тем не менее полагало иначе.

Селина не могла отделаться от мысли, что сегодняшним вечером ее окружает нечто потустороннее здесь, в «Жаке». Более того, она помнила их первую встречу с Одеттой днем. Как зрачки Одетты расширились, когда она коснулась руки Селины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Предсказательница что-то видела, пусть и на кратчайший миг времени.

Очарованная возможностями такого таланта, такой силы, Селина опустила измерительную ленту, и карандаш выпал из ее губ. Она понимала, что рискует, но ей просто хотелось знать, раскрыла ли Одетта ее тайну.