Проклятая герцогиня (СИ) - Смольская Майя

В этот момент дверь распахнулась и на пороге возник жених, создавалось впечатление, что Вирн меня чувствует или следит. Он вошел и увидев, мои стенания, быстро достал бутылек и подошел ко мне.

— Выпей это, — протянул он мне плохо пахнущее, запах сразу ударил в нос, меня отдернуло.

— Что это? — попыталась оттолкнуть его руку, но она была крепка.

— Пей! Это лекарство, поможет успокоиться, сейчас же выпей! — он повысил голос, казалось, готов перейти на крик, я даже испугалась немного, так непривычно было Вирна видеть таким.

Но поняв, что деваться некуда я протянула руку и сделала глоток, черты лица жениха разгладились, и он, поцеловав меня в лоб, ушел. А я побежала в ванную и выплюнула странное лекарство, наполнив воды в стакан, прополоскала рот от остатков. Теперь я была четко убеждена, здесь не просто что-то не так, здесь все не так. Нужно бежать, срочно! Я бросилась к гардеробу, схватила одежду для верховой езды и удобную обувь. Переоделась. Еще взяла свои украшения, их можно продать. Создавалось впечатление, что я все продумала.

Торопливо спускалась с лестницы, хотелось никого не встретить и мне повезло, а выбежав на крыльцо, там было пусто, осмотрелась. Сад, который начинался по правую сторону от входа, звал. Там тоже был секрет, который я забыла, но времени не было. Я выдохнула, и сделала шаг в сторону конюшен, но не успела, меня схватили за руку.

Вирн стоял злой, холодный, мрачный, такой, каким не был никогда, он дернул меня за руку притягивая к себе.

— Ты куда-то ты собралась? — прошипел он.

— Хотела развеяться немного, — с трудом выдавила из себя.

— А как же подготовка к свадьбе? — граф сверлил меня глазами, все сильнее сжимая руку.

— Мне больно, пусти, — процедила я сквозь зубы. И словно мое спасение и надежда к нам вышел отец, я рванула в его сторону, — Папа, прошу, пусть он отпустит меня.

Но отец лишь рассмеялся, глаза горели ненавистью, стало понятно, что помощи ждать не стоит и от того было жутко. Вирн же улыбался, но так, что холодок пробегал по телу, от этой улыбки. А после и вовсе потащил меня в дом словно сломанную куклу, но я начала упираться, он дернул еще раз, уже сильнее. И не удержавшись на ногах, я упала, больно ударившись о ступеньку и вот теперь стоя на коленях воспоминание едва коснулось меня: «кладбище, шим в руках и я на коленях ползу за надгробие», а следующее «твой огонь не может мне навредить».

— Огонь! Когда я сюда приехала. Я разозлилась и запылала. Отец коснулся меня, — слова выпрыгивали из меня непрерывным потоком, и я перевела взгляд на папу, он был удивлен, но молчал, — и тебе не было больно, но ты не владеешь магией вообще, ты должен был обжечься! Ты, — я указала на отца, а посмотрев на жениха, добавила, — вы все — ненастоящие!

Огонь разгорался от моих ног, с каждым словом и растекался во все стороны, быстро схватываясь. Вирн словно не ощущая боли, стоял и смотрел, уже будучи полностью покрыт пламенем, его лицо было невозмутимо, кажется, даже легкое злорадство коснулось его губ. Огонь становился все сильнее, поднимаясь он проглатывал все вокруг, забирал, поглощал. Затрещала крыша и начались обрушения, я отошла немного, но взгляд отвести не было сил.

Пелена спала, я находилась в оранжерее, а вокруг все было охвачено моим гневом. Я встала и прошла по дорожке, многие цветы уже сгорели и осыпались пеплом, еще недавно неземное великолепие — пришло в запустение. Но кое-что привлекло меня. Живой блеск среди погибших цветов:» Возьми, это мой тебе подарок», — предложил мне голос, и я подошла. Передо мной был единственный цветок непострадавший в огне, золотая ножка и широкий лист, лепестки бирюзовые нежные, а вот сердцевина синяя, цвет такой насыщенный глубокий: «Как сапфир», — прошептала я, вспоминая, камень на золотой цепочке.

— Сорви, — услышала я шепот.

Я повиновалась уже не боясь, так как знала, все кончено, а незнакомый голос вызывал желание довериться. Резким движением сорвала цветок, и за моей спиной скрипнула дверь.

Глава 6

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На пороге появился Сэм и тут же шагнул вперед, но был остановлен резким душащим кашлем, глаза слезились, я видела, как он их тер одной рукой, а второй пытался разогнать дым. Я же все видела прекрасно, обстановка мне не причиняла неудобств. Привыкла уже наверно. Послышался голос эльфа:

— Не иди ты туда, сама выйдет, Боня сказала с ней все в порядке.

Я хмыкнула, и когда Боня еще и с эльфом подружиться успела. Остроухая физиономия мелькнула в проходе, заходить он не пытался. Но Сэм, игнорируя его слова шел дальше, останавливаясь, чтобы прокашляться. «Надо же упрямый какой», — подумала я. И решив больше его не мучить вышла вперед. Наши взгляды встретились, но Сэм смотрел как-то странно, слишком внимательно, будто ожидал подвоха.

— Интересно, а безумие на лице сразу отображается? — разрядила я обстановку.

Но вместо ответа, тут же была схвачена на руки и вынесена на свежий воздух. Пока меня несли никто не проронил ни слова, ушастый и Боня бежали следом. А как только я оказалась вне оранжереи и усажена на скамейку, то на меня уставились сразу три пары любопытных глаз. Я же была счастлива, не так как, когда мне Вирн сделал предложение, то было ложное чувство, а сейчас по-настоящему, очень была рада всех видеть и обнять хотелось даже ушастого, но я не решилась, а просто сидела и улыбаясь смотрела на них.

— Думаешь, она это, того? — спросил Эл, обращаясь то ли к Сэму, то ли к Боне.

— Не похоже, я бы чувствовала, — с сомнением протянула Боня и продолжила внимательно меня изучать.

— А может она только-только двинулась и ты еще не успела определить.— не унимался эльф.

— Я бы такое все равно почувствовала! — шима начинала злиться.

— А почему она тогда молчит и улыбается так странно? Может ты ее укусишь? Так сказать, приведешь в чувство, — подал идею ушастый.

— Я тебя сейчас укушу, — не выдержала я и рассмеялась.

Все трое громко выдохнули.

— Слава богам, ты в норме, тебя не было три дня, а дверь не поддавалась, Сэм дежурил у входа, даже отец не смог его отогнать. — тараторил Эл.

Я покосилась на будущего женишка и столько тепла было, нежности в его взоре, что я не удержалась и обняла, прошептав «спасибо». Сэм смутился, замер, а погладив меня по спине, произнес: «Всегда рад».

— Кхм, — прервал такой идеальный момент ушастый, и сразу открутить захотелось ему эти уши, я еще злилась за обман, пусть и иллюзорный, не важно.

— Так что случилось ты расскажешь? — это был уже Сэм.

— Даже не знаю с чего начать, — я сидела, заламывая пальцы.

Рассказ был неспешный, какой-то скомканный, я все время останавливалась, исследуя реакции слушателей. Когда рассказывала об Эле, у него самого лишь дернулись уши, в которые так хотелось вцепиться, когда я вспоминала как он выставил меня из замка, а вот когда перешла к графу Вирну, то изменился в лице Сэм, то побледнеет, то побагровеет, а кулаки сжались.

— Расслабься, — хихикнул остроухий, — все не на самом деле случилось, — и подмигнул мне.

Боня вообще обиделась, что в видениях, посланных оранжереей, ее не было. Но быстро отбросив обиды, она спросила откуда у меня такая редкость и указала на цветок. Сэм и Эл вообще ничего не поняли, цветок, как цветок, да красивый, но подумаешь сколько их разных существует, не все же воспринимать как сокровище. Но кошка не согласилась, она узнала это растение, и просветила нас, как она выразилась «темных». Это был великий дар, он один раз спасет жизнь, и его нужно поставить у кровати, чтобы во сне он сплелся с аурой обладателя. И на мое удивленное, не завянет ли, отрицательно покачала головой. Завянет, когда выполнит предназначение. Его нельзя найти, украсть, только подарить, а вот откуда дарители его берут, не пояснила, сказала лишь, что это частица души.

Я же «голос в оранжерее» не выдала, сама еще не разобралась кто это был, придет время и все расскажу.