Путь Каравеллы - Владимир Михановский

Впереди возникло черное пятно: это был провал, испещренный колючими точками. Звезды! Тобор сразу узнал их. Коридорный отсек переломился надвое, и половина его исчезла.

Воздух из коридорного отсека мигом улетучился. Легчайшие белые хлопья, образовавшиеся из сконденсированных паров, гирляндами осели на стенах. В пролом хлынул космический холод.

Корабль накренился, и Тобор едва не вылетел в открытое пространство. Он вовремя успел ухватиться щупальцами за штангу, опоясывающую коридорный отсек, - она была рассчитана на полет в условиях невесомости.

К безвоздушному пространству и низкой температуре Тобору было не привыкать.

Отломившаяся половина корабля вместе с умолкшими в результате взрыва двигателями уплывала вперед, повинуясь импульсу, полученному от страшной аннигиляционной вспышки.

Догнать уплывающую половину корабля, чтобы состыковаться с ней, Тобор был бессилен - все маневровые дюзы находились на оторвавшейся части "Каравеллы".

Расстояние между обеими половинами корабля медленно, но верно увеличивалось.

Тобор понимал, что решение ему нужно принимать сразу - для раздумий времени не оставалось.

И тут роботу по единственно необходимой в этот критический момент ассоциации вспомнилось давнее-давнее... Эта вспышка памяти была подготовлена всей предыдущей работой его мысли. Перед внутренним взором высветилась картина испытательного полигона Зеленого городка, заключительный цикл решающих испытаний и его отчаянный прыжок через вулкан, на дне которого клокотала огнедышащая лава. Именно тогда, в экстремальных условиях, Тобор прыгнул со вспомогательным грузом, хотя этому его не учил никто из воспитателей. Он зажал в щупальцах два увесистых обломка базальтовой скалы, повинуясь острому, как проблеск молнии, прозрению: недаром ведь по настоянию Акима Ксенофонтовича его напичкали всевозможной информацией о прыжках всех выдающихся легкоатлетов, начиная с легендарных времен первых древнегреческих Олимпиад!.. Тогда, в минуту смертельной опасности - а она была всамделишной, а не игровой, мыслительные способности Тобора резко обострились, и он понял, как именно нужно прыгать с грузом, чтобы прыгнуть далеко. Полученная драгоценная информация навсегда запечатлелась в его мозгу.

Воспоминание отхлынуло. Робот огляделся. Теперь он знал, как нужно действовать.

Тобор подскочил к отсеку, где хранилось снаряжение для высадки на новую планету, и мощным рывком отворил задраенный люк. Из отсека со свистом вырвался еще сохранившийся там воздух. Робот вихрем влетел в отсек. Он очень торопился - дело решали теперь мгновения. Вытащил из контейнера моток стального троса, испробовав его на разрыв, подумал секунду и отбросил в сторону: сталь может не выдержать необходимого напряжения. Он шарил и шарил глазищами, включил инфразор и все локаторы, но никак не мог обнаружить того, что ему требовалось. После поисков первых пластинок и последующих баталий с ними все в отсеке было перевернуто вверх дном. А потом уж было не до того, чтобы навести здесь, на складе, хотя бы относительный порядок.

Наконец Тобор нашел то, что искал, - бунт нейтритового троса. Он легко выкатил катушку четырехметрового диаметра в накренившийся коридор и поспешил к зияющему вдали пролому. По пути остановился и двумя рывками вырвал из-под потолка два тяжелых металлических куба - климатические установки "Каравеллы". Грани куба представляли собой густую решетку, из которой еще вырывалось теплое дыхание: установки честно, из последних сил старались восстановить в коридорном отсеке температуру и влажность, необходимые для поддержания жизнедеятельности людей.

Едва смолкли двигатели, на изувеченном корабле воцарилась невесомость, и Тобор включил магнитные присоски. Он подкатил к пролому гигантскую катушку, освободил конец троса и тщательно принайтовил его к одной из конструкций, выгнувшихся во время взрыва. Затем вернулся к двум оставленным кубам, пятясь и разматывая за собой трос. На переднее щупальце надел катушку и проверил, свободно ли она вращается.

В два свободных щупальца, правое и левое, Тобор взял по кубу. Необходимо как можно точнее рассчитать прыжок - от этого зависит все. До пролома сорок метров - дистанция, для разбега достаточная.

Робот разбежался и, резко оттолкнувшись от краев пролома, вылетел в открытое пространство. Далеко впереди мерцала перед ним отколовшаяся часть корабля. Треть неба закрывало гигантское блюдце фотонного отражателя. Еще не успевшее остыть от недавнего огня, оно напомнило Тобору кроваво-красный диск земного Солнца в тот момент, когда оно готово нырнуть под горизонт.

Позади тянулся трос. К счастью, катушка разматывалась легко. Сейчас согласно расчету траектории он обогнет блюдце и опустится на корабельную обшивку...

Отколовшаяся часть корабля приближалась. В нужный момент Тобор завел щупальца с грузом вперед и затем с силой отшвырнул прочь оба куба. Желанная цель рывком приблизилась.

Последний десяток метров...

Лишь через двое суток Тобору удалось кое-как состыковать разошедшиеся при взрыве части "Каравеллы". Затем он залатал проем - заварил швы, срезав и выбросив изуродованные края обшивки.

Включил оставшиеся климатизаторы, и через несколько часов атмосфера в коридорных отсеках восстановилась.

Корабль по инерции продолжал приближаться к бете Лиры, но что он там будет делать, робот не представлял.

РУКОПОЖАТИЕ

Любимая! Где ты? Откликнись скорей,

Я здесь, и мгновения мчатся.

На зов мой звенящий, что звезд горячей,

Не можешь ты не отозваться!

Бродя по безжизненному кораблю, Тобор вдруг с ужасающей ясностью понял, что такое одиночество. Прежде для него абстрактное, сугубо теоретическое понятие вдруг наполнилось плотью и кровью.

Он снова и снова обходил за отсеком отсек, вглядываясь в знакомые до мельчайшей черточки лица людей, с которыми так тесно сжился. Многие из них выросли и возмужали на его глазах. Теперь они были неподвижны, как мумии.

Встречая пластинку, Тобор безжалостно уничтожал ее, однако количество пришельцев от этого не убывало.

Однажды он сумел выследить пластинку, поразившую его размерами. Следуя за ней, белковый достиг штурманского отсека. Орленко лежал в гамаке, опущенный туда манипуляторами еще до взрыва. А на полу расположились нацеленные на него пластинки. Их было так много, что, казалось, по полу все время пробегают волны. Аля находилась поодаль. Взрыв вытряхнул ее из кресла, и теперь она стояла, чудом зацепившись за штангу невесомости.

В первый момент Тобор, грозно вытянув щупальца, решил уничтожить все пластинки, но смутный инстинкт удержал его: он решил выждать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});