Выпускница Бартонского пансиона (СИ) - Дина Елизарьева

петрушка, — отмахнулся друг. — Ты чего про своего ульса не спрашиваешь? Неужто надумал отдать?

— Не дождёшься! — Ри не в первый раз подумал, как поладит Варьяна со зверем. Но она была предупреждена, так? И, сбивая себя с тревожных мыслей, спросил, — ну, и как там Ресс?

— Твой ульс сожрал все запасы сала в доме, — Дэйс закатил глаза, — Элия приходила его подкармливать. Кому-то хорошая жена будет…

— Ты позволил чужому человеку кормить ульса? — прервал Хельриг, пропустив мимо ушей вечные подначки, резко встал со скамьи и навис над адъютантским столом.

— Эй, эй, ты за кого меня принимаешь? — обидчиво заявил Дэйс, но шутливо отодвинулся от друга. — Мне пока слишком дорога моя голова, чтобы к дикому зверю подпускать дочь коменданта. Но ты можешь себе представить эту картину? Элия в своём аккуратном платьице несёт кастрюльку с похлёбкой. Кстати, вкусно готовит, задумайся, Ри!

— Ты всё сам что ли схарчил? — засмеялся Ирхан.

— Я бы и с тобой поделился, да ты в патруле был, а такая похлёбка не должна простаивать, сам понимаешь, — проникновенно отозвался Дэйс.

Заскрипела входная дверь, и послышался голос коменданта. Друзья вновь схватились за перья, а Хельриг выпрямился.

Нахмурившийся лоб коменданта мигом поднял с мест офицеров.

— Вернулся, пропажа? — едкий тон начальника обескуражил Хельрига. Никаких прегрешений за собой он не числил. По указу имперской канцелярии командировка была продлена, так что до её окончания ещё оставалось три дня.

— Так точно, лер комендант! — Хельриг вытянулся в струнку.

— Депешу о тебе получили, — комендант сверлил взглядом офицера, не обращая внимания на остальных, и уточнил, — получили сегодня утром! В чём причина задержки?

— Не могу знать, лер комендант! — Ри всё ещё ожидал, что лер Останд усмехнётся и похлопает, как бывало, по плечу, скажет: «Ну-ну, поздравляю, парень».

Но комендант резко приказал:

— Вольди, сейчас пишешь рапорт, далее идёшь в казарму, принимаешь пополнение. Половину твоего отряда расформируем по другим подразделениям. Надо делиться опытом. Новичкам до конца дня чтобы был проведён полный инструктаж, проверка вещей, заполнение личных карточек…

Глаза Ирхана, стоящего за спиной коменданта, резко увеличились, брови полезли на лоб, а губы шевельнулись, поминая Ярта-Проказника.

— …завтра с утра отработка навыков согласно Уложению, параграфы двадцать и тридцать пять, на западном полигоне. Личным примером. Приказ понятен?

Проще говоря, надо будет ползком форсировать безымянную речушку, впадающую в Билаюр. Вода в ней даже в жару была ледяной, по колено стоящему взрослому, всё дно в обломках и камнях.

— Так точно, лер комендант! — бездумно гаркнул Ри. За остаток дня выполнить даже половину не представлялось возможным. А задание, которым «поощрили» геройский отряд, на его памяти не доставалось даже откровенным штрафникам, тем более в пору перед цветением лярчи. Слишком велик был риск выхода из строя всего отряда.

Лер Останд развернулся и направился к двери, будто приходил лишь для того, чтобы отчитать офицера. Но, уже взявшись за ручку, комендант обернулся и добавил:

— Помогать запрещаю. Дэйс, меня до конца дня не будет. Завтра вечером традиционный праздник по случаю награждения офицера Вольди… и его женитьбы.

Короткая заминка исчерпывающе объяснила бы всё, если Ри хотя б на секунду допустил такую возможность. Дверь приёмной захлопнулась, а вскоре и входная скрипом просигналила о том, что комендант покинул здание.

— Ты женился? — первым отмер Дэйс.

— На той подружке юности? — так же озадаченно подхватил Ирхан.

Ри поморщился и нехотя признался друзьям:

— Лейнара год назад вышла замуж за краснодеревщика.

— Но она вроде тебе только месяц назад писала! Я точно помню, что спрашивал, когда зацвели нарциссы! — выпалил Дэйс.

Ри промолчал.

— Не писала, — констатировал Ирхан. — Ясно. И кто же она, твоя жена?

— Выпускница Бартонского пансиона, — Ри не сумел удержать улыбку.

— Попал ты, друг, — жалостливо сказал Дэйс, и Ирхан согласно покивал. — Комендант тебе этого не простит.

— Почему? — не понял Хельриг.

Друзья переглянулись, и Ирхан решительно сказал:

— Чего рассуждать попусту, пошли в казармы выворачивать тумбочки наизнанку.

— Иди, иди, Ри, — отозвался Дэйс, — рапорт я за тебя напишу, почерк у тебя самый простецкий. Ри! Только за мной вальс на завтрашнем балу!

— И за мной! — вписался Ирхан. — Идём, счастливчик.

— Вы чего? Комендант же запретил! — попробовал сопротивляться Ри.

— Ты смотри, Дэйс, не так уж и сильно он хочет увидеть жену сегодня, — засмеялся Ирхан, подталкивая друга к выходу. — Идём, правильный ты наш.

— И за ульсом сегодня не приходи! — крикнул Дэйс вслед.

Глава 8

ХЕЛЬРИГ

Созвездие Орлисса — хищной птицы степей — уже раскинуло свои крылья на небосклоне. Оно всегда появлялось первым, означая, что в это время степной хищник уже спит, не угрожая потенциальным жертвам. Вольно росли дети степных племён — авархов, но с появлением в небе созвездия Орлисса вне юрт не оставалось ни одного ребёнка. Тишина опускалась на стойбища, в ночное время лишь воины или шаманы могли показываться за пределами обережного круга юрты. Ночной отдых детей и женщин нарушить могло только нечто невероятное.

Хельриг находил странными некоторые суеверия авархов, но эту традицию одобрял безоговорочно. Он сам ещё хорошо помнил свои бессонные ночи и тычки хозяина, на которого батрачили они с матерью с тех пор, как отец исчез с очередной любовницей. Через неделю после ухода отца в дом явились финансовые чиновники, а ещё через десяток дней имущество семьи было распродано за отцовские долги. Сосед тогда подсуетился, заявил в управе, что за оптовую скидку готов позаботиться о попавших в бедственное положение женщине с сыном. Большая часть имущества ушла этому благодетелю.

Представление о заботе у бывшего соседа, а теперь хозяина, было своеобразным. В маленькой таверне, которой он владел, никогда не прекращались посетители. В любое время дня и ночи могли ввалиться новые клиенты, срочно требующие еды и вина и не стесняющиеся поддать ускорения мальчишке-официанту. Кормить парнишку хозяин считал излишним, в конце концов, рядом с едой крутится, с голоду не помрёт. В эти нелёгкие годы маленькому Ри постоянно хотелось есть, но отсутствие нормального сна угнетало куда больше. Сколько оплеух он получал, случайно задремав у печи! В десять лет мама сама отвела его в кадетский корпус, а через три года, на очередном воскресном свидании она, пряча глаза, сказала, что выходит замуж и больше никогда не сможет его навещать.

Мама исчезла из его жизни внезапно, причем именно в то время, когда казалось, что рукой подать до перелома к лучшему. Оставались месяцы до перехода в офицерское училище. Там платили стипендию, которой бы с лихвой хватило на то, чтобы мама сняла жильё и больше не работала.

Уничтоженный этим расставанием, Ри перестроил