Исповедь - Черубина де Габриак

«Когда томилась я от жажды…»

Когда томилась я от жажды,Ты воду претворил в вино, —Но чудо, бывшее однажды,Опять свершить нам не дано.

Твое вино не опьяняло,Но горечь мук таилась в нем,И цвет его был цвет опала —Ты напоил меня огнем!

1909

«В очаге под грудой пепла…»

В очаге под грудой пеплаПляшут огоньки…Ты от горьких слез ослепла,Дыма и тоски.

За окном холодной кухниПлачет серый лес…Пламя синее, не тухни!Близок час чудес!

Старой феи, доброй крестной,Вечна ворожба —Разгадается несноснойЖизни злой судьба.

В замке снова блещут залы, —Принц вернется вновь!Губы — красные кораллы,А в глазах — любовь.

Этой ночью — все надеждыТы сожги дотла!Утром — рваные одежды,В очаге — зола…

Вместо белых коней — мыши,Мокрый, серый лес…Но сейчас — не надо, тише!Близок час чудес!

1909

«Крест на белом перекрестке…»

Крест на белом перекрестке               Сказочных дорог…Рассыпает иней блестки               У Христовых ног.

Смотрит ласково Распятый               На сугроб, где белый панЛижет, грустный и лохматый,               Язвы Божьих ран.

1909

«Тихо звезды горят. Все уснуло в снегу…»

Тихо звезды горят. Все уснуло в снегу.Спят деревья в одежде блестящей,В этот вечер тебя я забыть не могуИ полна я тоскою щемящей.

Не осталося грез, мне создавших весну,Они вместе с тобою далеко,Ты ушла, меня в горе оставив одну,Но в душе к тебе нету упрека.

Только сердце мне давит, как камень, печаль,И давно я тоскою томима,Мне весны устаревшей мучительно жаль,Жаль мне счастья, прошедшего мимо.

И в окно заглянул бледный луч серебра,Спят деревья в блестящем уборе…Позови же меня, дорогая сестра,Мне одной непосильное горе.

«Она ступает без усилья…»

Она ступает без усилья,Она неслышна, как гроза,У ней серебряные крыльяИ темно-серые глаза.

Ее любовь неотвратима,В ее касаньях свежесть сна,И, проходя с другими мимо,Меня отметила она.

Не преступлю и не забуду.Я буду неотступно ждать,Чтоб смерти, радостному чуду,Цветы сладчайшие отдать.

Г. ФОН ГЮНТЕРУ

Дымом в сердце расстелется ладан,и вручили мне обруча два.Ах, пока я жива               будет ли запрет их мной разгадан.

Обручем одним из двух стариннымя сковала левой кисть руки.Темные венки               суждены избранным, но безвинным.

Обруч мой серебряный, зловещий, —мой второй, запретный — дам ему…Скоро ли пойму,               был ли ему слышан голос вещий.

Близок ли тот день, когда мы снованаши обручи звено в звено замкнем.И когда огнем               напишу я радостное слово.

Петербург, 1909.

«Увеличились у Лили шансы…»

Увеличились у Лили шансыВ Академии поэтической.Ах, ведь раньше мечтой экзотическойНаполнял Гумилев свои стансы.

Но мелодьей теперь эротичнойЗазвучали немецки романсы, —Ах, нашел он ее симпатичной.И она оценила Ганса.

Не боясь, он танцует на кратере,Посылает он ей телеграммы!«Уезжайте ко мне Вы от матери!»А у матери в сердце драмы.

Напоив ее «белой сиренью»,Он пророчит ей яркую славу.Двадцать галстухов падают тенью.«Уезжаю сегодня в Митаву».

29 ноября 1909

ОТВЕТ НА СОНЕТ Н. ГУМИЛЕВА

Закрыли путь к некошенным лугамТемничные, незыблемые стены;Не видеть мне морских опалов пены,Не мять полей моим больным ногам.

За окнами не слышать птичий гам,Как мелкий дождь все дни без перемены,Моя душа израненной гиеныТоскует по нездешним вечерам.

По вечерам, когда поет Жар-птицаСиянием весь воздух распаля,Когда душа от счастия томится,

Когда во мгле сквозь темные поля,Как дикая степная кобылица,От радости вздыхает вся земля…

Петербург, 1909, апрель.

«В глубоких бороздах ладони…»

В глубоких бороздах ладониЧитаю жизни письмена:В них путь к Мистической КоронеИ плоти мертвой глубина.

В кольце зловещего СатурнаС моей судьбой сплелась любовь…Какой уронит жребий урна,Какой стрелой зажжется кровь.

Падет ли алою росою,Земным огнем спалив уста.Иль ляжет белой полосоюПод знаком Розы и Креста.

ПОРТРЕТ ГРАФИНИ С. ТОЛСТОЙ

Она задумалась. За парусом фелукиСледят ее глаза сквозь завесы ресниц.И подняты наверх сверкающие руки,               Как крылья легких птиц.

Она пришла из моря, где кораллыРаскинулись на дне, как пламя от костра.И губы у нее так влажно алы,               И пеною морской пропитана чадра.

И цвет ее одежд синее цвета моря,В ее чертах сокрыт его глубин родник.Она сейчас уйдет, волнам мечтою вторя,               Она пришла на миг.

Коктебель 1909

СОНЕТ («Сияли облака оттенков роз и чая…»)

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});